ЖУРАВЛИНАЯ ПЕСНЯ

ПЬЕСА В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ

 

Д е й с т в у ю щ и е  л и ц а

 

С е р г е й, 38 лет.

Е л е н а, 35 лет.

П о ч т а л ь о н ш а, 30 лет.

В о д и т е л ь  а в т о б у с а, 48 лет.

С т а р у ш к а  1.

С т а р у ш к а  2.

С т а р у ш к а  3.

Т р а к т о р и с т, 51 год.

Д е д  Л ы с а к, 77 лет.

М а в р и х а, 72 года.

С е р а ф и м а, 76 лет.

 

Д Е Й С Т В И Е  П Е Р В О Е

 

Комната в общежитии. Посередине стоит стол и два стула, у стены – старый шкаф с книгами, у окна – узкая кровать, на полке – небольшой телевизор, у дверей – зеркало.

На стуле сидит С е р г е й, читает газету.

На кровати, отвернувшись к стене, лежит Е л е н а.

На подоконнике шипит приемник. Сергей, отложив газету, подходит к нему и выключает.

 

С е р г е й (просящим голосом). Лена, ну что ты в самом деле? Ничего же страшного не произошло, а денег всё равно всех не заработаешь. Сам не знаю, как так вышло.

 

Пауза.

 

Да, конечно, я виноват, сунул деньги в дырявый карман. Забыл, понимаешь, что дырка там. Вчера обнаружил, хотел сказать тебе, чтоб зашила, да не вспомнил.

 Е л е н а (чуть повернувшись). А что сейчас делать? Как жить-то будем?! Ведь вся зарплата твоя пропала.

С е р г е й (садится на стул, берёт в руки газету и тут же бросает её) Ну я ведь не специально, Лена. Что же мне теперь сделать?..

 

Пауза.

 

Займу у мужиков на работе, да и у нас вроде немного есть ещё.

Е л е н а (поднимается с кровати и садится на другой стул). Занимаешь-то чужие, а отдаёшь свои. (Вздыхает.)

 

Пауза.

 

Горе с тобой одно, какой ты всё-таки несуразный человек. Другие вон уж квартиры получили. А ведь дальше нас в очереди были…

 

Пауза.

 

Да и всё так у тебя. 

С е р г е й (встает и ходит по комнате). На работе главный инженер говорил, что скоро дом должны уже сдать, так что через полгода точно вселимся.

Е л е н а (громко, почти кричит). Дом сдают уже который год, а ваш инженер всё обещает. Не верю я никому, Серёжа. Жизнь доказывает обратное.

 

Стучат в дверь. Сергей идёт открывать.

На пороге стоит П о ч т а л ь о н ш а.

 

П о ч т а л ь о н ш а (запыхавшись). Здрасте! Пока доберёшься до вас… Уххх… Телеграмма вот, распишитесь.

 

Сергей расписывается в журнале, закрывает дверь. Садится на стул, читает телеграмму. Кладёт её на стол и некоторое время сидит, опустив голову. Затем снова перечитывает.

 

С е р г е й (глухо). Отец помер, ехать хоронить нужно.

Е л е н а. (Порывисто встаёт и начинает ходить по комнате.) Когда?

С е р г е й (тихо). Вчера вечером плохо стало. Фельдшер пока доехала, он и того… (закрыв лицо ладонями, некоторое время молчит).

 

Пауза.

 

С е р г е й (хрипло). Ты поедешь?

Е л е н а (устало). Нет, Сережа. Ты сам поезжай. Я ведь почти его и не знала, на свадьбе тогда и виделись только единственный раз.

С е р г е й. (Включает приёмник, некоторое время ищет какую-нибудь трансляцию, затем выключает.) Когда ехать-то?

Е л е н а. Не знаю, Серёж. Позвони начальнику, объясни. Как отпустит тебя, так сразу и поезжай.

С е р г е й (тихо). Я ведь и не помню уже, как в деревню-то добираться…

 

Пауза.

 

Вот такой я сын непутёвый! Столько лет не был! Отец приехал к нам, а мы так и не съездили к нему. Ах, сколько он нас звал! А мы: всё некогда. (Осуждающе.) Работа эта проклятущая, а в отпуск на море поехали. Нет бы к нему, навестить его, старика… (Вздыхает.) Да что уж говорить… (Достаёт платок, вытирает лицо). Что ж теперь искать виновных…

 

Пауза.

 

Эх, батя, батя…

 

З а н а в е с

 

Д Е Й С Т В И Е  В Т О Р О Е

 

Автовокзал. По перрону разносится голос диспетчера. Сергей сидит на лавке, курит.

Подъезжает небольшой автобус. Сергей, поставив сумку наверх, садится у окна. В салоне сидят ещё три старых женщины – С т а р у ш к и.

В о д и т е л ь закрывает двери, автобус отправляется.

 

В о д и т е л ь (со смешком). Нашей гвардии прибыло, бабули! Значит жива ещё Еловка, а вы всё жалуетесь, что из деревни уезжает молодежь. А вот и не угадали. (Обращается к Сергею.) А вы на постоянное место жительство иль так посмотреть, присмотреться? (Смеётся.) О жизни подумать в тиши едете?

С е р г е й (хрипло). Отца хоронить еду. Помер батя вчера.

В о д и т е л ь (сконфуженно). Ты уж прости, браток. Я ведь не знал. Пошутить больно люблю. Ведь с ней, шуткой, и жизнь веселее кажется завсегда. Вот, бывало, приедешь после смены домой. Сидит жена недовольная, а я всё с юморком да со смешком. Глядишь, через время и она уже смеётся, заливается. Вот так и живём, не тужим. И я тебе вот что скажу: уже двадцать два года не разлей вода.

 

Пауза.

 

Ну, конечно, и ругаемся, бывает. А как же без этого?! Но всё ненадолго, не могу я зло в себе держать. И не имеет значения, кто ссору начал, всегда я первый прощения у неё прошу. В жизни семейной – это ведь одно из главных законов. Умей прощать и свои ошибки признавать…

 

Старушки с заднего сидения перемещаются ближе к водителю.

 

С т а р у ш к а  1. А вы из нашей Еловки разве? (Смотрит, прищурившись, на Сергея.) Я вот смотрю на вас и не узнаю, а ведь в деревне-то, почитай, всю жизнь прожила.

С т а р у ш к а  2. (Приглядывается к Сергею.) Вроде, как и знакомое лицо, а вот не вспомню никак.

 

Старушка 3 надевает очки, смотрит долго на Сергея, Затем переводит взгляд в окно. Молчит, задумавшись.

 

В о д и т е л ь. Отец у него вчера помер, едет на похороны.

С т а р у ш к а  3. Так вчера у нас все живы были, а вот только позавчера помер Митрий.

С е р г е й. (Смутившись, восклицает). Как позавчера?! Вот телеграмма, вчера помер, написано.

С т а р у ш к а  3. Не знаю, не знаю,  кто её вам послал, телеграмму эту. Только позавчера Митрий представился, а сегодня уж и похоронили его днём.

С е р г е й (удивлённо). Так что ж выходит отца уже похоронили? Как же так?!

С т а р у ш к а  1. Не переживай так, сынок. Что ж уж делать?! На могилку сходишь. Ну что уж поделаешь тут, коль так получилось?

 

Автобус останавливается. Деревня Еловка. Поздний вечер, в избах горит свет.

Сергей стоит на остановке. Вспоминает, как ближе подойти к отцовской избе. Затем шагает прямо через небольшое поле.

Вот и отцовский дом. Ставни закрыты, кругом тишина, собачья будка пуста. Сергей садится на лавочку возле забора.

По дороге едет человек на велосипеде – Т р а к т о р и с т. Подъехав ближе, останавливается возле Сергея.

 

Т р а к т о р и с т (под хмельком). Здрасте, пожалуйста… А кто вы такой будете? Я вас что-то не припомню.

С е р г е й. (Встаёт, здоровается.) Отца хоронить приехал, да вот опоздал, говорят.

Т р а к т о р и с т (радостно кричит). Серёга! Ты что ли? А я смотрю: физия уж больно знакомая. Так это, бабки наши, Мавриха с Серафимой, телеграмму тебе отправили поздно. Они вообще-то не хотели её давать. Да председатель наш строго-настрого наказал: «Обязательно нужно сына известить». Мы думали, ты не приедешь. Ты ж с армии так и не был вроде?

С е р г е й (смущённо). Не был. Но хотел…

Т р а к т о р и с т (грустно). Хотел, да не успел. Дядька Митрий всегда о тебе вспоминал. Говорил… (Замолкает и долго сморкается.)

 

Пауза.

 

Пошли к Маврихе. У неё там поминки устроили. А я вот ездил за самогоном. (Он показывает холщовую сумку с бутылками).

 

З а н а в е с

 

Д Е Й С Т В И Е  Т Р Е Т Ь Е

 

Большая, просторная комната. Посередине стоит деревянный длинный стол. На нём – разные закуски. Сидят человек шесть-семь.

Во главе стола – крупная старуха М а в р и х а. Громко сморкается в большой носовой платок и им же трёт воспалённые глаза. Рядом с ней – маленькая, низенькая старушка С е р а ф и м а. Она, не отрываясь, смотрит на Мавриху и поддакивает ей во всем.

На другом конце стола – Д е д  Л ы с а к. Ему не сидится на месте:. Он то порывается сбегать на улицу, то слазить в погреб за грибочками, то поставить самовар.

Остальные гости ничем не примечательны.

Входит Сергей с Трактористом.

 

С е р г е й. (Остановившись на пороге, снимает кепку и громко здоровается). Добрый вечер!

Т р а к т о р и с т. (Подталкивает его к столу.) Вот сын Митрия приехал. Опоздал, значит, на похороны отца. Говорил вам, сразу как помер, телеграмму нужно было давать.

М а в р и х а. (Протяжно сморкается в платок, громким голосом.) Серёжка, вот как вышло: нет Митрия больше с нами. (Вздыхает.)

С е р а ф и м а. (Быстро крестится.) Нет Митрия… Бог прибрал..

М а в р и х а. Садись, Сергей, помяни отца.

 

Сергей садится рядом с дедом Лысаком.

 

Д е д  Л ы с а к. (Вскакивает, снова садится. Ставя перед Сергеем тарелку, тараторит.) Оно може и хорошо, что быстро, не мучился хоть. Оно ведь и к лучшему.

М а в р и х а (громко). Что ж хорошего? Человека не стало, а ему хорошо, уж помолчал бы лучше, пустомеля.

С е р а ф и м а (зло шипит). Помолчи сказано, неумно говоришь. Помолчи.

 

Дед Лысак садится, наливает самогон себе, Трактористу и Сергею. Молча выпивают.

 

С е р г е й. Мавра Никитична, я завтра утром схожу на кладбище к отцу, а днем в город поеду. Присмотрите за избой батиной. Пока не знаю, что с ней делать. Продать вряд ли получится. Может, оставлю как дачу. Хотя ездить не близко. 

Д е д  Л ы с а к. Серёга, дом не купит никто. Разве дурной какой. Тут ведь в деревне нашенской и не осталось никого. Живут три калеки.

М а в р и х а (сморкается). Ты, Серёжа, шибко не переживай. Я конечно пригляжу за хатой. Трудно мне что ли?! Всё будет ладно. Ты только денег оставь сколь-нибудь. У Митрия, кажись, за свет задолженность была.

Д е д  Л ы с а к (смеётся). Уже и долг у тебя, Сергуня. Да и мне Митрий должен остался: как-то полтинник занимал.

С е р а ф и м а. (Подходит и толкает Лысака в бок.) Уймись, заполошный. У человека горе, а ты долги вспоминаешь.

Д е д  Л ы с а к. (Кричит, бегая по комнате.) А кто мне теперь деньги-то вернёт? Что ж теперь, выходит, и получить свои кровные денежки и не с кого?!

С е р г е й. (Достаёт кошелёк. Заглянув в него, закрывает и прячет в карман.) Деньги вышлю почтой. И вам, Мавра Никитична, переводом пришлю. Сейчас не могу дать.

Д е д  Л ы с а к (разочарованно). Видно жизнь городская несладкая… И что вы все туда бегите? От города ничего хорошего нет. Норы эти в кирпичных муравейниках. Воздух такой, что дышишь через раз. Я вон к сыну на днях поехал, так еле назад вернулся. Сидишь днями в комнате, в окно смотришь пока он с женой на работе. День трудятся, а телевизора даже не могут купить. Это как понимать? (Осматривает всех сидящих за столом.)

М а в р и х а (громко говорит). Уж лучше ты там дед и остался бы! Сидел бы да в окно смотрел днями – ни забот ни хлопот. А то видите ли воздух ему не по нраву. Зато вода есть. В колодец ходить не надо. Кран открыл – и хошь залейся ею, да ещё и горячей. И туалет – тёплый, прям в квартире, а не на двор надо бегать.

С е р а ф и м а (бурчит). Всё тебе не так, дед. Сидел да посматривал бы в окошко. (Хихикает.) Вдруг и там, какая бабуля напротив сидит и так же скучает. А може и тебя, дед, поджидает…

 

Все громко смеются. Дед Лысак хмурится.

Сергей выходит во двор и садится на крыльцо. Закуривает.

 

С е р г е й. И чего я, правда, приехал сюда. Тут всё чужое мне. Да и особо не было тяги вернуться. Привык я в городе, квартиру может скоро получим, переедем с Ленкой… Совсем другая жизнь начнётся…

 

Пауза.

 

А ту что? Как жить здесь мне? Да и Ленка не захочет даже как дачу использовать дом отцовский. Его ремонтировать нужно, а все деньги, материал завезти тоже ведь неблизкий путь. (Размышляет.)

 

Пауза.

 

Да и зачем? Огород мне не нужен, выходные все тут пропадай. Поближе бы к городу, то другое дело. А ехать за семь вёрст киселя хлебать…

 

Пауза.

 

Да и что за поминки такие устроили?! Собрались старики выпить, лишь бы повод какой. Не хочу идти туда. Надо бы взять ключ у Маврихи да сходить посмотреть хоть. Да и ночевать всё равно где-то нужно…

 

Сергей возвращается в избу.

 

С е р г е й. Мавра Никитична, хочу на дом отцовский взглянуть? Ключ у вас?

М а в р и х а (сморкаясь). Серёга, ключей мы отродясь не носим. Под крыльцом висят на гвоздике. Совсем ты городской стал, забыл жизнь нашу. Посиди. Чего ж так быстро уходишь? И не поговорили толком…

С е р а ф и м а (поддакивает). Ага, не поговорили совсем. Ты-то что там в городе делаешь?

С е р г е й (неохотно). Работаю, живу, в общем, как и все…

 

Сергей встаёт, надевает кепку, жмёт руку деду Лысаку.

 

Д е д  Л ы с а к. (Вскочив, бегает по комнате.) Ты ж, Серёга, адрес-то мой запиши. Деньги пришли, не забудь. Я чай человек небогатый. У меня кожная копейка на счету. Уж не обижай старика. Митяй хороший человек был, но ,как говориться, дружба дружбой… а сам знаешь что…

 

Сергей, молча выйдя из комнаты, идёт к отцовской избе. В темноте из поля доносится посвист ночных птиц. Сергей останавливается и долго слушает, улыбаясь.

    

З а н а в е с

 

Д Е Й С Т В И Е  Ч Е Т В Ё Р Т О Е

 

Комната в отцовском доме. Большую часть её занимает русская печь. В углу стоит железная кровать, стол у окна. Возле двери – большой сундук, на нём – овчинный полушубок.

Сергей сидит за столом, рассматривает альбом с фотографиями.

 

С е р г е й. У меня вот таких карточек нет. Это ж сколько лет мне тут? (Откладывает в сторону одну фотографию, берёт другую.)

 

Пауза.

 

А это на рыбалке. Отец тогда фотоаппарат только что купил. (Улыбается.) Всё подряд снимал. Камень какой встретится на дороге. Дерево чуть наклонённое. Стожки сена в поле… Всё ему было удивительно рассматривать через окошечко фотоаппарата. (Думает.)

 

Пауза.

 

Меня любил снимать. Говорил, будет память тебе. Стариком станешь рассматривать да вспоминать, что ж ещё на пенсии делать. На огороде копаться да фотографии пересматривать. Заново жизнь проживать…

 

Пауза.

 

Многие говорят: прошлое было и было, чего о нём вспоминать да тосковать. А как же его забудешь? Ведь молодость – это счастье, это любовь. Разве человек не хочет быть счастливым? А фото начнёшь рассматривать… и вспомнишь жизнь свою, молодость. Вроде совсем недавно было, а столько лет прошло. (Разглядывает следующий снимок.)

 

Пауза.

 

А это на похоронах мамы… Я тогда совсем был маленький. Отец не стал брать меня с собой на кладбище. Я все ждал, ждал, когда же они придут. Уже поздно было совсем, уснул я вроде. Разбудил шум в сенях. Я бросился встречать. «Мамка, мамка!» – кричу, а её и нет. Отец вошёл, сел тяжело на стул. Вот на это самое место. И молчит…

 

Пауза.

 

Уж немного старше стал когда я – понял: почему она не пришла…

 

Из альбома выпадает фотография. Сергей поднимает её. На ней – счастливые, молодые отец с матерью. Мать крепко держит отца за рукав пиджака, в другой у нее – розочка. Отец строго смотрит прямо в объектив, но в глазах его светится любовь и нежность.

Сергей долго рассматривает карточку, затем переворачивает и читает надпись на обороте.

 

С е р г е й. Ты моя журавлиная песня! Ольге от Дмитрия! И дата…

 

З а н а в е с

 

Д Е Й С Т В И Е  П Я Т О Е

 

Рано утром Сергей укладывает в рюкзак некоторые вещи отца, закрывает дом. Через поле идёт на виднеющееся в берёзовой рощице кладбище. Он сразу находит свежую могилу отца.

 

С е р г е й. А ведь я никогда и не приходил сюда с той поры как маму похоронили… (Вздыхает.) А теперь вот отец рядом лежит.

 

Скамейка почти совсем сгнила и Сергей не решается присесть.

 

Надо бы в отпуск всё же приехать сюда, подправить тут всё. Скамеечку обновить, столик. (Нахмурившись.) Перед людьми стыдно. Думают, что за сын такой-сякой…

 

Пауза.

 

Приеду, обязательно приеду. Ленка, конечно, не захочет. Ей-то что, не её же родители. Не захочет – пусть сидит в городе или к матери своей едет. (Некоторое время молча. Потом дотрагивается до деревянного креста.) Прости отец…

 

В сером, холодном по-осеннему небе раздаётся крик «Курлы… курлыы…» Это пролетает журавлиный клин. Сергей поднимает голову.

 

С е р г е й. Журавли! Я уже и позабыл совсем про них… А ребенком помню, каждую осень провожали с отцом отлетающих птиц, а весной их встречали. Отец очень любит этих птиц… Любил…

 

Пауза.

 

Журавли улетают, но всегда возвращаются назад… Ты моя журавлиная песня… (Повторяет, вспоминая, слова надписи на фотографии. Закрывает лицо ладонями, плачет.)

 

З а н а в е с

 

2020 год

***

Матвеенко Андрей Вячеславович – прозаик. Пишет на русском языке. Член Союза писателей России (2013). Член Союза писателей Беларуси (2017). Дипломант и лауреат многих республиканских и международных литературных конкурсов.

Родился в г. Гомель (Беларусь) в 1977 году. С 1982 по 2003 год жил на Камчатке, затем переехал в Гомель. Работает в Институте леса НАН Беларуси. Печатался в журналах «Фома» (Москва), «Мир животных» (Гомель), «Метаморфозы» (Гомель), «Родная прырода» (Минск), «Юный натуралист» (Москва) и др. Написано свыше 100 рассказов о природе. Автор 5 книг («Пингвин-мореход», «Вожак», «Куда уходит детство?», «Земля Уйкоаль», «Следы на морском берегу»). Соавтор 4 книг для детей о природе и многих коллективных сборников. Рассказ о пингвине вошел в сборник лучших детских рассказов − «Чудесный портфель» (2010). По «Вожаку» созданы две радиоверсии.