УЛЕТАЮТ ПО СВЕТУ ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

…ты спи, ты не слушай как ранено
Комарик поёт в облаках…
Стеклянные крылышки лайнера
Все в дивных, цветных огоньках!
Ветвистую трассу прочерчивая,
Мерцай сквозь пространства и сны,
И я за тобой в навечерия
Качнусь из предзорий весны.

Отмаявшись дурью апрелевой,
Уйду, все узлы разрубя,
Быть может, куда-то в Карелию,
Быть может, куда-то в себя.
Ты спи… самолётик твой маленький
Растает под звёздным крестом,
За синей весенней проталинкой
Зелёный откроется дом…

***

Церковная тонкая свечка
Горит огоньком золотым,
Дрожит золотое сердечко
Над воском, слезой залитым,
Пылает, как листик у стебля,
Сквозь всё мировое ничьё,
Но стебель тот, пламя колебля,
Заходит под сердце моё,
И пламя колеблется пылко,
И сумрак всемирный суров,
Но эта прозрачная жилка
Закручена в сердце миров!
Мрак мира, как воск, растопляя,
Уже в заиконной дали,
Сквозь чёрные окна пылает
Неспящее сердце земли.
Там солнц равнодушных ристанье,
Там искрами бездна сорит,
Но сердце одно в мирозданье,
Одно в мирозданье горит!
Какое там сердце? Сердечко,
В колечко струящийся дым…

Церковная тонкая свечка
Горит огоньком золотым.

***

Улетают по свету осенние листья,
Улетают осенние птицы за светом,
В гермошлемы опять затворяются лица,
И опять отворяется космос ракетам.
Отправляются в дальние рейсы машины,
Озаряют асфальт напряженные фары,
И геологи грустно поют про вершины,
И прощаются все, и играют гитары.
Я смотрю, как летят в мироздание птицы,
Я гляжу, как деревья пустынные мокнут…
Только молча прошу, чтобы всем возвратиться.
Только знаю, что все возвратиться не могут.

***

Какое слово – разочарованье!..
Распались чары. Вьюга улеглась.
Тетрадочка осталась черновая
От жизни той, что набело жилась.
И черепки… и ёлка не зажглась…

И вот, перебирая по осколку
Минувшее, таинственную щёлку
Вдруг различаешь там, где дышит печь:
За дверью в детской наряжают елку,
Роняют за иголкою иголку,
Томят злодейски – не спешат зажечь…

Вглядись туда, в ту щёлочку из детства,
Вглядись, ты просто плохо пригляделся
К тому, что было выше всех затей,
Там зачарован свет? И всё злодейство?
Свет загнетённый только золотей.
Твой огонек, он никуда не делся…

Там вечно разворачивает действо
Рачительный какой-то чародей.

БЛАГОДАТЬ

…и вот на базаpе, у летней пивнушки,
Слегка потеснившей цеpковный забоp,
Стаpуха, к лаpьку подносящая кpужки,
Бочком затесалась в наш путаный споp.
Блаженная, нищая, в дpевнем убоpе,
Хpипела она, злость и горечь тая:
«Девушка пела в цеpковном хоpе,
Я эта девушка, я!..
Была я всех яpче, была всех пpелестней,
Я пела пpи хоpе, любила стихи,
Я помню, однажды заслушался песней
Поэт, отмоливший у Бога гpехи.
Он всё описал, моё белое платье,
И пенье, и луч, и младенца Хpиста,
И всё он навpал, никакое пpоклятье
На нас не сошло ни с какого кpеста.
Бог всё pассудил, всем усталым нагpада
Досталась на том и на этом кpаю,
Чего не стеpпели… а вышло, как надо.
Я пела пpо это. И снова пою.
И все коpабли, обойдя вокpуг света,
Назад воpотились, и все наяву,
Он умеp давно, и не знает пpо это,
А я это знаю, глядите – живу!
Стаpуха пpи хpаме, в пивной побиpушка,
А век скоpотала какой-никакой,
И тpуп его нищая эта стаpушка
Ещё шевельнёт, коли нужно, клюкой…»

Как будто опомнясь, pукой узловатой
Посуду сгpебла, и скоpее от нас,
Студентов, зевак. Мужичок-завсегдатай,
Довольный и гоpдый, дополнил pассказ:
«Во чешет! Откуда чего и беpётся?
Видать, не из наших, из бывших, видать.
Ну, это, конечно, бывает, завpётся…
А как и совpёт, на душе – благодать!»

***

…восхожденье лица
В озарении лика и облика,
Прохожденье огня
По сходящей с орбиты земле…
…о чистой звезде в скорлупе одинокого облака,
О красном фонарике на полупустом корабле…
Только вспыхнешь огнём – расцветёт по соседству оконница,
Загорится лицо дорогое – и заговорят огоньки…
И когда только мрак, только полночь в окне и бессонница,
Огоньком огоньку, огоньком огоньку помоги,
Восхожденьем лица – светофором в ночи человечества,
Приближеньем крыльца – путеводным пунктиром во мгле,
И ещё, и ещё – бубенца!..
Перезвона отчизны и вечности,
Звонкой тройки лихой, с утреца,
Занесённого снегом отечества…
…и ещё, и ещё, и ещё –
о фонарике зябнущем, там,
На полупустом
Корабле…

***

Я буду счастливым,
Я буду, я буду!
Я буду счастливым – я знал!
Твердил я и знал это
В детстве и всюду…
Откуда-то знал.
Сейчас, только выну вот эту занозу,
С делами разделаюсь только, а там…
А там превращалась поэзия в прозу.
Какое уж там!
Вот кабы не рваться за мутным и длинным
Рублём и туманом, играя судьбой,
А в каждой секунде громами и ливнем
К возлюбленным рваться, как рвутся на бой!
Но как это вышло, что вышел счастливым?
Гляжу, обернувшись, гляжу…
Как вышло, что вышел счастливым, счастливым?
Никак не скажу…

***

РАЗВЕДАРЬ

Он лежит и что-то знает,
Звёздный зоpец и вездец,
Он пpоник во все законы,
Свежий лишний,
Заиконный,
Затихоненный судаpик,
Стpашный человек
Меpтвец

***
Время подснежниковое, грачиное
Дунуло нежной и талой горчинкою.
Вскинуты чистые трубы над облаком,
Тянется оклик протяжный за окликом,
Тянется сердце за сердцем измаянным,
Тянет из марта апрелевым, маевым,
Что-то случиться должно, не случается…

Веточка в сердце горчит и качается.

Не получается самое важное…
Звёзды выходят пугливые, влажные.
– Здравствуй, прохожая! Что тебе слышится,
Что в твоём сердце цветёт и колышется,
Что окликают тебя трубы долгие?

Заголубели глаза твои волглые.

Что там звенит в тебе, переливается?..
Веточка в сердце листвой одевается.

***

СОТЫ
Я вот тут недавно себя порадовал,
Побродил по Тавриде воздушно, по трескающейся земле,
Прошлое вспоминал, окошки разглядывая квадратные,
Монахами вырубленные в скале
Под Инкерманом. Домики, говорят, отшельников.
Маленькие, будто гномики там ковали огни.
Не очень-то верится, байки. Или фейерверки мошенников.
Жили монахи, верно. Да разве рубили они?

А верится – сеть тоннелей через вселенную
Тянется там, в глубине
Эхом в пустынное зданье.

Бортник громадный, не знающий правил,
Извне,
Словно холстинку на улей
Протягновенную,
Накинул на мирозданье,
Расплавил
Хтонь земли, мёд, руду
Гуды,
Годы, надежды
Рунами тонкими в небе
Расправил,
Выточку звёздных лекал
Не подогнанную под спуды,
Под мировой радикал,
Вправил
спирально
между
Ульев, светил, зеркал…

Каналы внутри планеты. Вселенной светопроторы
Меж тяжеб, междуусобиц, перенапряжений земных.
Кто это черево рыл, червячные или кротовые
Норы, черевоточины размежеваний дурных?
Скала – монолит. Железо, бронзовое ли рубило
Квадрат за квадратом
Резко
Вписало в литую скалу?

Гул эха, пустот под скалой…

Только что-то ещё там сквозило
Тенью вселенной, как мышь, в потустороннюю мглу,
И, серый взмах, прошуршав, поголубевши в просторах,
Дивным огнём распускалось, сверкая на копьях Стрельца,
Вспыхивало у Тельца на роговичных зазорах,
Кольцами перевивалось у золотого лица…

Так расцветала земля, вселенною полнясь сторонне,
Неправдоподобно, как ульи, кельи света,
Соты в скале,
И – заблудившемуся сверкала
Хтонь лабиринтов:
Лекала
Схем или схим,
И в схороне,
В тайне от мира все те,
Кто удерживает на земле…
***