ОДИНОКИЕ ЛЮДИ
ПЬЕСА В ШЕСТИ ДЕЙСТВИЯХ
Д е й с т в у ю щ и е л и ц а
С т а р и к, 72 года.
Ю л ь к а, 24 года.
Л е н к а, 38 лет.
И р и н а П е т р о в н а, 54 года.
М а л ь ч и к, 9 лет.
М у ж и к, 35 лет.
Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е
Парикмахерская. Небольшой зал. Тускло светят лампы. Два кресла в разных концах. Напротив каждого – зеркало, на полке – фен, расчёски, ножницы, полотенце.
В одном кресле сидит молодая девушка Ю л ь к а, качает ногой и слушает плеер.
Из смежной комнаты выходит женщина постарше Л е н к а. Посмотрев в зеркало и пригладив волосы, садится в пустое кресло.
Ю л ь к а (убирает наушники).Скучнооо как-то сегодня.
Л е н к а (насмешливо). А вчера что ли весело было? Постоянно одно и то же. Выходной и тот не в радость. Здесь нервы потреплют, дома Толик продолжит.
Ю л ь к а. (Встаёт, наливает стакан минеральной воды, делает пару глотков, ставит стакан.) А зачем замуж вышла?
Л е н к а. (Разворачивается в кресле.) Нет, Юль. Это ты зря. Толик хороший, бывает, конечно, строит из себя хозяина, а так – вполне надёжный. Всё умеет делать, рукастый такой. Только вот через скандал нужно что-либо сделать просить. Вот это и плохо. Он, видите ли, на работе устаёт.
Пауза.
А я что нет? Что он там, в автосервисе своём, перетрудился что ли? Сидит, играет в карты целый день. Поковыряет машину какую – и снова за стол, уж я-то знаю, бывала у него. А тут крутишься день-деньской…
Ю л ь к а (смеётся). На кресле ты крутишься, подруга. Можно подумать к нам очередь днями стоит. И мечтают все: «Вот бы попасть к мастеру Ленке». (Хохочет и обнимает Ленку.)
Открывается входная дверь. Входит старик в старом плаще и измятых, потёртых брюках. Остановившись на пороге, медленно осматривает зал.
Л е н к а. Дед, это парикмахерская, стригут тут людей. (Прыскает от смеха.)
С т а р и к. (Снимает кепку.) Понятно, что не овец, я и пришёл подстричься.
Л е н к а. Деньги-то есть у тебя? Мы – не социальная парикмахерская
Ю л ь к а. Лен, ну что ты в самом деле? (Подходит, помогает старику снять плащ.) Идите, садитесь, я вас подстригу.
Старик медленно подходит, садится в кресло и, наклонившись вперёд, рассматривает своё изображение в зеркале.
С т а р и к. Совсем постарел, давно в зеркало не смотрелся.
Л е н к а. Что ж у вас дома зеркала нет?
С т а р и к. Я после смерти жены зеркала все убрал. Не могу смотреть на себя одного…
Пауза.
Всегда рядом была, и в зеркало вместе смотрелись. Она причёсывается, а я подойду, бывало, стану за спиной и тоже расчёсываюсь. Потом посмотрим друг на друга – да и рассмеёмся, а после неё и не подходил к зеркалу ни разу.
Ю л ь к а. (Начинает стричь.) Давно вы один?
С т а р и к. Да уже больше двух лет. А ведь мы с ней больше пятидесяти лет прожили вместе, бок о бок…
Пауза.
Я до сих пор не верю, что её нет рядом. Всё кажется мне: дверь откроется – и она зайдёт. Дома тяжело одному сидеть. Бывает, так тяжело, что выхожу и брожу по улицам.
Пауза.
Мы во время войны познакомились. Ранило меня, легко, правда. Попал я, значит, в госпиталь. Лежу себе, наслаждаюсь покоем. Книгу читаю. Ах, как я тогда любил читать! Это сейчас уж зрение совсем плохое, а раньше только свободная минутка – я за книжку.
Ленка фыркает.
С т а р и к (продолжает). Значит, заходит девушка к нам в палату как-то. Тоненькая, светится аж насквозь. Стала возле двери и звонким голосом таким говорит, что мол пришла стихи почитать нам, поддержать нас. Смотрю я на неё и глаз отвести не в силах. И казалось бы что такого: бледненькая, худенькая. А какие глаза!..
Старик замолкает, достаёт платок, вытирает лицо.
Ю л ь к а. (Закончив стричь, снимает накидку со старика). Нравится вам стрижка?
С т а р и к. Да, да, конечно. Всё хорошо, Спасибо, вам!
Старик встаёт, подходит к вешалке, вынимает из кармана плаща кошелёк, расплачивается. Одевается и идёт к выходу.
Ю л ь к а. (Чистит машинку). До свидания, приходите к нам.
З а н а в е с
Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е
Улица. Тихий сквер. На скамейке сидит старик и держит книгу в руках, но не читает её, а рассеяно смотрит по сторонам. Мимо проходят люди. Немолодая женщина И р и н а П е т р о в н а присаживается на скамейку.
И р и н а П е т р о в н а. Здравствуйте! Какой сегодня день чудесный!
Старик молчит и даже слегка отворачивается в сторону.
И р и н а П е т р о в н а. Почему люди стали такими угрюмыми? Раньше начни разговор – с радостью поддержат, посоветуют…
С т а р и к (тихим голосом). Вам нужен мой совет?
И р и н а П е т р о в н а. Почему же сразу совет?!. Разговор поддержать, порадоваться вместе чудесному дню.
С т а р и к. Вы одинокая?
И р и н а П е т р о в н а (смеётся) Нет, у меня большая семья. Иногда, конечно, устаёшь и хочется побыть в одиночестве. Но это случается очень редко.
Пауза.
Зиму пережили, сейчас не до хандры. На дачу нужно уезжать, и город мне больше на весну, лето и осень не интересен.
С т а р и к. Вы знаете, я всегда хотел жить за городом, ходить в поля, бродить по лесу либо сидеть на берегу тихой речки…
Пауза.
Но вот как-то всё не успевал… Жизнь промчалась как один день. Вы знаете, мечтали с женой: выйдем на пенсию, приобретём домик где-нибудь недалеко, обязательно чтобы лесок был рядом, речка или озерцо… Хотя, можно и без речки…
Слышится детский крик.
Ирина Петровна встаёт.
И р и н а П е т р о в н а. Вы уж простите, внучка зовёт. Приятно было с вами познакомиться. Я надеюсь, что у вас ещё всё впереди: ваш домик и ваши прогулки. Желаю вам всего хорошего.
Ирина Петровна торопливо уходит.
С т а р и к. Всё впереди… (Горько улыбается.)
Подбегает М а л ь ч и к, с озабоченным видом лезет под скамейку. Потом растерянно садится рядом со стариком.
М а л ь ч и к. Вы ключи не видели здесь?
С т а р и к. Нет, не попадались.
М а л ь ч и к (всхлипывает). Я ключи потерял от дома. Теперь не знаю, что делать, мамка заругает. (Снова лезет под скамейку.)
С т а р и к. Не переживай. Знаешь, есть вещи на свете, которые намного тяжелее пережить, чем потерю ключей.
М а л ь ч и к. Может быть. Но если я не найду ключи, мне будет плохо.
Некоторое время старик и мальчик сидят молча. Затем старик, раскрыв книгу, тихим голосом начинает читать.
С т а р и к. Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех.
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех.
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них.
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Мальчик внимательно слушает.
М а л ь ч и к. Чьи это стихи?
С т а р и к. Киплинг. Ты, наверняка, знаешь такого писателя. «Маугли» читал?
М а л ь ч и к (радостно). Конечно. И мультик смотрел. Мультик мне очень понравился. (Робко.) А вот читать я не очень люблю. У нас дома и книг-то почти нет. Мамка в библиотеку записала меня, а я не хожу туда: скучно, да и друзья не хотят идти со мной. (Оживлённо.) Мы на автоматы бегаем. (Вздыхает.)
Пауза.
Правда, дорого там. Но зато так интересно! Вы знаете автоматы, что на вокзале? Там игрушку можно вытащить, если конечно повезёт.
С т а р и к. Нет, не знаю. Я на вокзале уж давно не был, некуда мне ехать. (Вздыхает.)
Пауза.
А книги ты всё же читай. Не смотри на друзей. У каждого в будущем – своя жизнь. И ты ведь не будешь всё время с ними?
М а л ь ч и к. (Вскакивает со скамейки.) Ладно, деда. Побегу я. Может, у Витьки оставил ключи. А вы если вдруг увидите их – принесите вон в тот дом. Хорошо?!
Мальчик показывает рукой на небольшой частный домишко, чудом уцелевший между двумя многоэтажками, и убегает.
Старик, посидев ещё немного, тоже уходит.
З а н а в е с
Д Е Й С Т В И Е Т Р Е Т Ь Е
Парикмахерская. В кресле сидит старик.
Юлька подметает пол. Ленка разговаривает по телефону.
Л е н к а (кладёт трубку). Ну, деда, неделя ведь только прошла. В прошлую среду, кажется, был. Волосы ещё не отросли, а ты снова у нас. Мы, конечно, всегда рады, но ты так на стрижках всю пенсию оставишь. (Хохочет.)
Ю л ь к а. (Перестаёт подметать.) Лен, ну что ты к деду всё пристаёшь. Хочет человек подстричься, так и на здоровье.
С т а р и к. Ты мне, дочка, немного виски подровняй, да и хватит. И правда волосы ещё не отросли. Я к вам по дороге зашёл. Был в сквере, дай, думаю, зайду, поздороваюсь. Смотрю, нет никого у вас, так уж и надумал виски подровнять.
Л е н к а. Ах дед! Влюбился в Юльку, я-то всё вижу. (Долго смеётся.).
С т а р и к (улыбается). Тоже скажешь, влюбился. Она мне во внучки годится. Я, кроме своей Валентины, никого и не любил, и не смотрел ни на кого никогда. Всё мне Валя дала: и любовь, и нежность, и заботу. Счастье такое заслужил – сам не знаю за что.
Пауза.
Я после войны фотографом работал долго, а уж когда на пенсию вышел, мы сюда переехали. А так в другом городе жили, да там воздух неподходящий для Вали. Она ведь с войны астмой болела. Задыхалась, бедная. (Вздыхает.)
Пауза.
Бывало, чуть легче ей станет, она всё у меня книгу читать просила. Киплинга любила больше всего. Да и вообще стихов много наизусть знала. Память у неё удивительная была! Праздник какой – она мне Пушкина читает или Есенина. Столько стихов знала! Но вот стихотворение Киплинга всегда повторяла. (Старик некоторое время молчит, а потом тихо, но чётко читает стихотворение.)
С т а р и к. Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твоё же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен всё воссоздавать с основ.
Ю л ь к а. Киплинг… Это который «Маугли» написал?
С т а р и к. Да, он и есть.
Ю л ь к а . Не знала, что он и стихи ещё писал. Я вообще думала, что у него кроме «Маугли» и нет ничего. Всё удивлялась: написал сказку одну и на весь мир известным стал.
Л е н к а. Я и «Маугли» не читала. Мультфильм только смотрела в детстве. Да, интересный!
С т а р и к. Киплинг много чего написал. Он в Великобритании как наш Пушкин. Нобелевскую премию получил в 1907 году.
Ю л ь к а. Вы знаете, а я в детстве мечтала тоже стихи писать. Дети в детдоме смеялись надо мной, рвали листки с моими каракулями. До сих пор, как вспомню, обидно до слёз.
С т а р и к. Так вы сирота?
Ю л ь к а. Да, я в детдоме выросла. Родителей своих не знала никогда и не искала. Да и зачем? Что я им скажу? И в самом деле, что я им могу рассказать? Может, и на свете их нет давно.
С т а р и к. Плохо, что не искали. А, может, они вас ищут? Может, совесть их страшно мучает, повиниться хотят.
Ю л ь к а. В чём уже виниться. Я их не знала никогда, и мне легко от этого. Вот, если бы они бросили меня позже, когда я их знала, мне было бы очень тяжело. (Вздыхает.)
Пауза.
В детдоме совсем неплохо было. Я всё умею: и готовить, и убирать, и шить. Всё по дому делаю сама. Потому и не терплю нерях и лентяев.
Л е н к а. Юля, ты не переживай. Всё будет хорошо. Тяжело одной конечно, но ведь ты ещё так молода.
Ю л ь к а (задорно). Конечно! Всё ещё впереди… Надейся и жди.
Проходит неделя. В парикмахерской сидит старик и показывает альбом с фотографиями. Юлька и Ленка с удовольствием рассматривают снимки.
С т а р и к. Вот, это я на целине, от газеты послали. Месяц жил там в бараке с рабочими. Через день Валя приехала. Не могу, говорит, без тебя. Взяла отпуск да готовила тут лучше всякого повара… (Задумывается.)
Пауза.
Вот девочки, что я вам скажу. Самое главное – это любовь и уважение. Вы, конечно, часто слышали эти слова. Да никогда верно не задумывались над их смыслом. В нынешнее время любовь – пустой звук. Не понимает молодёжь до конца, что это за чувство такое. Мне кажется, что никогда человечество так и не поймёт до конца, что же это такое. У каждого времени – свои понятия этого чувства. Да и мы не понимали. И тоже не слушали стариков. Меня дед и отец учили к женщине относиться с уважением. Она – самое святое, что есть у каждого человека. Мы матери никогда не перечили. Сёстрам помогали, как могли. Я самый младший в семье был; сестры две у меня. Так мать вспоминала, как я их из школы встречал. Время подходит, им из с учёбы возвращаться, и я их уж во дворе поджидаю. Смотрю, идут. Бегу с радостью навстречу им, портфели их взвалю на спину и тащу домой. Так всегда было.
Пауза.
Война началась – сестра старшая на Чукотку уехала золото искать для страны. Она геолог, даже какое-то месторождение её именем названо. Средняя сестричка на фронт после курсов медсестёр ушла… (Вздыхает.)
Пауза.
И пропала, всего одно письмо-то и было от неё. Написала, что всё хорошо, госпиталь расположен далеко в тылу, и она всем довольна. Это я потом узнал, что она не хотела расстраивать нас. Лазарет передвижной, в котором она служила, попал под бомбёжку, никто не выжил…
Пауза.
В сорок третьем и я на фронт попал, и почти сразу ранение.
Ю л ь к а (задумчиво). Если я и полюблю, то уж точно навсегда.
Л е н к а (с ухмылкой). Я тоже так думала, а сейчас чуть ли не каждый день мысли о разводе.
С т а р и к (оживлённо). Слушайте, а давайте я вас сфотографирую!
Старик достаёт из сумки старый плёночный фотоаппарат.
Л е н к а (разочарованно). Дед, так он старый. Сейчас уже другими фотоаппаратами снимают, цифровыми.
С т а р и к. Не знаю и слышать ничего не хочу. Я со своим Зорким ни за что не расстанусь. Знаю, мало, кто снимает сейчас на плёнку. Но я считаю, что эта самая честная фотография. Чёрно-белая, она показывает душу человека.
Старик фотографирует девушек вместе, потом по отдельности, декламируя вполголоса стихи.
С т а р и к. Умей поставить в радостной надежде
На карту всё, что накопил с трудом.
Всё проиграть, и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно всё пусто, всё сгорело,
И только Воля говорит: «Иди!»
З а н а в е с
Д Е Й С Т В И Е Ч Е Т В Ё Р Т О Е
Проходит месяц или чуть больше. Старик за это время ни разу не пришёл в парикмахерскую. В зале тишина. Ленка в своём углу стрижёт мужчину. Тот рассказывает пошлый анекдот.
Ю л ь к а (зло). Прекратите вы гадости говорить, сидите спокойно.
М у ж и к. А я не вам рассказываю. Чего вы сердитесь?! Меня вообще-то стрижёт другой мастер. Чего вы суетесь?!
Л е н к а (повышая голос). Мне тоже не нравятся ваши анекдоты. И чего вы тут раскомандовались? Либо тихо сидите, либо проваливайте неостриженный, а пошлости свои оставьте для друзей.
М у ж и к (смутившись). Ладно, девчата, успокойтесь.
Пауза.
И чего вы такие злые? От злости – и болезни все. Я вот весёлый, и ничем кроме простуды и ветрянки не болел. Нужно ко всему легко относиться, это жизнь, девочки. Не всем везёт в ней, нужно ведь устраиваться как-то. Но главное – весёлое настроение, во-первых. Тебе самому хорошо, когда весел, и люди вокруг заряжаются от тебя хорошим настроением. Утром придёшь на завод, особенно в понедельник. (Показывает, какой он приходит.) И кругом все такие рожи! Смотреть тошно. А чайку попьёшь, послушаешь, как ребята выходные провели, сам поделишься новостями, и, глядь, уже и веселее жить. А вы вот хмурые такие. А к вам, между прочим, клиенты ходят.
Л е н к а (улыбается). Люди ведь тоже всякие ходят. Бывает, придёт человек – аж светиться весь. И тебе хорошо. А есть и такие, что слова не скажут. Сидят как сычи, да ещё и недовольные чем-то. Да, уж всякие люди ходят.
Ю л ь к а (торопливо). К нам дедуня один ходил в последнее время часто, каждую неделю. Уж мы к нему так привыкли, Очень интересный человек. Стихи нам читал, про жизнь свою рассказывал. А вот уже месяц как нет его. Знаем, что живёт рядом. А где именно? Не спрашивать же у него адрес. Он один совсем остался. Жену похоронил, и очень одиноко ему было. Вот к нам и ходил. Хорошо ему с нами было, знать, да и мы привыкли. Переживаем. Может, что с ним случилось?
М у ж и к. (Разворачивается в кресле.). Постойте, так я, наверное, знаю его. Скорее всего, так и есть! Сосед мой это.
Пауза.
Я с ним никогда не разговаривал. Иду утром на смену – он сидит на лавке, поздороваюсь, да дальше иду. Вечером, бывало, тоже встречал его. Он всё со старым фотоаппаратом ходил. Я ещё подумал. Где же он плёнку и всякие закрепители покупает? В магазинах-то уж нет их.
Ю л ь к а (с жаром). Да, он это, он точно! Вы знаете, что с ним случилось?
М у ж и к. Так в больнице он. Уж больше двух недель прошло, как забрали его на скорой…
Пауза.
А до этого дома сидел, сердце разболелось. Тёть Нюра всё ходила к нему. Это ещё одна наша соседка. В магазин, да и готовила ему что-то. А видимо совсем плохо стало – она и вызвала скорую. В больнице он.
Пауза.
Могу узнать, в какой?
З а н а в е с
Д Е Й С Т В И Е П Я Т О Е
Большая больничная палата. На некоторых койках лежат или сидят люди. Возле дверей лежит старик. Рядом стоит тумбочка, на ней – граненный стакан с водой и сморщенное жёлтое яблоко на салфетке. Входит Юлька, в руках у неё – пакет.
Ю л ь к а (бодрым голосом). Здравствуйте! Что у вас так душно? Окно не помешало бы открыть. Свежий воздух полезен для здоровья.
Больной, сидящий на стуле возле окна, вскакивает и настежь раскрывает форточку.
Ю л ь к а (обращаясь к старику). Здравствуйте! Как же вы так пропали? А мы волнуемся. Куда пропал наш самый лучший клиент?
С т а р и к (бодрится, но голос слабый). Юля, доченька, как же ты нашла меня? (Пытается сесть, но слабость не даёт ему сил подняться.)
Ю л ь к а. Лежите, лежите, дедуня! Что это вы удумали? Вам спокойно лежать нужно. Вот я вам принесла для поддержания бодрости фруктов, йогурт ещё, очень хороший, вкусный. Мы с Ленкой всегда его покупаем. Ленка-то на работе за двоих отдувается. (Смеётся.)
С т а р и к. (Улыбается и берёт за руку девушку.) Присядь, Юля. Я никого не ждал, да и некому ходить ко мне. Правда, есть племянница, но она появляется очень редко. Звонит раз в месяц, наверное, проверяет: живой ли я ещё. (Долго молчит.)
Пауза.
Здесь хорошие врачи. Медсёстры уважительно относятся к больным. Да и санитарки кормят из ложки словно младенцев. А сегодня утром обход был, врач сказал, что выпишут меня скоро домой, нечего мне тут место занимать. Иду на поправку, так и сказал.
Старик снова пытается сесть.
Юлька поднимает ему подушку, и он, опираясь на неё спиной, садится к стенке.
С т а р и к (отдышавшись). Лежу, мечтаю, как выпишут – приду к вам. А тут – ты сама! Плохой из меня шпион. (Улыбается.) Хотел незаметно отсидеться.
Ю л ь к а. Вы выздоравливайте. Я так рада, что вы поправляетесь. Выздоравливайте да приходите к нам. Я пирог испеку, чаю попьём.
Некоторое время Юлька сидит и молча смотрит на старика. Потом обнимает и целует его на прощание. Уходит из палаты.
Старик какое-то время сидит неподвижно. Затем достаёт из-под подушки небольшой пакет, вынимает из него бумаги и долго их рассматривает. Опять осторожно всё заворачивает и прячет под подушку.
З а н а в е с
Д Е Й С Т В И Е Ш Е С Т О Е
Утро в парикмахерской.
Юлька моет пол, напевая что-то.
Ленка пьёт чай и слушает, как поёт Юлька. Раздаётся телефонный звонок. Ленка хватает трубку.
Л е н к а (радостно). Але, да…
Ленка слушает долго, затем осторожно кладёт трубку и виновато смотрит на Юльку.
Ю л ь к а. (Ставит швабру в угол.) Ну, что там? Придёт Любовь Ивановна на стрижку?
Л е н к а (очень тихо). Это не Любовь Ивановна.
Ю л ь к а. Что? Говори громче.
Ленка выбегает на улицу, но очень быстро возвращается, держа в руке пакет.
Ю л ь к а. Что такое, Лен? Что случилось?
Л е н к а. (Садится на стул.) Дедуня умер!
Ю л ь к а (непонимающе). Какой дедуня?
Л е н к а. Наш дед. Его Степаном звали. Вот принесли из больницы. Он сказал сюда принести.
Ю л ь к а. (Садится на стул, затем вскакивает, снова садится.) Так его же выписывать собрались! Он же сам сказал, что всё в порядке.
Л е н к а (всхлипывая). Не знаю я, Юль. Я не спросила ничего, просто пакет взяла.
Юлька разворачивает пакет. Из него выпадают на пол три фотографии: улыбающаяся Юлька, Ленка, а на третьей – немного кривовато снят сам старик Степан. Юлька вспоминает, как она фотографировала старика и не могла понять, в какое окошечко нужно смотреть. В пакете лежит небольшой плотный листок бумаги. Юлька разворачивает его и читает.
Ю л ь к а. Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой.
Будь прям и твёрд с врагами и друзьями;
Пусть все в свой час считаются с тобой.
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег.
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
З а н а в е с
2020 год
