ВАРИАЦИЯ ЭСМЕРАЛЬДЫ (ШАМПАНСКОЕ ДОМА РОМАНОВЫХ)

Действующие лица:

Малечка – Кшесинская в юности

Матильда – Кшесинская в зрелости и старости

Девочка

 

Часть первая

Сцена – пустое пространство, с одной стороны балетный станок, с другой – вешалка с театральными костюмами. На вешалке, кроме костюмов, тамбурин и большая диадема со стразами.

У станка стоит Девочка и делает экзерсис. В центре на стуле – Матильда. Ей девяносто, она двигается с трудом, даже сидит, опираясь на трость и немного сгорбившись, и этой же тростью помогает себе вести урок. Сейчас она завернулась в большую теплую шаль, на коленях – плед.

Матильда. И – раз, и – два, и – три, и – четыре. Спинку, спинку держите, мадмуазель. Четче ударяйте носком. Ножка в струнку, носок отскакивает! Резко, четко! Фраппе! Еще раз, мадмуазель, с самого начала. Встали, выпрямились. Взгляд на кисть! Тандю с правой ноги, рондежамб ан деор четыре раза, поворот, тандю с левой, рондежамб ан деор…. Вы уже большая девочка. Вы должны запоминать сразу! Локоть, локоть! У кого висит локоть?

Матильда тростью поправляет руку девочки.

Сперва тихо, потом громче звучит музыка Пуни-Дриго из «Эсмеральды». Девочка делает экзерсис. Матильда подносит руку ко лбу.

Матильда. Безнадежно. Она никогда не будет танцевать. Никогда. Родители зря тратят деньги на уроки… А я зря трачу время. Она не любит танцевать…

Девочка. Нет, люблю!

Матильда. Как вы можете любить? Вы не видели настоящего балета!

Девочка. Я видела «Эсмеральду»! Два раза!

Матильда. Вы мало что в ней поняли, вы еще маленькая.

Девочка. Я все поняла! Эсмеральда – цыганка, она живет в Париже, ее хочет украсть злой человек в черном, но она любит капитана Феба и выходит за него замуж.

Матильда. Любит Феба и выходит за него замуж, как все просто. Вас, мадмуазель,  слишком рано повели на этот балет. Замуж… Замуж выходят принцессы, а не цыганки. По крайней мере, молодые цыганки, которые могут только одно – танцевать.

Девочка. В «Спящей красавице» принцесса Аврора вышла замуж за принца Дезире. Какая у нее была прекрасная свадьба! Я очень люблю последний акт – когда сказочные герои приходят их поздравлять.

Матильда. Она сто лет ждала своего принца. Спала и ждала. А я? Боже мой, двадцать пять лет, четверть века. Юность прошла, молодость прошла, но моя свадьба все же состоялась. Забавно… Четверть века спустя. В этом мире, где свадьба – миг наивысшего торжества женщины, я победила. Как всегда, победила. Но какой ценой, Боже, какой ценой…

Девочка. В каких еще балетах были красивые свадьбы? Почему в «Эсмеральде» ее не устроили?

Матильда. Видите ли, деточка, это… это было просто ни к чему… Когда-нибудь вы прочитаете роман Виктора Гюго «Собор Парижского Богоматери» и все поймете.

Девочка. Госпожа Кшесинская, при чем тут роман?

Матильда. Сюжет для балета взяли из романа, так часто делается. И там, в романе, Эсмеральду убивают.

Девочка. Этого не может быть! Ее хотели убить, но прибежал капитан Феб и спас. Убили того черного человека, его убил тот уродец, как же его звали?

Матильда. Его звали Квазимодо. Вы видели на сцене только танцы, деточка. Но есть еще и правда. Вы представьте себе средневековый Париж и такой страшный уголок Парижа – Двор чудес. Там живут бродяги, воры, нищие, уличные артисты. Там выросла Эсмеральда, там ее научили танцевать. Она ведь танцевала не ради удовольствия и не потому, что родители так велели, как вам велели, а чтобы заработать кусок хлеба. Если бы вы хоть два дня поголодали, мадмуазель… Впрочем, вам это было бы полезно. Людям нравится, как она танцует, но никому и в голову не приходит сделать ее своей женой. Это вы ведь понимаете?

Девочка. А тот страшный человек, который хотел ее украсть?

Матильда. Его звали Клод Фролло, и он был… был чем-то вроде монаха. Он не мог жениться на Эсмеральде.

Девочка. Но для чего же он тогда хотел ее украсть?

Матильда. Когда вырастете и прочитаете роман – все поймете. Эсмеральду спас капитан королевских стрелков Феб де Шатопер, и она в него влюбилась. Она была испугана, взволнована, вдруг появляется красавец… Иначе и быть не могло.

Девочка. Они оба такие красивые!

Матильда. Да, оба – молодые и очень красивые. Аристократ и цыганка. Но у Феба была невеста, помните? Флер де Лис, что по-французски значит… Ну?

Девочка. Цветок лилии?

Матильда. Да. Настоящий цветок белой лилии, символ чистоты. Идеальная невеста для капитана королевских стрелков. Очень хороший брак, вся родня довольна. И он любил эту невесту. А Эсмеральда ему просто понравилась. Она всем нравилась. Поэтому ее с другими цыганками позвали в дом Флер де Лис, чтобы развлечь гостей танцем. Помните па-де-сиз? Танцуют шестеро – Эсмеральда, Гренгуар и четыре цыганки. И там она увидела Феба с Флер де Лис, и все поняла… Ей бы лучше было уйти. Но уйти нельзя. И она танцевала!

На сцене появляется Малечка. Она в простом холщовом платье чуть за колено, удобном для репетиций.

Малечка. Она танцевала… Боже мой, что это был за танец!

С него началась моя судьба.

Когда меня определили в Императорское театральное училище, мне было восемь лет. А когда в Петербург приехала Вирджиния Цукки, мне уже шел четырнадцатый год. И мне даже поручали небольшие партии в репертуарных балетах. Я не очень-то понимала, зачем мне все это нужно, и танец не приносил настоящей радости. Я сомневалась, нужно ли продолжать учебу. Но приехала Вирджиния Цукки…

Она была в большой моде, и Мариус Иванович принялся ставить для нее балеты. Она была уже немолода, но полна сил. Она произвела на меня впечатление потрясающее, незабываемое. Мне казалось, что я впервые начала понимать, как надо танцевать, чтобы иметь право называться артисткой, балериной. Я не знала, что так – можно! Она жила, она творила, она была страстная Аспиччия в «Дочери фараона» и лукавая Лиза в «Тщетной предосторожности», я верила каждому ее движению, каждому взгляду.

Матильда. У Цукки были необыкновенно выразительные движения рук и изгиб спины, которые я хотела запомнить, жадно следя за ее исполнением. Говорили потом, что у меня были движения рук и спины, как у Цукки. Специально для нее Мариус Иванович Петипа восстановил старый балет «Эсмеральда».

Малечка. Я увидела Цукки в роли Эсмеральды и поняла: это моя роль! Я хочу и буду это танцевать! Эсмеральда – это я! Но я еще только училась, я могла лишь мечтать об этой партии.

Малечка берет тамбурин, проделывает движения из «Эсмеральды».

 

Малечка. А потом был день – 23 марта 1890 года. День выпускного экзамена. День, переменивший мою жизнь.

Матильда. Неизвестно, что хуже, — если бы этот день был, или если бы его не было вовсе. Если бы я подвернула ногу и не участвовала в выпускном концерте. Меня бы не заметили и не выбрали. Теперь я представляю, как это было. Их императорские величества смотрят наши выступления, Наследник тоже смотрит, но он не замечает, как переглядываются Государь Александр Третий и Государыня Мария Федоровна.

Это – традиция, всего лишь красивая традиция, царское семейство непременно приезжает посмотреть на выпускной экзамен в Императорском училище и поужинать вместе с будущими артистами. На этот раз все было чуточку иначе.

Может быть, я прожила бы свою театральную жизнь, так и не узнав горя и отчаяния. Издали все видишь гораздо лучше.

Малечка. Для выпускного экзамена первые ученицы имели право сами выбирать себе танец. Я выбрала па-де-де из «Тщетной предосторожности», которое незадолго перед тем Цукки танцевала с Павлом Андреевичем Гердтом с огромным успехом. Я хотела, чтобы нас сравнили. Это был прелестный, выразительный, кокетливый танец. Костюм у меня был голубой, с букетиками ландышей.

Матильда трогает тростью голубое платье на вешалке.

Матильда. И танец был кокетливый, и я сама. Я резвилась, я улыбалась! Я строила глазки своему партнеру! Все было так тщательно отрепетировано, что я могла позволить себе на сцене чуточку попроказничать. Я уже в четырнадцать была страшная кокетка, и молодым людям это нравилось…

Малечка. После экзамена нас представили Государю. Сперва — воспитанниц, а потом приходящих. Я была приходящей ученицей. Но Государь, войдя в зал, где мы собрались, спросил зычным голосом: «А где же Кшесинская?» Начальница и классные дамы засуетились. Они тотчас подвели меня, и я сделала Государю глубокий поклон, как полагалось. Государь протянул мне руку со словами: «Будьте украшением и славою нашего балета». Я так была ошеломлена тем, что произошло, что почти не сознавала происходящего вокруг меня. Слова Государя звучали для меня как приказ.

Матильда. Государь не мог предвидеть моей будущей славы. У него было другое на уме. Потом я поняла это.

Малечка. Потом, за ужином, государь усадил меня рядом с собой, Наследнику указал место возле меня и, улыбаясь, сказал нам: «Смотрите, только не флиртуйте слишком». Я не помню, о чем мы говорили, но я сразу влюбилась в Наследника.

Матильда. Я была слишком возбуждена. Танец, успех, слова Государя! Иначе и быть не могло. Почти как Эсмеральда…

Малечка. Как сейчас, вижу его голубые глаза с таким добрым выражением. Я перестала смотреть на него только как на Наследника, я забывала об этом, все было как сон. А он очень смущался, он не знал, как со мной заговорить.

Матильда. Недавно я прочитала напечатанные дневники Государя Императора Николая II. Под датой 23 марта 1890 года было записано: «Поехали на спектакль в Театральное училище. Была небольшая пьеса и балет. Очень хорошо. Ужинали с воспитанниками». И – все… Обо мне – ни слова.

Малечка.  Дня через два я шла с сестрой по Большой Морской, и мы подходили к Дворцовой площади под арку, как вдруг проехал Наследник. Он узнал меня, обернулся и долго смотрел мне вслед. Какая это была неожиданная и счастливая встреча!

В другой раз я шла по Невскому проспекту мимо Аничкова дворца, где в то время жил Император Александр Третий, и увидела Наследника, стоявшего со своей сестрой, Ксенией Александровной, в саду, на горке, откуда они через высокий каменный забор, окружавший дворцовый сад, любовались улицей и смотрели на проезжавших мимо. Опять неожиданная радостная встреча.

Шестого мая, в день рождения Наследника, я убрала всю свою комнату маленькими флажками. Это было по-ребячески, но в этот день весь город был разубран флагами.

Матильда. Шестое мая. До сих пор помню этот день. И флажки.

Малечка. Но оставались выпускные экзамены. Я готовилась ночью, у себя дома, когда весь дом спал. Была весна, петербургские белые ночи. Чашка крепкого кофе — и так чудно, так легко было заниматься. И думать, думать о нем! После выпуска мне казалось, что счастливее меня никого не может быть.

Матильда. Мне было семнадцать с половиной лет. Я была уверена – семнадцать мое счастливое число. Потом я пристрастилась к картам и к рулетке. В роскошных казино Монте-Карло меня знали и прозвали «мадам Семнадцать». Я всегда ставила на это число…

Малечка. Красное Село – это двадцать четыре версты от Санкт-Петербурга, там всегда бывал летом лагерный сбор для практической стрельбы и маневров. Для развлечения офицеров в Красном Селе построили деревянный театр. Там давали спектакли два раза в неделю. Ставилась какая-нибудь веселая пьеса и балетный дивертисмент. И я должна была в них выступать. Меня объявляли как госпожу Кшесинскую-вторую. Первой была моя старшая сестра Юлия, она уже танцевала в кордебалете. В Красное Село меня влекло больше всего то, что там я, наверное, снова встречу Наследника, который в этом году служил в гусарском полку и потому должен был быть все лето в лагере, а значит, на всех спектаклях.

Мои мечты сбылись! Не только в первый день, но и на всех представлениях Наследник с молодыми офицерами приходил на сцену и разговаривал со мной. Со времени училищного спектакля я мечтала снова увидеть его хоть издали, и теперь, когда могла даже говорить с ним, я была бесконечно счастлива. Но лето кончилось, и у меня больше не было надежды увидеть Наследника. Он должен был уехать на девять месяцев в кругосветное путешествие. Мне было очень грустно. Я ведь влюбилась в Наследника с первой нашей встречи. После летнего сезона, когда я могла встретиться и говорить с ним, мое чувство заполнило всю мою душу, и я только о нем могла думать. Мне казалось, что хоть он и не влюблен, но все же чувствует ко мне влечение, и я невольно отдавалась мечтам. Нам ни разу не удавалось поговорить наедине, и я не знала, какое чувство он питает ко мне.

Матильда. Я прочитала его дневники шестьдесят лет спустя. Извольте радоваться: «Семнадцатого июля, вторник. Кшесинская-вторая мне положительно очень нравится». Нравится…

Малечка. Я влюбилась с первой встречи! Сердце тогда подсказывало мне правду о чувстве Наследника ко мне!

Матильда. Положительно очень нравится…

Малечка. Нет, нет, это было больше, чем нравится! Товарищем по полку Наследника был гусар Евгений Волков, которого я хорошо знала. Он должен был сопровождать Наследника в кругосветном путешествии. Волков жил тогда с одной из балетных артисток, Татьяной Николаевой, я узнала от нее, что Наследник говорил Волкову о своем желании встретиться со мною до своего отъезда. Он хотел, чтобы Волков это свидание устроил. Но я жила с родителями, а за ним, конечно, строго следили, и устроить нашу встречу было, очевидно, невозможно.

Матильда. Нам не дано заглядывать в будущее. По крайней мере, в семнадцать лет.

Малечка. Он уехал, а по газетам следила за его путешествием и всегда знала, где он находится в данный момент. В Японии на него напал какой-то сумасшедший и ранил. Можно себе представить мой ужас при этом известии и как я была счастлива, когда наконец дошли более успокоительные вести. Государь приказал прервать путешествие и тотчас вернуться домой. Обратный путь Наследник совершил через Владивосток и всю Сибирь проехал на лошадях. Как бы я хотела ехать вместе с ним! Он вернулся – и в тот же вечер он был в театре, и я его увидела впервые после путешествия. Я была счастлива, но это счастье длилось недолго. Вскоре он уехал с родителями в Данию и приехал в Петербург лишь к концу года.

А у меня начался мой первый сезон на Императорской сцене!

Матильда. У меня были маленькие партии, фея Кандид и Красная Шапочка в «Спящей», еще какие-то, но журналисты меня заметили. И тут оказалось, что все они – пророки. После какого-то дивертисмента они писали: «За несколько лет до своих дебютов г-жа Кшесинская, будучи еще девочкой, танцевала в «Пахите» в известной мазурке, и тогда уже синклит балетоманов предсказал ей блестящую будущность». Надо же, а я и не знала.

Малечка. А я мечтала танцевать Эсмеральду. Не Лизу в «Тщетной», не Аврору – именно Эсмеральду!

Матильда. Ты станцуешь ее, бедная дурочка…

Малечка. Когда Наследник вернулся из Дании осенью 1891 года, я встречала его только случайно на улице. Только раз удалось мне с ним встретиться на репетиции оперы «Эсклармонда»

Матильда. Но я была влюблена, я была влюблена… Как странно вспоминать это глупое состояние! И как странно сравнивать его с настоящей любовью.

Малечка. Я любила каждый день кататься в одиночке с русским кучером и на набережной часто встречала Наследника, который тоже выезжал в это время. Но это были встречи на расстоянии. У меня как-то на глазу вскочил фурункул, а затем и на ноге. Я все же продолжала выезжать на катанье с повязкой на глазу, пока глаз от ветра так не разболелся, что пришлось несколько дней оставаться дома. Наследник, вероятно, заметил и повязку на глазу, и потом мое отсутствие.

Я сидела дома вечером с повязкой на больном глазу, а сестра куда-то ушла, никого не было дома. В передней вдруг раздался звонок, и я слышала, как горничная пошла отворять дверь. Она доложила, что пришел гусар Волков, и я велела провести его в гостиную. Одна дверь из гостиной вела в переднюю, а другая в зал — и через эту дверь вошел не гусар Волков, а… Наследник.

Я не верила своим глазам, вернее, одному своему глазу, так как другой был повязан. Эта нежданная встреча была такая чудесная, такая счастливая. Оставался он в тот первый раз недолго, но мы были одни и могли свободно поговорить. Я так мечтала с ним встретиться, и это случилось так внезапно. Я никогда не забывала этого вечернего часа нашего первого свидания.

На другой день я получила от него записку на карточке: «Надеюсь, что глазок и ножка поправляются… до сих пор хожу, как в чаду. Постараюсь возможно скорее приехать. Ники».

Так и написал: «Хожу, как в чаду».

Теперь я могла называть его – Ники! Это было, это было… как взлет к небесам!

Матильда. Ники… Если вдуматься – какое смешное имя… так можно звать маленького ребенка… А ему уже было двадцать три. И он ни за кем по-настоящему не ухаживал. Это была первая записка от него. Я перечитывала ее много, много раз и запомнила ее наизусть. Все его письма я хранила свято, в заветной шкатулке.

В безумные годы женщина, которой я поручила сохранить ее, испугалась, что большевики найдут царские письма, и сожгла их.

Мне было девятнадцать, и я тоже была, как в чаду!

Малечка танцует и смеется. В танце она кокетливо показывает ножку, играет плечиками, строит глазки. По стилю это что-то вроде мазурки, музыка соответствующая.

Матильда. Потом он часто писал мне. Я была тогда не в состоянии понять его письма, я лишь заучивала их наизусть. Однажды он привел слова из арии Германна в «Пиковой даме»: «Прости, небесное созданье, что я нарушил твой покой». В другом письме он вспоминал любовь Андрия к польской панночке в «Тарасе Бульбе» Гоголя, ради которой он забыл все: и отца, и даже родину. Но я радовалась и веселилась.

Малечка (пританцовывая и напевая).

Нет на свете царицы краше польской девицы:
Весела — что котёнок у печки,
И как роза румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся будто две свечки!

Это – про меня, про меня! Мне так все говорили!

Матильда. За это меня и выбрали.

Малечка. Он называл меня: «моя маленькая пани». Моя! А потом Ники стал часто бывать у меня по вечерам. Вслед за ним стали приходить Михайловичи, как мы называли сыновей Великого Князя Михаила Николаевича: Великие Князья Георгий, Александр и Сергей Михайловичи.

Матильда. Сергей… Я ведь почти не обращала на него внимания! Я никого не видела, кроме Ники. Мы были такие разные – Сергей молчун, я хохотушка. Когда рядом Ники – это такая радость, улыбка не сходит с губ, ноги сами пускаются танцевать.

Звучит мелодия с явным кавказским окрасом. Малечка танцует.

Малечка. Как мы веселились! Михайловичи пели грузинские песни, которым они выучились, живя на Кавказе, где отец их был Наместником почти двадцать лет. Сестра тоже часто проводила вечера с нами. Живя у родителей, я ничем не могла угостить своих гостей, но иногда мне удавалось все же подать им шампанское. И однажды Ники сказал: у нее в жилах вместо крови шампанское.

Ники стал часто привозить мне подарки, которые я сначала отказывалась принимать…

Матильда. И очень глупо. Это – этикет! Когда плясунью готовят в любовницы аристократу, дорогие подарки необходимы. Пусть все видят, что эта дурочка принадлежит этому молодому человеку. В театре так было всегда.

Малечка. Он огорчался, и я… я принимала… от человека, который не был моим родственником или женихом…

Матильда. Подарки были хорошие, но не крупные. Первым его подарком был скромный золотой браслет с крупным сапфиром и двумя большими бриллиантами.  Девушке из балета положено делать дорогие подарки. Я это на всю жизнь запомнила!

Малечка. Я выгравировала на браслете две мне особенно дорогие и памятные даты — нашей первой встречи в училище и его первого приезда ко мне: 1890-1892.

Матильда. Но я всегда знала правду. Эсмеральда с самого начала знала, что у Феба есть невеста – Флер де Лис. Цветок лилии, неземная чистота. Если бы не Алиса Гессенская – была бы другая принцесса, которая пошла бы под венец нетронутой. Мы оба знали, что под венец он поведет принцессу.

Малечка (печально). В один из вечеров, когда Ники засиделся у меня почти что до утра, он мне сказал, что уезжает за границу для свидания с принцессой Алисой Гессенской, с которой его хотят сватать.

Матильда. Впоследствии мы не раз говорили о неизбежности его брака и о неизбежности нашей разлуки. Он был влюблен в меня! Точнее, он был сильно увлечен. Но он старался подготовить меня к разлуке. Из всех тех, кого ему прочили в невесты, он считал Алису Гессенскую наиболее подходящей, и к ней его влекло все больше и больше, он говорил, что она будет его избранницей, если на то последует родительское разрешение. И это чувство стало любовью…

Малечка. Известие о его сватовстве было для меня первым настоящим горем. После его ухода я долго сидела убитая и не могла потом сомкнуть глаз до утра. Следующие дни были ужасны. Я не знала, что дальше будет, а неведение ужасно. Я мучилась безумно.

Матильда. Тогда я многого не знала. Если бы знала! Я не позволила бы себе увлечься! Я была весела, легкомысленна, вокруг – дивизия поклонников. У меня был бы другой роман – без отчаяния и боли… Может, он бы привел к законному браку. Потом я узнала — когда Наследнику исполнился двадцать один год, он обратился к родителям с просьбой благословить его на брак с принцессой Алисой. Ответ императора Александра III был краток: «Ты очень молод, для женитьбы ещё есть время, и, кроме того, запомни следующее: ты — наследник Российского престола, ты обручён с Россией, а жену мы ещё успеем найти». И после этого там, наверху, было решено – пока нет невесты, нужно дать молодому человеку игрушку. Девочку, у которой вместо крови – шампанское! Которая так кокетливо танцует! Если бы я знала…

Малечка. Но потом было счастье — Ники вернулся. Принцесса Алиса отказалась переменить веру, а это было основным условием брака, и помолвка не состоялась. Не состоялась! И он снова стал бывать у меня, веселый и жизнерадостный. Я чувствовала, что он стремился ко мне. Я была бесконечно счастлива!

Матильда. Все видели во мне фаворитку, которая со временем будет на что-то влиять. В антрактах ко мне в уборную приходили не только молодые Великие Князья, но и старшие: Владимир Александрович, Алексей Александрович, Принц Христиан Датский, племянник Императрицы, будущий Король и Великий Герцог Мекленбург-Шверинский, муж Великой Княгини Анастасии Михайловны, на редкость обаятельный человек, с которым я очень подружилась. Приходил герцог Евгений Максимилианович Лейхтенбергский и другие.  Конечно же, мне это очень нравилось. Потом я сумела воспользоваться знакомствами.

Малечка. Нас все более влекло друг к другу, и я все чаще стала подумывать о том, чтобы обзавестись собственным уголком. Встречаться у родителей становилось просто немыслимым. Хотя Ники, с присущей ему деликатностью, никогда об этом открыто не заговаривал, я чувствовала, что наши желания совпадают.

Матильда. Как было бы хорошо, если бы он тогда сказал «нет»! Или… Не знаю. Тогда бы не было прима-балерины Матильды Кшесинской. За все надо платить…

Малечка. Но как сказать об этом родителям? Отец был воспитан в строгих принципах, и я знала, что наношу ему страшнейший удар, принимая во внимание те обстоятельства, при которых я покидала семью. Я сознавала, что совершаю что-то, чего я не имею права делать из-за родителей. Но… я обожала Ники, я думала лишь о нем, о моем счастье, хотя бы кратком…

Меня выручила сестра. Она обо всем рассказала отцу. Потом он выслушал меня внимательно и лишь спросил, отдаю ли я себе отчет в том, что никогда не смогу выйти замуж за Наследника и что в скором времени должна буду с ним расстаться. Я ответила, что отлично все сознаю, но что я всей душой люблю Ники, что не хочу задумываться о том, что меня ожидает, я хочу лишь воспользоваться счастьем, хотя бы и временным, которое выпало на мою долю. Отец дал свое согласие, но поставил условием, чтобы со мною жила сестра. Ему казалось, что так будут соблюдены приличия.

Я нашла маленький, прелестный особняк на Английском проспекте, № 18, принадлежавший Римскому-Корсакову. Я устроила новоселье, чтобы отпраздновать мой переезд и начало самостоятельной жизни. Все гости принесли мне подарки к новоселью, а Ники подарил восемь золотых, украшенных драгоценными камнями чарок для водки. Много счастливых дней я прожила в этом доме. Наследник обыкновенно приезжал вечером, к ужину, весь день он был очень занят. Приезжали с ним иногда и его молодые дяди, Михайловичи, Великие Князья Георгий, Александр и Сергей. И Сергей… Он из всех был самый угрюмый и неразговорчивый. Как старый дед! А он ведь был на год моложе Ники. Сидел в уголке гостиной и смотрел на меня… А что он еще мог?..

Матильда. Дирекция Мариинки все понимала и поступала соответственно. Фаворитка Наследника должна блистать. Мне стали давать большие партии и главные роли.

Малечка. Нет, не только поэтому! У меня стальной носок, я лучше всех кручу двойные туры! У меня прекрасные жете-ан-турнан! И все говорят, что у меня есть стиль. Но я хотела станцевать Эсмеральду. Если все мечты сбываются – настало время и для этой. Я набралась смелости и подошла к Мариусу Ивановичу Петипа. Я попросила его, он выслушал.

Он говорил с нами всегда по-русски, хотя так и не выучился за долгие годы пребывания в России. Выслушав мою просьбу, он спросил: «А ты любил?» Я ему восторженно ответила, что влюблена и люблю. Тогда он задал второй вопрос: «А ты страдал?» Этот вопрос мне показался странным, и я тотчас ответила: «Конечно, нет». Я понимала, что в танце на балу в доме Флер де Лис Эсмеральда должна показать отчаяние, боль, ревность, страдание. Но мне казалось, что я смогу это сыграть!

Я же видела, как играет Вирджиния Цукки. Как она гордо отказывает Клоду Фролло, как она страдает, когда ее обвиняют в убийстве Феба, в каком она отчаянии, когда ее ведут на казнь… Я была уверена, что стоит как следует отрепетировать – и у меня получится не хуже.

Я читала роман, я знала, что гадкий господин Гюго уморил Эсмеральду. Но в мире балета ее спасли, она осталась жива.

И я же видела, как госпожа Цукки танцует эту прекрасную вариацию в па-де-сиз! Господин Петипа создал шедевр. Феб и Флер де Лис сидят и смотрят, а Эсмеральда танцует и смотрит на них. Ну, что может быть проще па-де-бурре сюиви, спиной вперед? Это воспитанницы балетного училища уже во втором классе умеют. А она пятится, скользит змейкой, и словно говорит: нет-нет-нет-нет, этого не может быть, я не могу смотреть на это, отпустите меня! Какая у нее была шея, какая спина! Как ее плечи выражали отчаяние! Как она, лишаясь чувств, падала на колено!

Матильда. Тогда Мариус Иванович мне сказал то, что я сразу не поняла, но потом вспоминала часто. Он объяснил, что, только испытав страдания любви, можно по-настоящему понять и исполнить роль Эсмеральды. Как горько я потом вспоминала его слова, когда выстрадала право танцевать Эсмеральду и она стала моей лучшей ролью.

Малечка. Я перестала понимать Ники. Летом он сам неоднократно в письмах и в разговоре намекал насчёт более близкого знакомства, а теперь вдруг говорил совершенно обратное, что не может быть у меня первым, что это будет его мучить всю жизнь, что если бы я уже была не невинна, тогда бы он не задумываясь со мной сошелся.

Матильда. Он не может быть первым! Смешно! Разве человек, который действительно любит страстно, станет так говорить? Конечно, нет. Он боялся просто быть тогда связанным со мной на всю жизнь, раз он первый будет у меня. А жениться, разумеется, не сможет. Отчего я не поверила ему?

Малечка. Он думал – это увлечение. Но это же была любовь!

Матильда. Бедная дурочка. Твоя, твоя любовь! А ты – веселая игрушка, у которой в жилах вместо крови – шампанское…

Малечка. Зимний сезон начался, по обыкновению, в первых числах октября: у меня в репертуаре было уже три балета, а 20 февраля 1894 года я получила еще новый балет, «Пахиту». Там было что танцевать! На сцене я была очень счастлива! Но когда занавес падал…

Сердце ныло, предчувствуя наступающее большое горе.

Матильда. Седьмого апреля 1894 года была объявлена помолвка Наследника Цесаревича с Принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской. Ты знала, что это неизбежно. Знала. Государь был очень болен, твой Ники – Наследник трона, к тому дню, как он станет императором, он должен быть женат. Так решено. Государь и Императрица были вынуждены дать свое согласие, хотя чрезвычайно неохотно.

Свадьба состоялась в Кобурге. А теперь можешь плакать.

Малечка отворачивается.

После своего возвращения из Кобурга Ники больше ко мне не ездил. Последняя моя просьба к нему была позволить писать ему по-прежнему на «ты» и обращаться к нему в случае необходимости. Он ответил: «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости». И сказал: я могу всегда к нему обращаться непосредственно и по-прежнему на «ты», когда я захочу. Действительно, когда бы мне ни приходилось к нему обращаться, он всегда выполнял мои просьбы без отказа.

Малечка. Наше последнее свидание было тайным, на Волконском шоссе…

Матильда. И что мы могли сказать друг другу, кроме «прощай»?

Малечка. Прощай…

Матильда. Летом в Петербурге, 28 июля, по случаю свадьбы Великой Княжны Ксении Александровны с Великим Князем Александром Михайловичем был назначен парадный спектакль в Петергофском дворцовом театре. Для этого случая был поставлен Мариусом Петипа одноактный балет «Пробуждение Флоры», в котором главную роль, Флоры, танцевала я.

Малечка. А в ложе сидели Ники и она… и аплодировали… Феб и Флер де Лис…

Матильда. Пляши, Эсмеральда! Пляши! Ты этого хотела? Получай!

Малечка. Я плясала…

Матильда. Это был так называемый анакреотический балет. Танцевали нимфы, купидоны, зефиры, вся эта вечная балетная компания. Сюжет самый примитивный. Сперва богиня Флора мерзнет, потому что налетел злой холодный ветер Аквилон и заморозил ее. Потом богиню Флору согревает своими лучами бог Аполлон. Является и жених для Флоры – нежный ветерок Зефир.

Малечка. Партию Зефира танцевал Николаша Легат. Замечательный партнер. Он держал меня в руках, я чувствовала это. Если бы не он – я бы не справилась…

Матильда. Все довольны, все счастливы, все танцуют. Занавес! Вот только там, за сценой, все еще дует ледяной Аквилон.

Малечка берет с вешалки шаль и накидывает на плечи.

Малечка. Я еще на что-то надеялась! Но в тот день…

Матильда. В тот вечер.

Малечка берет тамбурин, проделывает несколько движений с ударами.

Малечка. После спектакля я приехала в свой дом, где теперь стало так пусто. Я сидела одна, спросила себе горячего чая. Я думала – вдруг?..

Звенят бубенцы тамбурина.

Малечка. Горничная принесла поднос и сказала, что господин Романов просит его принять. Я вскочила. Но это был не Ники. Ко мне пришел Сергей… Великий князь Сергей Михайлович. Пришел один. Он всегда был молчун, только пел грузинские песни. Но тогда он заговорил. Он сказал, что все понимает, сочувствует мне, просит позволения быть моим другом. Он никогда так много не говорил. Я смотрела на его красивое правильное лицо и видела сходство с Ники, это было невыносимо.

Матильда. Не было никакого особенного сходства.

Малечка. Было. Я его видела. Он несколько раз повторил, что готов быть мне другом. Я все еще не понимала. Он прятал взгляд – и он никогда не говорил при мне так много. И вдруг мне показалось, что я поняла!

Матильда. Я поняла. Ники просил его позаботиться обо мне. А какой смысл можно вложить в это слово? Если молодой и богатый аристократ вздумал позаботиться о танцовщице – что это значит? Только одно!

Малечка. Мне никто больше не был нужен. Я должна выучиться жить без Ники. Я должна выучиться жить без Ники…

Малечка кутается в шаль, как будто это – ее единственная защита.

Матильда. Он обещал быть мне верным другом, опорой. Он сказал – Ники просил не оставлять меня. Другом! Его глаза говорили иное! Я наконец встретила его взгляд. Этот тяжелый настойчивый взгляд – разве нужны слова, чтобы сказать женщине: ты будешь моей?

Малечка. Не оставлять меня… Я не понимала, я не хотела понимать! Быть с ним, принадлежать ему? Нет, нет! Ники имел в виду другое!

Матильда. Именно это! Больше он ничего для меня сделать не мог – только передать меня родственнику, как в детстве передавал ему мячик или игрушечную лошадку. Ну и что? Ну и что?!. Сергей обещал заботиться обо мне. Как-то же надо жить – и выходить на сцену с гордо поднятой головой. В театре были люди, которые искренне меня жалели, нашлись и такие, что радовались моему горю. Еще неизвестно, что хуже.

Малечка. Он не сказал: предлагаю стать моей женой. Он просто очень хотел заменить мне Ники. Но это же невозможно…

Матильда. Он обещал любить. Это действительно было любовью – такое ни с чем не спутаешь. Давней безответной любовью. Когда деваться некуда – отчего бы и не принять ее? Тем более – мужчина из дома Романовых, флигель-адъютант Его Императорского Величества, и те дурочки, что хихикают у меня за спиной, прикусят язычки. Особенно когда я выйду на сцену в новых драгоценностях, а возле театра меня будет ждать новый великолепный экипаж, чтобы отвезти в мой новый особняк!

Малечка. И что же мне оставалось? Что?

Матильда. Принять решение. Принять решение быстро. Неизвестно, хватит ли у него мужества, чтобы, получив отказ, вскоре повторить это предложение. В конце концов, он молод, хорош собой и богат.

Малечка. Ники!..

Матильда. Да. Да. «Пробуждение Флоры». Бог Аполлон, во всем своем сиянии, подводит к Флоре Зефира и говорит: вот твой избранник. Стало быть, еще один роковой балет в моей судьбе.

Малечка. Я не могу…

Матильда. Можешь.

(Пауза)

Малечка. И тогда Эсмеральда умерла!

Тамбурин падает из ее руки. Малечка опускается на пол и закрывает лицо руками, Матильда встает со стула и выпрямляется. Падают на пол шаль и плед. Под ними на Матильде – блестящее платье. Она уже не старуха, а женщина в расцвете лет и сил. Она – ведьма…

Матильда. И тогда Эсмеральда умерла!

Надевает на голову сверкающую диадему.

 

Часть вторая

Матильда царственно сидит на стуле. Малечка сидит на полу, рядом лежит тамбурин.

Матильда. Ну? Ну? Что тебе еще остается? Что?

Малечка с трудом поднимается с пола и стоит, опустив руки.

Матильда. Спину держи!

Малечка подходит к балетному станку и начинает делать экзерсис – сперва разминка, потом медленные плие по всем позициям.

Матильда (нараспев). И – раз, и – два… И – раз, и – два… Соберись! Ты же не хочешь, чтобы все твои партии отдали этой итальянке?

Малечка. Не хочу.

Матильда. Итальянки… Я помню, как Карлотта Брианца танцевала «Аврору» на премьере «Спящей». Но она вскоре уехала. Я никогда не забуду Вирджинию Цукки. Но Цукки мне теперь не соперница, а вот Карлотта Леньяни… У нее прекрасная комбинация –  стоя на пуанте, она делает три раза по одному туру и затем два тура, повторяя это четыре раза… Это нужно было перенять!

Малечка. Это нужно перенять.

Матильда. И тридцать два фуэте. Именно так, как делает Леньяни, — не сдвинувшись с места ни на вершок.

Малечка. Да. Говорят, что вдовствующая Государыня все больше недовольна невесткой. Она с самого начала не хотела этого брака.

Матильда. Тебя это больше не касается.

Малечка. Но Ники!..

Матильда. В твоей жизни больше нет Ники. Есть Государь император Николай Александрович. И есть его царственная супруга.  А у тебя – мужчина, который готов исполнять все твои капризы. Великий князь Сергей Михайлович.

Малечка. Я не люблю его.

Матильда. Значит, ты в нем не разочаруешься. Женщина должна выбирать тех мужчин, которые ее любят. Загляни в свою шкатулку с драгоценностями, дурочка. И тебе сразу станет легче и веселее. У тебя же вместо крови – шампанское!

Малечка. В театре говорят – она холодная, надменная, в ней нет обаяния. Вдовствующая государыня Мария Федоровна – море обаяния, все ее обожают! Что, что Ники нашел в этой женщине?

Матильда. Этой женщине просто не повезло. Она не имела возможности хоть несколько лет побыть женой наследника, привыкнуть к нашему высшему обществу, приобрести друзей. Она сразу стала царицей. И она плохо понимала, что происходит при дворе. Она болезненно застенчива, она не умеет располагать к себе незнакомых людей. Это оборотная сторона чистой белой лилии. Бедная, никто не пришел к ней на помощь. Но я это пойму уже потом…

Малечка. Она красавица. Но ведь и я хороша собой! У меня талия тоньше, волосы кудрявые, глаза как в стихах Пушкина, «яснее дня, чернее ночи», зубки – как жемчуг!

Матильда. Вот, вот! Ты на верном пути! И тебя любит мужчина, один из самых завидных женихов Российской империи. Постарайся найти в себе хоть немножко взаимности.

Малечка. Я подарила ему золотой медальон со своим крошечным портретом. На медальоне выцарапала иголкой свои имя. Как он был рад! Больше я ничего не могла ему дать! Только то, что бывает в постели, и маленький медальон. Такой любви, как у него, мне не понять. Но если любит, если хочет меня баловать и делать подарки…

Матильда. Подарки – брать! Все! И не беспокоиться, откуда у него деньги на твои бриллианты! Никогда не беспокоиться, где мужчины берут деньги, чтобы потратить на тебя. У тебя есть другие поводы для беспокойства.

Малечка. Пьерина Леньяни.

Матильда. Да.

Малечка. Тридцать два фуэте. И где – в «Лебедином озере»! Такие трюки нужно в цирке показывать. Но она это сделала – и я сделаю. Нужно только присмотреться – как это у нее получается.

Матильда. Не все так просто. Присмотреться… В Императорском театральном училище готовят танцовщиц, а не циркачек. У итальянок другая школа. Наши девицы все пробовали, по театру было ходить страшно – всюду какие-то вертящиеся дервиши. Больше восьми фуэте ни у кого не получалось.

Малечка. У меня получится. Мне поможет Чекетти. Зря я, что ли, оплачиваю частные уроки господина Чекетти? Может быть, я единственная во всей труппе, у кого это должно получиться.

Матильда. Мы следили за итальянкой, как старый ревнивый муж – за молодой легкомысленной женушкой. Энрико Чекетти был очень опытным педагогом, а госпожа Кшесинская-вторая – очень упрямой особой. Они объединили усилия. Ради этих тридцати секунд непрерывного вращения пришлось ходить на все спектакли, где итальянка проделывала этот трюк. И вот появилась догадка. Итальянка держит взгляд на одной точке! Ее голова сперва отстает от поворота тела, чтобы не потерять точку, а потом стремительно догоняет и обгоняет тела. Попробовали в зале при закрытых дверях. Получилось!  Получилось!

(пауза)

Малечка.  Они ждут ребенка…       

Матильда. Это просто настоящий триумф! Русская балерина повторяет тридцать два фуэте на бис! Публика безумствует! Синьора Леньяни в ярости!

Малечка. Третьего ноября 1895 года у них родилась девочка. Цесаревна Ольга. Общая радость, восторги и поздравления… А я бы родила сына!..

Матильда. Я танцую Аврору в «Спящей». Это – моя роль. У моей Авроры блестящие пируэты и жете-ан-турнан. Эти господа думали – я не справлюсь! Они сидели в партере с биноклями наперевес и следили: где же будет ошибка в невероятно сложном па-д-аксьон с четырьмя кавалерами. Ошибок не было. Ни одной!

И я теперь – прима балерина ассолюта! В Императорском балете нет титула выше.

Но интриги были, есть и будут. К коронации Государя решено было поставить в Москве, в Большом театре, балет «Жемчужина». Туда хотели привезти и наших балетных, и итальянку. Сперва главную партию дали мне, потом какой-то придворный блюститель нравственности вдруг решил, что мне неприлично выступать перед молодой государыней. Извольте радоваться – мою партию получает Пьерина Леньяни! Ее партнер – Гердт.

Малечка. Это обидно…

Матильда. Это оскорбительно!

Но я знаю, что нужно делать в таких случаях. Прежде всего – отбросить скромность и защищать свои права!

У меня был при дворе верный друг – Великий князь Владимир Александрович. Он всегда сердечно ко мне относился, немного ухаживал за мной, и это в конце концов стало поводом для сплетен. Я бросилась к нему. Как и что, собственно, сделал Великий Князь, я не знаю, но результат получился быстрый. Дирекция Императорских театров получила приказ свыше, чтобы я участвовала в парадном спектакле на коронации в Москве.

Моя честь была восстановлена, и я была счастлива, так как я знала, что это Ники лично для меня сделал, без его ведома и согласия Дирекция своего прежнего решения не переменила бы. Ники исполнил мое желание и защитил меня! А она – она пусть смотрит, как я, молодая и красивая, танцую безупречно и радостно, как мне бешено аплодируют, как все меня любят!

Ко времени получения приказа от Двора балет «Жемчужина» был полностью срепетирован и все роли были распределены. Для того чтобы включить меня в этот балет, Петипа поставил для меня специальное па-де-де, в котором я была названа «желтая жемчужина»: так как были уже белые, черные и розовые жемчужины. Пусть желтая!  Все же это – победа.

Но дуэль с итальянкой продолжается. Она получила роль Изоры в «Синей Бороде» — ладно! Зато я – роль Лизы в «Тщетной предосторожности». Лиза словно нарочно создана для меня. Там есть что танцевать и есть что играть. Поклонники в восторге! На сцену поставили клетку с живыми курами, и когда я их кормлю – публика бешено аплодирует. Леньяни получила роль Терезы в «Привале кавалерии» — но потом эту роль отдали мне.

Малечка. 29 мая у Ники родилась вторая дочь – Татьяна. Все и рады, и немножко разочарованы – ждут наследника. Он для того и женился, чтобы был наследник…

Матильда. Но итальянка первой станцевала главную партию в балете «Раймонда». Она – первая Раймонда, а я вынуждена подбирать за ней объедки! Я – моложе, я красивее, я кручу пируэты и фуэте не хуже, чем она, но я – вторая Раймонда, а она танцевала премьеру, она – первая! Невыносимо!

Но я буду танцевать лучше, чем она! Сильнее, чем она! Ярче, чем она! Я буду вести честную игру! Чтобы никто не смел сказать: ей дают первые роли потому, что она – любовница Великого князя!

Малечка. Любовница… Я – любовница. И Ники это знает.

Матильда. Он сам этого хотел. Теперь он за меня спокоен. И разве я плохая любовница? Сергей может мной гордиться! Когда он приходит в мою гримуборную после спектакля и не может пройти ко мне, потому что все место занимают цветы, огромные корзины цветов от поклонников, он может гордиться! К тому же, он хорошо разбирается в хореографии и понимает, что я делаю. По крайней мере, вечером, после ужина, нам есть о чем побеседовать.

Малечка. Он ни слова не говорит о моих прыжках. Прыжки мне не всегда удаются, но я научилась создавать иллюзию длительного полета. Зато в заносках, во всех этих антраша и бризе, в кабриолях мне нет равных. Я храню традицию времен знаменитой Камарго. Тогда огромные юбки мешали бросаться в великолепные жете, и танцовщица была обречена шлифовать технику мелких заносок.

Матильда. Кстати о Камарго! Она ради своих антраша-катр укоротила юбки, и это вызвало скандал. Надо бы и мне укоротить – они все-таки мешают крутить тридцать два фуэте. Воображаю, как разозлится наша целомудренная Дирекция! Но мне – можно!

Малечка приподнимает подол платья, делает несколько па.

Матильда. Боже мой, как они все мне завидуют! Не моей технике, не моему мастерству, нет! Если бы они завидовали моим фуэте… Они начали завидовать даже не тогда, когда у меня был Ники… А потом – все смеялись, что Наследник меня бросил, а он заткнул всем рты. Он решил – я должна остаться в том доме, который нанимала, в том милом особнячке, где мы были счастливы. Он купил этот дом и подарил мне. А дача в Стрельне? Как-то мы гуляли там с Сергеем. И я увидела прелестную дачу. Она стояла посреди обширного сада, простиравшегося до самого моря. На углу висела вывеска «Дача продается». Сергей увидел, что дача мне очень понравилась, купил ее на мое имя, и в следующем году я уже в нее переехала на все лето. Там хватало места для всех гостей, а гостей я любила принимать, я вообще всегда была хорошей хозяйкой.

Вы иззавидовались? Ну так получайте!  Я сказала Сергею, что хочу провести на даче электрическое освещение. И он устроил так, что у меня появилась своя маленькая электростанция. Даже во дворцах великих князей его еще не было, а у меня – было!

Он еще подарит мне дом в Париже! Он еще подарит мне виллу на Средиземном море!

Малечка. Он любит. Он готов на все ради любви. А я… я могу только принимать, дать ему любовь – не в моих силах. Сердце на замке. Сердце ждет…

Матильда. Но об этом можно только догадываться.

Нет на свете царицы краше польской девицы:
Весела — что котёнок у печки!

Малечка.

И как роза румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся будто две свечки!

Матильда. Он даже не смеет ревновать. Он знает, что я храню все письма Ники в заветной шкатулке, знает, что шкатулка часто стоит на туалетном столике, но старается ее не видеть. Летом, когда я жила на даче в Стрельне, он приехал и сказал: Ники просил мне передать, что через два дня, в среду, утром, он с императрицей проедет верхом мимо моей дачи. И он просит, чтобы я непременно к этому времени была в саду. Сергей был мрачен, я видела – он боится потерять меня. Я выбрала такое место в саду на скамейке, где меня Ники мог хорошо видеть с дороги, по которой он должен был проезжать. Точно в назначенный день и час Ники проехал с Императрицей мимо моей дачи и, конечно, меня отлично видел. Они проезжали медленно мимо дома, я встала и сделала глубокий поклон и получила ласковый ответ.

Малечка. И – все. Только это. А что он еще мог? Но я была удивительно спокойна. Я ничего не забыла, но… но я была спокойна…

По сцене пробегает Девочка с тамбурином.

Девочка. Эсмеральда! Эсмеральда!

Она бросает тамбурин Малечке и убегает.

Малечка. Боже мой, я дождалась!

Матильда. Эсмеральда! Наконец-то! Это будет моя лучшая роль.

Малечка. «Ты любил?» — «Да». – «Ты страдал?» — «Да». Мариус Иванович Петипа был прав! Страдание должно было завершиться – и теперь я смогу сыграть его. А теперь выйдет лучше, чем у  Вирджинии Цукки. Я переняла у нее эти движения плеч, этот наклон шеи, все то, что делает вариацию Эсмеральды такой драматичной, такой горькой… Я годами все это носила в душе. Да, раньше, пока боль была жива, я бы так не сыграла и не станцевала.

Матильда. Они говорят – нельзя в роли Эсмеральды выходить на сцену в драгоценностях. Эсмеральда – нищая цыганка, так написано в романе господина Гюго, откуда у нее бриллианты? Ах, вы вспомнили Гюго? Хорошо, господа, будет вам Гюго. У него Эсмеральда ходит с дрессированной козой. И я выйду на сцену в бриллиантах и с козой! Да, с живой. С рогатой и бородатой. А если коза на сцене вдруг нагадит – не моя печаль. Все претензии – к господину Гюго!

Малечка. В семье у Ники – третий ребенок. Девочка. Цесаревна Мария. Я бы родила ему сына. Я знаю, я твердо знаю – однажды у меня будет сын!

Матильда. Дирекция не унималась – пригласили еще одну итальянку, Генриэтту Гримальди. Но я не успела начать войну еще и с этой итальянкой. Когда я поехала посмотреть ее выступление в партии Сванильды в «Коппелии», она в конце первого акта умудрилась повредить ногу и еле ушла со сцены. А кто может без всякой подготовки, без единой репетиции, вдруг исполнить партию, которую целую вечность не танцевала? Госпожа Кшесинская-вторая, кто же еще…

И как же уважаемая Дирекция отблагодарила госпожу Кшесинскую-вторую за то, что она спасла спектакль? Она решила передать госпоже Гримальди балет «Тщетная предосторожность». Мой балет! Я хотела в нем выступить осенью, а балеты, включенные в репертуар балерины, не передаются другим без ее ведома и согласия. Конечно, я так этого не оставила и приняла свои меры. Прежде всего – пожаловалась Сергею. Через несколько дней Директор получил от Министра Двора приказ оставить балет за мною. Это сделал опять для меня Ники, несмотря на то что он находился в это время в Дармштадте.

Я опять победила!

Малечка. Отчего так быстро время летит? Вот уж скоро – первый юбилей. Десять лет моей службы на императорской сцене. И одновременно – десять лет, как я встретила Ники… Печальный юбилей…

Матильда. Никакой печали! Я требую бенефиса!

Обычно артистам дают бенефис за двадцать лет службы или прощальный, когда артист покидал сцену. Но мне нужен – за десять лет. Он мне нужен! Я пошла на прием к министру Императорского двора барону Фредериксу.  Я выбрала платье шерстяное, светло-серого цвета, которое облегало мою фигуру, и того же цвета треугольную шляпу.

Матильда трогает серое платье на вешалке.

Я сказала ему, что только благодаря ему я делаю хорошо 32 фуэте. Он посмотрел на меня удивленно. Я ему объяснила, что, для того чтобы делать фуэте не сходя с места, необходимо иметь перед собой ясно видимую точку при каждом повороте, а так как он сидит в самом центре партера, в первом ряду, то даже в полутемном зале на его груди ярко выделяются своим блеском ордена. Мое объяснение очень понравилось министру, и я поняла, что отказа не будет. Вопрос о назначении бенефиса вне общих правил зависел исключительно от Государя. Барон доложил – и бенефис я, конечно, получила, и опять это сделал для меня Ники.

Артисты обыкновенно в день своих бенефисов получали из Кабинета Его Величества так называемый Царский подарок. Директор Императорских театров князь Волконский пришел ко мне в уборную и передал мне Царский подарок: прелестную брошь в виде бриллиантовой змеи, свернутой кольцом, и посередине большой сапфир-кабошон. Ники просил Сергея мне передать, что эту брошь он выбирал вместе с Императрицей и что змея есть символ мудрости…

Малечка. Мудрость… Он называет это мудростью…

Матильда. А что мне еще оставалось? Не искать встреч, на виду у всей столицы жить с другим мужчиной. Мудрость! Десять лет. Срок, достаточный, чтобы любить, умереть, воскреснуть, успокоиться и принять новую любовь.

Малечка. Но как, как вышло, что мы не были раньше знакомы?! Через несколько дней после юбилейного спектакля я устроила у себя в доме великолепный обед.  Отчего я вдруг решила пригласить его? За столом оказались четыре Великих князя – Сергей за хозяина, трое Владимировичей – Кирилл, Борис и Андрей. Андрей! Остальные места были заняты нашими балетными, с которыми я дружила.

Андрей! Он был удивительно красив и очень застенчив, что его вовсе не портило, напротив. Во время обеда нечаянно он задел своим рукавом стакан с красным вином, который опрокинулся в мою сторону и облил мое платье.

Матильда трогает платье на вешалке.

Я не огорчилась тем, что чудное платье погибло, я сразу увидела в этом предзнаменование, что это принесет мне много счастья в жизни. Я побежала наверх к себе и быстро переоделась в новое платье. Весь вечер прошел удивительно удачно, и мы много танцевали. С этого дня в мое сердце закралось сразу чувство, которого я давно не испытывала; это был уже не пустой флирт…

Матильда. Сергей, к счастью, ничего тогда не понял. А я… я была так неосторожна…

Малечка. Мы с Андреем всё чаще и чаще стали встречаться, и наши чувства друг к другу скоро перешли в такое сильное взаимное влечение, что… Да, да, но я так хотела счастья! Я словно спала – и проснулась. Я вновь стала вести дневник, как гимназистка. Только дневнику я признавалась, что мною овладело чувство, какое овладело мною при встрече с Ники. Но я уже не была, как тогда, наивной барышней, я была теперь женщиной, испытавшей и горе, и радости в жизни. Я влюблялась все больше и больше.

Матильда. Он был моложе меня на шесть лет. Для балетных это не имеет значения – вон Сергей Легат живет, как с женой, с Марией Мариусовной Петипа, а она на восемнадцать лет старше.

Малечка. Он стал приезжать ко мне в Стрельну. Я ждала его, гуляя по парку при лунном свете. Но иногда он запаздывал и приезжал, когда уже солнце начинало всходить и поля благоухали запахом свежего сена. Однажды он приехал очень поздно…

Ночь была чудесная. Мы долгие часы сидели на балконе, то говоря о чем-то, то слушая пение просыпающихся птиц, то шелест листьев. Мы чувствовали себя как в раю. Эту ночь, этот день мы никогда не забывали, и каждый год мы праздновали нашу годовщину.

Матильда. Неужели я не заслужила хоть капельку счастья?

Малечка. 5 июня в семье Ники появилась дочь, Анастасия. А наследника все нет и нет.

Матильда. Сергей молчал. По столице уже поползли слухи, а он молчал. Он делал вид, будто все в порядке. И я не знала, хорошо это или плохо… Впрочем, меня это устраивало. Тем более – случился очередной скандал.

Наконец Пьерина Леньяни покинула Санкт-Петербург. Больше в наш театр итальянок не приглашали. После ее ухода я получила два балета: «Конек-Горбунок» и «Камарго». «Камарго» — изящный балет в стиле восемнадцатого века, и все танцовщицы – в старинных, немного укороченных платьях с пышными юбками и в фижмах. «Фижмы» — это маленькие плетеные корзиночки, которые прикреплялись с двух боков, чтобы немного приподнять юбку на боках.

Матильда трогает платье на вешалке и показывает на себе, где располагались корзиночки.

Танцевать в них спокойно менуэт, можно, но подвижный русский танец совершенно невозможно. Леньяни в таком платье плясала русский танец, и оно ей сильно мешало. А что же говорить мне? Я маленького роста, костюм меня просто изуродует, а русский танец полон таких неуловимых тонкостей, что я просто не смогу их передать. Я отказалась надевать эти нелепые фижмы! Я сказала, что не желаю портить свою репутацию балерины из-за костюма. И нельзя от меня требовать, чтобы я выходила на сцену в уродливом виде!

Директором был князь Волконский. Он стал требовать, чтобы я надела проклятые фижмы, как будто ему делать больше было нечего, как заглядывать ко мне под юбки. Он откровенно придирался ко мне. В конце концов я вышла на сцену так, как считала нужным. На следующий день Дирекция наложила на меня денежный штраф за самовольное изменение костюма. И ладно бы штраф в тысячу рублей! Но там была совершенно незначительная сумма, которая не соответствовала моему жалованию и положению. Разве я могла стерпеть такое оскорбление?

Я сумела довести все это до сведения Ники, штраф сняли, а возмущенный князь Волконский подал в отставку. Вся столица потешалась – балерина отправила князя в отставку!

А я поехала летом путешествовать по Европе.

Малечка. Меня всегда тянуло в Италию. С собой я взяла Симу, жену брата. И мы с Андреем уговорились встретиться в Венеции. Все было прекрасно, из Венеции я уехала в Париж, и там почувствовала себя нехорошо. Врач сказал – это беременность.

Я знала, что рожу сына.

Матильда. И я решила, что буду танцевать до февраля. Я выдержу! Только переделаю кое-что в вариациях, чтобы избежать рискованных движений.

Малечка. Я решила рожать в Стрельне и пригласила опытных врачей.

Матильда. Сергей молчал.

Малечка. 18 июня 1902 года. Теперь это главный день в моей жизни. Меня едва спасли, роды были очень трудные, и врачи волновались, кто из нас выживет: я или ребёнок. Но спасли обоих: ребёнка и меня. У меня родился сын, это было рано утром 18 июня, во втором часу. Я ещё долго проболела с высокой температурой, но так как я была сильная и здоровая по натуре, то сравнительно скоро стала поправляться.

Матильда. Разговор все же состоялся. Сергей ждал, пока я несколько окрепну после родов.

Малечка. Я была уверена – теперь он меня бросит. Я хотела просить прощения, чтобы нам не расстаться врагами. Но Сергей сказал, что любит меня.

Матильда. Уму непостижимо! Он меня любит! Он боится за мое будущее. Он знает, кто отец ребенка, но решил признать его своим. И он просил позволения остаться при мне, беречь меня и охранять. Нет, это воистину – уму непостижимо.

Малечка. Мне стало стыдно. Я чувствовала себя виноватой перед ним. Ведь из-за меня он не мог посвататься к девушке своего круга. Но я так обожала Андрея, что чувства Сергея…

Матильда. Чувства Сергея давали мне уверенность в завтрашнем дне. Мы помирились.

Малечка. И я продолжала любить Андрея.

Матильда. Сына окрестили по православному обычаю.

Малечка. Я хотела назвать его Николаем…

Матильда. Нельзя. Это уж чересчур. Он будет Владимиром – в честь деда, отца Андрея, Великого князя Владимира Александровича. И пусть говорят, что хотят.

Пусть! Мне все равно! Мне дали прозвище – шампанское Дома Романовых. Хотели меня этим оскорбить? Не вышло! Я – шампанское, когда я выхожу на сцену, вы от меня пьянеете! Да, я живу с одним, а люблю другого. Да, Сергей тратит на меня огромные деньги! Но я не знаю, где он их берет. Мне это безразлично. Мои драгоценности кто-то не поленился оценить – вышло чуть ли не два миллиона. Ну и что? Зависть – мерзкое чувство, господа. Я никогда и никому не завидовала!

Вы видели мои мокрые от пота полотенца? Через два месяца после родов я вернулась на сцену.

И я счастлива!

Малечка. У меня сын, которого я обожаю, и у меня Андрей. В них двух – вся моя жизнь. И Сергей обожает Вову. Чем дальше – тем больше удивляет меня этот человек. Он все свободное время проводит с Вовой. Как будто это его сын…

Матильда. Я слишком занята во время сезона постоянными репетициями и спектаклями и совершенно не имею времени заниматься сыном, как я того хочу.

Малечка. Наконец и у Ники появился сын. Представляю его радость! Но имя «Алексей»… Кто-то мне рассказал, что у царя Алексея Михаловича невесть когда был сын, царевич Алексей, и умер в пятнадцать лет. И у Петра Великого был сын Алексей – тоже рано умер. Зачем давать такие имена?

Матильда. Но в Императорском балете происходит что-то странное. Мода меняется, что ли? Публика аплодирует Анне Павловой, публика аплодирует Тамаре Карсавиной. Но какая у Карсавиной техника? Мармеладные носочки! А вот Павлова с ее томной грацией уже наступает мне на пятки. Она – Жизель, а я на эту роль даже не претендовала, не моя она. Но Павлова – уже танцует мои партии! Она – Аспиччия в «Дочери фараона», она – Никия в «Баядерке». Уходит эпоха отточенной, сверкающей, безупречной формы. Эти, новенькие, умеют освобождать тело, освобождать руки… Неужели классика умирает?

Неужели настало время уходить?

Журналисты упрекают меня за то, что моя Эсмеральда не играет бедрами, что у нее нет восточных волнистых движений живота, что спину она держит прямо! Докатились…

Уходить нужно гордо.

Малечка. И просто жить в доме, который построил для нас с Вовой на Большой Дворянской Сергей. Растить сына…

Матильда. Нет. Я уйду торжественно, после бенефиса, и подпишу с театром контракт на разовые выступления. Сперва за выступление буду брать пятьсот рублей, потом подниму ставку. И все-таки попробую что-то новенькое. Есть у меня один знакомый, все собирается вывезти русский балет на гастроли в Париж, с новыми спектаклями, с новыми балетмейстерами. Господин Дягилев. Почему бы нет? Сыграем в театральную интригу с этим господином. Как он любезен, когда ему нужна моя помощь, и как же он меня ненавидит…

Малечка. Как странно осознавать, что тебя не все любят, что ты не всем приятна. Ну, хотя бы у себя в Стрельне буду собирать только тех, кто говорит любезности и осыпает комплиментами. Пусть за карточным столом собирается общество, в котором я – не цыганка, а королева.

Матильда. Обожаю карточную игру. И страх как не люблю, если ее вдруг приходится прерывать. Пусть лучше я всю ночь играть буду! Но это – когда нет спектаклей. В середине сезона я ничего себе не позволяю, занимаюсь и репетирую целыми днями, избавляюсь от лишней пухлости в фигуре.

 

Малечка. Игра, которую не удалось завершить… А годы идут, годы уходят…

 

Матильда. Он был безумно хорош собой. И – молод! Главное – молод! Юное, красивое, свежее лицо, великолепное тело. И в танце – прекрасен. И моложе меня на двадцать лет. Боже, какой меня ждал скандал…

 

Малечка. Но как хочется еще немного побыть молодой…

 

Матильда. И получить то, чего недополучила в двадцать лет.

 

Малечка. И как замечательно танцевать с тем, кого любишь.

Матильда. В кого влюбилась. Да, это омолаживает. Они говорят – мне не следовало браться за «Жизель». Сама знаю! Но мне хотелось, чтобы мой Петенька станцевал этот балет. А с кем, если не со мной?

Малечка. Этого нельзя было делать. В «Жизели» есть сцена, когда Альберт предает наивную Жизель и выбирает знатную невесту. И Жизель сходит с ума…

 

Матильда. Стану я еще беспокоиться о том, что будут говорить у меня за спиной. Только круглый дурак скажет, будто я от несчастной любви лишилась рассудка. Вот мой прекрасный дом, вот мои бриллианты, вот мужчина из Дома Романовых, который во мне души не чает, вот второй мужчина из Дома Романовых, который мне все готов простить. Ну да, я изменила Андрею с этим милым Петенькой. Я получила то, чего хотела, ведь он смотрел на меня с таким восторгом! А скандал получился даже громче, чем хотелось бы. Андрей вызвал Петю на дуэль. Великий князь – балетного танцора! И дальше все было совсем невероятно – они стрелялись в Париже, в Булонском лесу. Петя промахнулся, Андрей прострелил ему нос. Врачи чуть с ума не сошли, пока этот нос восстановили. И я вернулась к победителю. Боюсь, больше красивых мальчиков в моей жизни не будет. А этого забыть несложно. Будет Андрей. Будет его любовь – постоянная и неизменная. Разве я ее не заслуживаю?

Малечка. Сергей опять предложил руку и сердце. И сказал, что скоро будет война.

Матильда. Это любопытно. Война – это деньги. А Сергей – генерал-инспектор от артиллерии. Нужно будет подробнее расспросить его про военные заказы. Господа промышленники прекрасно понимают, что лучший способ получить заказ – это сделать мне дорогой подарок.

Малечка. Но самый любопытный подарок сделали мне наша Дирекция и сама судьба.

Матильда. С опозданием на двадцать лет.

Малечка. В бенефис Николая Легата поставили «Эсмеральду». И мне дали знать, что на спектакль приедет Ники. С дочерьми, но без нее…

Матильда. С опозданием на двадцать лет!

Малечка. Я не верила своему счастью! Наконец-то Ники увидит меня в этой роли! Сколько лет я об этом мечтала! И он все поймет…

Матильда. С опозданием на двадцать лет!!! Четырнадцатый год на календаре, самое время предаваться воспоминаниям… Вот-вот начнется война…

(пауза)

Малечка. Боже мой! Война!

Матильда. Война. И все наши аристократки надели фартуки сестер милосердия. Императрица и цесаревны целыми днями – в госпитале. Говорят, она ассистирует хирургам при операциях. Я так не смогу. Но я могу отдать дачу в Стрельне под лазарет. Этого, думаю, не так уж мало. Остальное меня мало касается – я женщина и артистка.

Малечка. Ужасные годы, ужасные годы… Андрей, слава Богу, не на фронте, а при Генеральном штабе. Его здоровье все хуже, у него такие слабые легкие! К каким только врачам я его не возила! Мы посоветовались и решили: ему нужно увольняться со службы и ехать лечиться в Кисловодск.

Матильда. В столице творится невероятное! Какой-то бунт, какой-то заговор! Я ничего не понимаю, мы, балетные, совершенно в этом не разбираемся. Ники отрекся от престола! Как это вообще возможно? Что с ним теперь будет? Что будет с императрицей, с детьми?

Малечка. Надо уезжать, надо уезжать… Надо спасать Андрея, спасать Вову, спасать себя…

Матильда. Они отняли мой дом! Мой прекрасный дом! Я скитаюсь по чьим-то квартирам! Я – прима балерина ассолюта!

Малечка. Перед отъездом у меня был разговор с Сергеем. Я все забыла, я умоляла его ехать с нами, он не мог – он на службе! Но он опять просил меня стать его женой. Я ответила, что не могу, что я от души к нему привязана, что он своей преданностью покорил мою душу, что такой любви, как у него ко мне, на свете больше нет и быть не может… а сердце… Боже мой, если бы я согласилась стать его женой – может, мне бы удалось увезти его? Может, он бы остался жив?

Матильда. Весной восемнадцатого года большевики выслали Сергея из Петрограда в Вятку, оттуда перевезли в Екатеринбург, оттуда – в Алапаевск. Там его расстреляли, тело сбросили в старую шахту. Туда же – еще живых мужчин Дома Романовых и княгиню Елизавету Федоровну. Когда в город вошли белые отряды, тела подняли. В руке Сергея был зажат золотой медальон с моим портретом.

Малечка. Если бы я могла его полюбить!

Матильда. И вот мы с сыном едем к Андрею. Там уже его мать, Великая княгиня Мария Павловна. Там много беглецов из столицы. И у всех на устах один вопрос – что же будет с Государем?

Малечка. Мы не верили! Никто не верил! Мало ли что пишут в своих газетах большевики?

Матильда. Но это было правдой. Они его убили. Они убили Ники и всю семью. В Екатеринбурге. Они его убили. Нужно спасаться и спасать всех, до кого они могут добраться.

Малечка. Ники!..

Малечка опускается на стул и закрывает лицо руками.

Матильда. Мы – беглецы. Я не верю, что после этого мы вернемся в столицу.

Отсидеться в Кисловодске не удалось, большевики и до него дотянулись. Андрея с его братом Борисом арестовали, потом выпустили, они бежали в Кабарду, под защиту горских князей. Когда Андрей вернулся, мы все вместе, целым караваном, отправились в Анапу – так захотела Мария Павловна. Потом, в мае девятнадцатого года, опять вернулись в Кисловодск, а в конце девятнадцатого года уехали в Новороссийск.

Я ездила на гастроли в Москву в отдельном вагоне. А сейчас мы с Вовой сидим в конуре третьего класса. Но главное – мы все же едем. Андрей в ужасном состоянии. Он рвется на войну. Но он не выдержит.

Мы – беглецы. Я должна увезти отсюда Андрея и сына. У нас есть вилла на берегу Средиземного моря, которую подарил Сергей.

Малечка. Он и после смерти продолжает заботиться о нас…

Матильда. Вот все, что у меня осталось, — те, кого я люблю. И я никогда больше не буду Эсмеральдой.

Во Францию! Во Францию! Там соберутся все, кто уцелел. Там найдется занятие для моего Андрея. А я – меня же в Париже помнят! – я буду преподавать. И еще немного потанцую.

Малечка. Еще одни похороны. Добравшись до Франции, умерла мать Андрея, Великая княгиня Мария Павловна. И он сказал: теперь ничто не помешает нашей свадьбе.

Я выхожу замуж за мужчину, которого люблю. Да. Мне сорок восемь. Какое это имеет значение? После всех бед и потрясений – я иду под венец с любимым. Если для этого нужно принять православие – я приму православие. Балет «Эсмеральда» завершается – вопреки всему цыганка выходит замуж за аристократа.

А Ники больше нет… И даже письма его не сохранились.

Теперь я буду ходить в православный храм и ставить свечки за упокой его души. И за упокой ее души. И за детей. И за всех. За Сергея, за всех, кого сбросили в ту страшную шахту, за всех, кого расстреляли…

Матильда. Я – шампанское Дома Романовых. Где Романовы – там и я. Я вас не брошу…

Я ведь теперь княгиня. Все-таки мне было суждено стать княгиней. Но кто бы мог предсказать, что это случится в Париже?

Андрей формально усыновил Вову, и теперь мой сын принадлежит к Дому Романовых.

Могла ли я остаться в России? Наверно, могла. Новая власть зачем-то хотела сохранить классический балет. Осталась Груша Ваганова – и стала знаменитым педагогом, стала балетмейстером. Женщина-балетмейстер – это что-то невообразимое. Осталась Ольга Спесивцева. Ее прозвали Красной Жизелью. Она жила с мужчинами, захватившими власть в столице, потом все же эмигрировала и сошла с ума.

Я стала всего лишь хорошим педагогом. Но еще буду танцевать! Немного, скорее – для собственного удовольствия. И чтобы чувствовать себя рядом с Андреем молодой.

Малечка. Это было бы забавно – жить в каморке, самой топить печку и ходить в Мариинку пешком…

Матильда. В газетах пишут – умерла Пьерина Леньяни. Ей было всего шестьдесят. Хорошо бы поехать в Милан и положить цветы на ее могилку. И поблагодарить за тридцать два фуэте. Уходит эпоха, уходит эпоха. Я боюсь, что классический балет с его пальцевой техникой не выживет.

А родина… Все наши тоскуют по родине. И Андрей тоже. Но моя родина – Императорский театр. Там, где я танцую, — он со мной.

Малечка. Раньше я не знала, как это – жить ради семьи.

Матильда. Двадцать третий год. В Милане скончался мой милый Чекетти. Я до сих пор ему благодарна – без него я бы не стала прима балерина ассолюта. Он оставил целую дивизию прекрасных танцовщиц.

Малечка. Кого оставлю я?

Матильда. Печальная новость – умерла Вирджиния Цукки. Ей было восемьдесят три года. Умерла великая балерина, великая Эсмеральда.

Малечка. Она видела, как я ее обожаю, и подарила мне розу. Я раздобыла банку со спиртом, опустила ее туда, чтобы она хранилась долго-долго…

Матильда. Не могла же я возить с собой эту банку, когда мы покинули столицу и скитались по югу России. Цветок остался в Петербурге. Цукки оставила мне главное – свою Эсмеральду.

Год тридцать первый. Сегодня мы с Андреем узнали – умерла Анна Павлова. Умерла в Гааге. Мы обречены умирать где угодно, только не в Петербурге. Она была на девять лет моложе меня. Ей должно было исполниться всего пятьдесят. Перед смертью она прошептала: приготовьте мой костюм Лебедя. Это ее любимое… она себя, наверно, считала лебедем… Если так – я должна успеть перед смертью приказать: приготовьте мой костюм Эсмеральды! Главное – не забыть. Кто же следующий?

Матильда идет к балетному станку и начинает делать экзерсис.

Малечка. Господи, сохрани моего Андрея! Господи, будь милостив к Андрею! Господи, прости меня за все и оставь мне его!

Матильда. Раз – и, два – и… Кисть чуть выше, плечо – назад… пяточку вперед…

Малечка. А когда настанет срок – пусть мы уйдем вместе!

Выходит Девочка и подает Матильде тамбурин.

Матильда. Я ставлю точку. Это отменная точка – в последний раз выйти на сцену и танцевать в Ковент-Гарден. Спинку держи…

Матильда делает экзерсис. Рядом становится Малечка и повторяет ее движения.

Малечка. Да. Мне шестьдесят три года. И я танцую.

Матильда. Это победа.

Матильда ударяет в тамбурин.

Малечка. Видимо, последняя победа на сцене. Но у меня есть Андрей. Никаких достижений мне больше не нужно – у меня есть Андрей.

Матильда отходит от станка.

Матильда. Мы приехали с похорон совсем разбитые. Нет больше Николая Легата. Нет моего Зефира из «Пробуждения Флоры». Сейчас я вспоминаю этот балет даже с каким-то умилением. Милый, простенький, с прекрасными танцами… Как бы я хотела опять станцевать с ним этот балет! И мне, ей-Богу, уже все равно, кто сидит в царской ложе.

Малечка. Господи, милостив буди к моим близким. Господи, храни моего сына и моего мужа. Он уже немолод, Господи. Я полюбила его тоненьким, застенчивым, светлым мальчиком. Что бы ни было… Я люблю его постаревшим и больным. У меня никого больше нет, он – мой последний… Даже удивительно…

Матильда. Андрей умирает!

(пауза)

Малечка. Мой Андрей умер… Я осталась одна… Ему было семьдесят семь.

Матильда. Все говорят мне – он прожил долгую, нелегкую и прекрасную жизнь. Все пытаются как-то меня утешить. А мне – восемьдесят три. И я даже не хочу смотреться в зеркало.

Малечка.

Нет на свете царицы краше польской девицы:
Весела — что котёнок у печки!

Матильда.

И как роза румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся будто две свечки!

Малечка. Там, на небе, его спросят: что было в твоей жизни достойного? И он ответит: любовь, только любовь… А что отвечу я?..

Матильда. Все уходят, все уходят, а я остаюсь… Память моя пока еще при мне…

Матильда прижимает руку ко лбу. Звучит давняя мелодия.

Малечка. В то лето мы раз договорились с Ники, что после спектакля он поедет сперва во дворец поужинать у Государя, а потом вернется на своей тройке в театр за мной. Было условлено, что я буду ожидать Ники в парке, недалеко от театра. В пустынной аллее было темно, в театре огни были потушены, кругом был полный мрак, и мне было страшно одной. Вскоре я заслышала издали бубенцы его лихой тройки! Была чудная ночь, и мы решили до ужина прокатиться по всему Красному Селу. Мы вихрем носились по пустынным дворам, а потом отправились ужинать…

Матильда. 17 июля 1968 года. Ровно полвека назад они убили Ники и детей. Полвека. Я помню! Пожалуй, это – все. Больше я ничего не могу.

Малечка. А надежда, оказывается, была жива. Надежда на встречу, всего лишь на встречу… на голос, на улыбку… Увидеть со сцены его лицо в царской ложе… Хотя бы это.

Матильда. Но я должна держаться. Это мой последний выход!

Матильда кладет тамбурин на пол, прихрамывая, идет к балетному станку и начинает делать экзерсис.

Малечка. И – раз, и – два… Спину держи! Спину держи! Тяни носочек! Спину! И – раз, и – два!

Ты должна держаться – ради своей памяти. Ты хранишь их всех, ты – шампанское Дома Романовых.

Матильда. Я держусь, я держусь…

Малечка. Ты ведь никогда не сдавалась! И – раз, и – два…

Матильда. Сын никем не стал и ничего не создал. И не создаст. Он не женился и детей не завел. А теперь уже поздно. Сыну – семьдесят. Моему Вове – семьдесят…

И что же мне осталось?

Матильда отходит от станка и обхватывает себя руками за плечи, как будто мерзнет. Малечка кутает ее в шаль.

Малечка. Шестого мая, в день рождения Наследника, я убрала всю свою комнату маленькими флажками. Это было по-ребячески, но в этот день весь город был разубран флагами…

Звучит бравурная балетная музыка – и угасает.

Малечка. Ники, где ты, Ники?.. Я люблю тебя, Ники…

Матильда. Какая жалкая зима в Париже. Мне не дожить до Рождества.

Матильда медленно подходит к стулу, садится, откидывается на спинку. Сзади подходит Малечка в сверкающей диадеме.

Матильда. Приготовьте мой костюм Эсмеральды!

Над ней склоняется Малечка и обнимает ее.

Малечка (как эхо). Приготовьте мой костюм Эсмеральды…

Они тают во мраке. И, когда остался один общий силуэт, выбегает Девочка и подхватывает с пола тамбурин.

Девочка (звонко, торжествующе). Приготовьте мой костюм Эсмеральды!

Девочка ударяет в тамбурин.

Конец

 

 

 

Читайте также: