ВЕЗЕНИЕ-15
Впервые на русском!
Перевод Саввы Радулович с сербского
ОДИН РАЗ, КОГДА МОЁ ПЕРО ОСТАНОВИТСЯ И МОЙ РАЗУМ СТАНЕТ МОЛЧАТЬ
Человек очень ошибается, если думает, что может сам что-нибудь устроить. Он не осознает, что совершенно ничего не может сделать без помощи Божией и того предначертания, которое было определено для него, как жизнеописание при рождении. Его история разворачивается, печатаясь после рождения, конец которой знает только один автор — Бог.
Мы напрасно что-то форсируем, мечтаем, работаем над этим, когда на самом деле у Бога есть на нас совсем другой план, о котором мы, возможно, и не догадывались. Вот почему мы часто страдаем. Стремясь получить то, чего не заслуживаем, продлеваем агонию. Только когда находим и осознаём себя, мы понимаем значение прежних потерь, и благодарим Всевышнего за то, что печали нашли другой адрес. Нам нужно понять, что главенствует в жизни. Тогда мы начнём жить правильно. Всю жизнь я мечтаю об одном. Пока друзья с детства планировали быть актерами, успешными торговцами, предпринимателями, богатыми людьми, певцами, учителями, портными, я хотела стать хорошим человеком. Не знаю почему, но я всегда думала, что очень плохая, и нужно что-то исправлять в себе. Помню, когда я была совсем маленькая, отец усадил меня на старую сливу в конце нашего участка и спросил, кем я хочу стать в будущем?
— Человеком… Папа, я хотела бы стать добрым человеком, — застенчиво сказала я.
— А зачем тебе это, сынок? * — был настойчив отец.
— Ну, я думаю, что мы все испорчены в утробе матери. А потом, вырастая, выбираем, кем мы станем, когда вырастем до дверной ручки, — сказала я, уверенная в себе.
— Действительно?
— Да. Я убеждена. И я действительно попытаюсь, да! Может быть, я смогу стать…
— Нужны ли для этого специальные школы, сынок? — спросил отец.
— Не думаю. Ты тоже можешь научить меня этому. Мы можем спросить у тёти Виды, она одна из них — тех, на кого стоит равняться.
— Из них?
— Из тех. Она добряк с дипломом! — воскликнула я, радуясь тому, что у меня есть доказательства.
— Ты уверена, что не хочешь быть, например, президентом или директором?
— Нет, папа, они обычно злые. Я хочу быть добрым человеком.
— Ладно, ладно. И что ты будешь делать тогда, дитя мое? — отец почему-то жалобно посмотрел на меня.
— Как что? Ну, что я хочу! Добрые люди могут всё.
Я хорошо помню тот день. Отец посадил меня себе на шею, понёс в магазин, где работает тетя Вида, купил мне самую большую шоколадку и сказал:
— Я буду давать тебе образование до тех пор, пока не вырастешь до дверной ручки, а ты старайся учиться.
Мне были не совсем понятны его рассуждения. Провожая нас, Вида улыбнулась. А шоколад растаял у меня в руке, оставив следы воздушного риса.
Теперь я думаю, не должно ли это быть миссией жизни каждого, что бы он ни делал? Потому что это дорога, всё остальное – гравий. Полет благополучный, остальное — пустая болтовня. Это — спокойное море. Всё другое – бури, мучительные и долгие. Это единственное и верное хождение по жизненному пути, всё остальное — ползание. Важная благородная миссия, и других не существует, или я их не признаю. Мы, по сути, никому не помогаем, а строим свои успехи на удаче. Через других людей мы набираем очки для своего, как я это называю, благородного нетворкинга. Ты облегчаешь чьё-то мгновение, тебе от этого легче дышится. Ты скрашиваешь чей-то день и чувствуешь себя сильнее. Потаённо, словно волшебной палочкой, подталкиваешь человека дальше, и сам растёшь. Иногда сантиметра полтора. Ты чувствуешь себя живым. Даже когда ты несешь старуху по снегу и льду, помогаешь ей перейти улицу. Прямо как в сказке, ты только говоришь: «Дай сюда руку!» И это уже не ты. Словно на какой-то ледовой сцене у тебя есть шанс показать то, что ты знаешь. И ты знаешь! Всегда! Только, если ты хочешь!
Но не все могут читать наши желания и мысли, потому что если бы они могли, нам бы не было больно. Например, мама хотела, чтобы я стала певицей, а отец хотел, чтобы я открыла пекарню и что-нибудь готовила. Так как к пению я имею отношения даже меньше, чем к кулинарии, они перешли к плану Б. Родители, как родители, всегда пытаются исполнить свои несбывшиеся желания за нашей спиной. Что ж, даже если мы их отпустим, а мы недостаточно талантливы для их мечтаний, мы будем спать всю жизнь. Лучше проиграть свою жизнь, чем не найти себя в чужой.
Я помню, как мой отец арендовал помещение под пекарню, привёз весь необходимый инвентарь и объяснил мне, в чём будут заключаться мои обязанности, ни разу не спросив, могу ли я иметь план на свою жизнь. Я послушалась его, на следующее утро тайно пошла в университет и записалась на литературу. Моя мать, которая словно в прошлой жизни была главнокомандующим КГБ, как-то узнала об этом моем неслыханном преступлении и встретила меня «огнём» у двери. Акцент был сделан на том, что мне дадут все эти книги, ведь однажды я стану мамой, и даже не смогу приготовить завтрак. После концерта я пошла в комнату плакать в подушку. И я точно помню, из моей сумки выпали диски с рецептами разных блюд, которые я одолжила в тот же день, чтобы доказать, что я буду учиться и жить наряду с моей учёбой. Ничего, я протёрла глаза и на одном дыхании проглотила литературу. Мои родители и тогда не изменили своего мнения, вместо этого проклинали судьбу, что я не нашла покоя в булочной.
Однако, перо стало моим мечом. Им я защищалась и за ним пряталась, чтобы никто не мог дотянуться до меня. Это стало моим ремеслом, которое приносило мне небольшой доход, но при этом полностью меня удовлетворяло. Благодаря литературе, я нашла себя, открыла неожиданные пути и достигла географических точек, в которые, как я думала, никогда не попаду. Я стала тем, кем всегда хотела. Я не знаю, исполнила ли я своё детское желание, и не знаю, смогу ли когда-нибудь понять это. Поэтому я думаю, что когда моё перо остановится, и мой разум умолкнет, и мое сердце перестанет рождать вопросы, меня тоже не будет. Я знаю одно: камнерез вырежет моё имя на могиле, чтобы рассказать обо мне, кем я была и пыталась быть, как о названии книги.
* В Черногории, когда действительно любят свою дочь, то называют ее «сын»
Часть 14 читайте ЗДЕСЬ.