ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФОТОАЛЬБОМ

Отзывы благодарного читателя

Писатель Светлана Рыбакова делится, какие смыслы ей открылись в разных произведениях, опубликованных в журнале «Соты».

Юрий Хоба «И только дождь запомнит их в лицо»

Начинала читать рассказ Юрия, радуясь его сказовой манере письма. Как у меня бывает, не сразу поняла, где разворачивается действие и что там происходит. Хотя по некоторым признакам, например, фамилиям и именам героев-лесорубов: Тарасик, Кабачок, Железняк и Ярополк, «тезка грозного князя», которые на первых страницах у меня перепутались, но затем нарисовались отчетливее, и упоминанием слов «война», «граница», «оккупанты», я смутно догадывалась, что, наверное, действие протекает на Донбассе… Вскоре герой-лесоруб Ярополк, с наколкой «вождя пролетариата» во всю грудину, своими всесокрушающими берцами едва не отправил «за пределы Галактики» местных дедов-«сепаров», зашедших в лес по дрова и на разведку, продемонстрировав, до чего все смешалось в той жизни. Однако накала ненависти ещё не было, поэтому решила, что это 2014 год.

Затем по ходу рассказа выяснилось, что лесорубов прислала на Донбасс украинская сторона валить деревья для постройки блиндажей и прочих хозяйственных нужд. Чему «четыре богатыря» были рады: все-таки это не окопы рыть. Убедившись, что присланные сухпойки не съедобны, а вагончик зимой мало пригоден для жизни, и жаловаться комбату, который на обращение к нему, «товарищ начальник», заявил, что «гусь свинье не товарищ», служилые начинают сами решить задачи обустройства своего быта. Отправляются в деревню Лампачи, топая по дороге с асфальтом, «измордованным» их танками.

Наблюдательный Ярополк на ходу придумал, что можно поселиться у вдовы, дом которой он заметил на окраине. Интуиция его не обманула, из разговора с кривым на один глаз  продавцом из «Сельпо» солдаты узнали, что в том доме действительно живет вдова Майна. Подкрепившись за небольшим столиком бутербродами с колбасой и хорошо запив огненной водой, они собрались идти к вдове. Но тут появилась молодайка в полиэтиленовом дождевике с надписью «Партия Регионов». Такие выдавали регионалы всем желающим накануне выборов. Полюбовавшись на молодайку-златовласку, как выяснилось агрономшу, затем её плащом заинтересовались. Дождь к тому времени припустил за окном. У сельповского молодца такие плащи оказались в загашнике. Обрадованные лесорубы, получив по дождевику, даже карабины позабывали в «Сельпо», но хозяин напомнил об этом. Разогревшись, герои пошли искать вдову, а уже смеркалось.

Читаешь дальше и ловишь себя на мысли, зачем и за что эти люди: «сепары» с «оккупантами» воюют?  И сами они как понимают это? Судя по словам одного из героев, понимают, как бандитские разборки высшего порядка, и еще науськивание «пендосов», которые только и ждут, когда они все переубиваются. Как говорит один из героев: «А правители, как наши, так и забугорные пиндосы, тому рады. Им же только на руку, если мы друг дружке в глотку вцепимся. Сепар и оккупант… Хотя, какой я оккупант. Пришел на твою землю не добровольно, а по повестке».

 Кажется, что этой войне, где ты запутываешься, вместе с действующими лицами, кто враг, кто свой, кажется, нет конца. Заблудившиеся в лесу вояки боятся растяжек в лесу, которые поставили их же военные, или опасаются подойти к  блокпосту, не зная, кто их там может встретить. Сами вспоминают песню о матросе-партизане Железняке, который «шел на Одессу, но вышел к Херсону».  

В темном лесу под проливным дождем чего только в голову не забредет. Вместе с автором, который неспешно приправлял свой сказ крепкими словечками низкого просторечья, а то неожиданно переходил на  «высокий штиль» и даже философские завихрения, мы  узнаем о преданьях «старины глубокой».  Например, что с русалками лучше не встречаться, потому что они «рыбой смердят». А солдат Железняк по дороге превращается даже не в однофамильца партизана, а в Ивана Сусанина, что впоследствии и подтвердилось.

Долго поплутав «во тьме египетской» и, в конце концов, услышав безудержный многочисленный кашель, наши герои узнают, что вышли на ферму с овцами. Рядом стоял домик чабана. Здесь опять и хозяин-чабан, и гости-вояки не могут определиться: кто есть кто. В домике чабана тоже висел, засиженный мухами, портрет «вождя пролетариата» — точная копия  наколки на груди Ярополка. Чабан старательно для пришедших размовлял, потому что на него днем уже был налет грабителей, а наши солдаты приняли его за «сепара», и не выдавали себя, «оккупантами». Впрочем, и Вулера-чабан вскоре тоже, решив по плащам «регионалов», что перед ним «сепары», незаметно перешёл на русскую речь. За ужином и выпивкой чабан просил уступить ему за овец плащ и оружие, но естественно получил отказ. Читая все это, начинаешь подозревать, что чабан нечто отчебучит, но чтобы сделать такой ужас из-за дождевика и карабина – убить людей, это что-то за пределами нормального разума. В людях с устремлениями к одной наживе побеждает лишь звериный инстинкт.

Уйдя за самогонкой, чабан успевает побывать у комбата, вероятно, того самого «гуся», рассказать про «сепаров». Вернувшись в свою хибарку, где безмятежно похрапывали утомленные солдатики, он спокойно закрывает задвижку в печи, где «плескалась алая золотая рыбка», и, забрав плащ и карабин, уходит. Спящие лесорубы неожиданно отплыли «за приделы Галактики».

Всех четверых, пришедшие утром солдаты, вынесли под дождь, который один «запомнит их в лицо». Чабан же доложил их главному: «Згынулы вороженьки, як роса на сонци».

 Хотя, что будет с чабаном, когда комбат в «угоревших» узнает своих подчиненных, вопрос открытый. Возможно, начальник заинтересуется, куда делся карабин – ведь закон бумеранга никто не отменял, и он всегда возвращается вовремя. Над всеми героями этого трагического рассказа довлеет, как родовое пятно на макушке, словно они им запечатаны, «вождь пролетариата», заваривший эту кашу сто лет назад. Когда ее расхлебаем, знает Один Бог.

Егор Черкасов «Детский альбом»

«Глаза детей видят другие фотографии». Да, эти снимки заметно отличаются от взрослых картинок нашей жизни.

С первых строк рассказа меня поразило, что у людей имеются фотоальбомы. У нас есть гора фотографий, потому что много сродников, все памятки семьи лежат ворохом в большом пакете. Мы их стихийно, или когда приезжают гости,  достаем, смотрим, вспоминаем прошлую счастливую жизнь, радуемся. Потом всю кучу — опять в сумку. Когда появились в магазинах  фотоальбомы, была попытка навести порядок в запечатленной на фотографиях памяти. Но тщетно, все равно, что-то вынимается, забрасывается в другие альбомы, между страниц дневников, и нет времени разобраться.

А тут вдруг читаю и думаю: «У людей, даже у их детей есть фотоальбомы. Порядок в мыслях и делах. Здорово как». Хотя герою-ребенку его фотографии не нравятся. Потому что они как бы навязаны взрослым человеком, не понимающим его внутреннего мира.

Читаю главы: «Почему умерла Люська», «Как у Сеньки зуб выпал», написанные с натуры, оттого и трогающие сердце, и начинаю догадываться, что это и есть не случившиеся фотографии мальчика. Он рассказывает о том, что хотел бы запечатлеть в истории своей еще маленькой жизни.

В главе про Бога говорится, что когда люди по инерции ходят в храм, то потом им хочется спать. Герои рассказа, к прискорбию, не знают, что когда по сердечному желанию идут на воскресные службы, то радостно становится на душе, словно у них крылья вырастают. К этому человека приводят любовь к Богу, ближним, и беззаботность. Поэтому в этой части рассказа меня многое удивляет. Например, что мама плачет о человеке, подпольном отце, который то приходит, то уходит, а я думаю, что, наверное, плачет еще и потому, что причащаться не может. А без Святых Таин силы откуда возьмутся?  Бабушка пугает себя и внука грехами и наказаниями. А Бог-то никого и никогда не наказывает. Он только огорчается, глядя на нас, и всегда стремится спасти, вывести из тех напастей, в которые мы так стремимся завертеться.

Исповедь у детей, не представляю, как происходит. Только смотрю, что и батюшка в рассказе какой-то унылый. Одним словом, каков поп, таков и приход. Не повезло героям.

 Знакомый батюшка, отец Артемий Владимиров – большой специалист в этом вопросе. Сам, наверное, большой ребенок, поэтому у него с детьми все прекрасно ладится, к слову, и ко взрослым он как к маленьким относится. Это нас отчего-то радует и греет сердце, все время чувствуется искренняя отцовская забота пастыря. В альманахе «В гостях у батюшки» читала детские вопрошения к этому священнику, и его ответы. Дети задают самые простые, но в тоже время философские вопросы. «Откуда Бог?»… «Батюшка! Зачем существует Церковь?»… «Батюшка. Я сам верующий. Моя мать с сестрой тоже верующие, но мой отец не верующий, скажите, как мне жить?»… «Скажите, пожалуйста, почему птицы летают, а люди нет?»… «Батюшка! Как мне завести друзей?»… «Батюшка, мне тяжело стоять на службе, потому что начинает болеть спина. Сесть на лавочку мне не позволяет совесть. Что мне делать?»… «Батюшка! Можно ли в школе или дома играть в азартные игры?»… «Кому и как молиться от лени?» «Батюшка, откуда появились имена?»

Поэтому исповедь в рассказе «Детский альбом», думается, надо сделать глубже. Тогда она будет восприниматься не просто как плетение словес, а открытие сокровенных смыслов.

Полностью согласна с автором, что детям надо рассказывать не про грехи, а про радость и вышнюю любовь. Бог – это тихий свет внутри тебя. Хотя Бог всюду и везде. Батюшка Артемий пишет детям: «Как радостно, что Бог есть Отец наш Небесный, Всемогущий и Вечный, а прошедшее, настоящее и будущее, умещается на Его ладони вместе с теми, кто спрашивает: «Откуда Бог?»

К сожалению, иногда взрослые об этом забывают, поэтому охают, плачут и жалуются на жизнь. Мальчик прав: надо заводить свои собственные, радостные фотоальбомы.