ВЕЗЕНИЕ — 13

Автор: Савва Радулович · 02.10.2022

Впервые на русском!

Перевод Саввы Радулович с сербского

ЖЕНА ВОЛЧИЦА

На террасе ГУМ-а, прислонившись к забору, держа в руке стакан, слегка подвыпивший Борис забыл, что мы вместе на публике, и пробормотал:
— «Голова сумасшедшая или высшая сила…» Меня очень раздражает этот ваш Шобич, и какого черта ты его так любишь? Ты как маленький ребенок! Обычный текст, ничего особенного!

Я сердито повернулась, осторожно подошла к его уху:
— Эй, можешь сколько угодно ломать мой карандаш и жевать мое сердце…
— Картридж для карандаша, Нина, картридж для карандаша.
— Не поправляй меня, пока я злюсь! Кто ты такой, чтобы комментировать легенду югославской сцены?! Тебя пригласили обсудить его работу.
Ты хоть знаешь, кто он?
— Ты будешь учить меня, словно сербскую азбуку, которую ты мне рассказывала в Кремле, пока целовала меня?! Сколько букв в вашем алфавите? В вашем алфавите почти столько же букв, сколько зубов. Вы добавили две буквы, я где-то читал. Получается, вампирское существо? Вампирский алфавит! Вы обогнали нас?
— Сегодня без юмора! Я говорю о ком-то, кто живет в своем бессмертии. Ему не нужно было умирать или пачкать руки, чтобы ходить чистым и проповедовать свое Евангелие по записям. Его песни, как и Священное Писание, несут все поколения, поэтому, распевая их, они становятся годовалыми. Как и у всех великих людей, у него есть шрам, который зовут Шехерезада. Сомневаюсь, что где-либо существует такая неразрывная духовная связь между сестрой и братом, как в Черногории, это святыни, которые нерушимы, пока существуют. Он замолчал из-за нее, но песни его по-прежнему громки: его память о ней, его голос и благородство. Мой город помнит многих добрых духов, которыми он славится, но он – единственный живой дух, который ходит и будет ходить даже после нас. И через некоторое время. И вот, пока мы вдвоем разговариваем, его где-то слушают и любят. Так что, пожалуйста, просто не трогай его, не оскверняй единственное хорошее, что дышит.

— Напрасно ты меня убеждаешь, когда он не производит на меня впечатления! Прости меня, славянская душа, я никогда не пожимал ему руки, поэтому и не почувствовал то, что ты!
— Возьми свое слово назад, и ты прощен!
— Я не могу отказаться от своего слова, пока не встречусь с ним.
— Откажись, и я соглашусь на то, о чем ты просишь!
— Я знаю, что ты не будешь! Вот почему я не буду!
— ХОРОШО!
— Дикое существо, это ты!
—Ты забываешь, что мы на публике.
— И что?! У нас деловая встреча. Ты принесла мне свои бесполезные бумаги. И что ты скажешь, как давно ты пишешь? Ну, а ты знаешь, что дети семи-восьми лет пишут? В эти годы они начинают и развивают свой талант. Ты, старушка с каких-то дальних холмов, думаешь, что теперь тоже начнешь с какого-нибудь безличного письма?!

— Ну да, русские умерли в моем возрасте с шедеврами в руках, вершиной их творчества, а мне сейчас хотелось бы что-нибудь начать. Но талант не выбирает возраст, он появляется и определяет точные сроки своего старта. Ты смотришь не на руку, которая пишет, а на след, который она оставляет. У тебя действительно такое мнение?
— Судя по тому, что ты дала мне прочесть, да! Неряшливо, банально, бессмысленно!
— И ты очень компетентен в этом!
— Ты искала меня, милая.
— Я встретила тебя случайно, лучше бы меня метро снесло!
— Не делай этого, ты можешь стать балериной, у тебя чудесные ноги!
— ***!
— Милая, они тебя съедят! Писатели – волки, они разорвут тебя на части всего тремя предложениями! Они сметут вас со сцены одним абзацем.
— Почему это волнует тебя? Чего ты боишься? Меня, кто появляется на публике?
— Не смеши меня! Ты не для пера, пойми!
— Ты забываешь, что я не овца и легко могу превратиться в волчицу!
Он так жалостливо посмотрел на меня, желая дать мне понять, что я должна навсегда бросить писать. Должна, как бы это грубо не звучало.
— Вот что меня в тебе пугает. Я думал, что ты ограниченная черногорка, но ты вовсе не наивна, ты очень умна. Как друг, я расскажу тебе о писательстве — не увлекайся! Ты делаешь это очень плохо, и я, как очень близкий тебе человек, обращаю твое внимание!

— Я читала, что здесь, в ГУМе, были квартиры, которые выселили после смерти Сталина. Знаешь ли ты, что, может быть, именно на этом месте, где мы сейчас сидим, покончила жизнь самоубийством вторая жена Сталина в возрасте сорока одного года с двумя детьми. Она дважды выстрелила себе в сердце, потому что первый выстрел не был смертельным. Этим поступком она хотела наказать Сталина, но и покончить с собой.
— А также? Удалось ли ей?
— Полностью. Это был единственный раз в жизни Сталина, когда он не смог подавить свои чувства перед людьми. Он плакал на глазах у всех, удивляя даже тех, кто хорошо его знал. Пора идти, я не хочу сидеть здесь с тобой ни одной минуты!
— В чем проблема?! Я не могу признать, что Шобич — Бог!
— Конечно нельзя, когда ты артистический атеист! Ты знаешь о хорошем тексте, как знаешь, сколько церквей под кремлевским забором. Ты веришь, что они существуют, но понятия не имеешь о количестве! И что ты вообще знаешь обо мне?
— О чем ты говоришь? Ты видишь, что мне нехорошо? Они нашли что-то на ее груди, это, кажется, самое страшное. Принеси сюда еще одну бутылку!

Пока он заказывал еще одну бутылку, я наблюдала за незнакомцем рядом со мной. Он напевал и якобы получил плохие новости о женщине. Мне казалось, что он не заботится ни о ней, ни обо мне. Внезапно у меня случился приступ тошноты. Всякие мысли проносились в моей голове. Сколько разбитых душ из-за этого жалкого создания! Сколько халвингов и мокрых подушек, перерасспросов. Миллион вопросов, заданных самой себе: что мне с ним делать и стоит ли он хоть одной минуты?! Разумно ли не уходить и почему оставаться – губительно?! Все те кажущиеся мгновения счастья он стер этой минутой. Водка и Шобич разоблачили его! Гитара снова спасла меня. Насколько человек должен быть собранным, осознанным и правильным во все времена. Всегда! В противном случае он будет потерян навсегда, а потом, оставленный где-то позади, уже никогда не пойдет вперед.

— Когда я мог бы любить ее, как Живаго Лару… Только из-за этой песни я уступлю, если ты меня поцелуешь, но сейчас!
— Нет, ничего пьяного вы не подтверждаете! Когда протрезвеешь, позвони мне!
— Я пьян? Не дай Бог! Клянусь всеми птицами, спящими на сюртуке Достоевского, если я вру!
— Даже птицы не помогают! Сдайся!

***

Часть 12 читайте ЗДЕСЬ

Слушать песни Шобича:

Miladin Šobić _ Bio sam jednom novembar