О КНИГЕ СЕРГЕЯ АРУТЮНОВА «СОЛНЕЧНОЕ СПЛЕТЕНИЕ»

Новобранец духовной бойни: о книге Сергея Арутюнова «Солнечное сплетение»

Писать о лирике Сергея Арутюнова – задача не из лёгких. Многослойность и разноплановость его стихотворений поражает, и каждое прочтение любого произведения открывает перед читателем что-то новое, а привычные горизонты становятся вдруг вертикалями.

Для рождённых после Рождества Христова вера – один из смыслов жизни. За веру умирали и убивали, верой держались, верой жили. Духовная лирика Сергея Арутюнова сродни свету звезды в кромешной темноте, и в этом созидательная роль его поэзии: читая его стихи, хочется и самому заниматься литературой. Подобное состояние можно сравнить с походом по незнакомой дороге ночью: идёшь на свет – и под ногами рождается путь: неровный, временами извилистый и сложный. Но видя свет поэзии Сергея Арутюнова, осознаёшь, что этот свет неизменно ведёт возрождению, к высокому, к Богу – через страсти и метания, сомнения и потери, боль и разочарования, страдания и печали. Но какая дорога без камней и преград на пути?

Книга «Солнечное сплетение» Сергея Арутюнова – квинтэссенция веры: в Россию, в судьбу, в Человека. Каждое стихотворение в ней – словно вынуто из самого нутра поэта: все его переживания за Россию, твёрдость убеждений, напористость и надрывность – всё живёт в строках, и оттого каждая строка кажется ударом сердца, мужественного, переживающего за будущее России. И если для Ивана Тургенева опорой во время переживаний о судьбе Родины был русский язык, то для Сергея Арутюнова – такой опорой становится вера.

Господи! Не выездной с июня,
В сумерках мартовских синеватых
Видишь? Устал, но встаю, встаю я,
С думой о жертвенных снегопадах.

Обращается ко Господу лирический герой стихотворения, преодолевая усталость, жизненные обстоятельства, тяжёлую мартовскую хмарь, которая редко кому даётся легко. Но стоит помнить, что самое сложное время – всегда перед рассветом, и стойкость в выборе позиции всегда вознаграждается. Лирический герой Сергея не прогибается под внешние обстоятельства: где-то из-за собственных убеждений, а где-то – веры. И когда ему предлагают выбор между двумя заведомо плохими сторонами, лучший выбор – ничего не выбирать:

Полночью поздней, с утра спросонок,
Миру отчаявшись петь Осанну,
Я остаюсь на своих исходных
И ничего выбирать не стану.

Лирический герой произведений Сергея Арутюнова осознаёт хрупкость веры и её нетвёрдость в современном мире. Век мучеников канул в Лету, и подвиги во имя веры сейчас живут только в условиях войны (вспомним Евгения Родионова, который не снял крест перед лицом смерти). Лучший рецепт укрепить веру, по мнению поэта, – трудиться в любых обстоятельствах. И это – единственный путь к сиянию перед Господом: верить, слушать себя, несмотря на занесённый тесак. И всё-таки, читая стихотворение Сергея Арутюнова, понимаешь, что мученичеству и в этом веке есть место, просто зачастую это мученичество уже не физическое: не лишения и пытки во имя Господа, а моральные: оставаться верным, идти по дороге к свету, не думая о выгоде и собственном благе, ежечасно трудиться (а об этом писал ещё Н.А. Заболоцкий (Не позволяй душе лениться! // Чтоб в ступе воду не толочь, // Душа обязана трудиться // И день и ночь, и день и ночь!), и, конечно, верить.

***
Какая одурь — холода, ветра,
И, знаешь ли, разбросанность такая,
Растерянность… и вера нетверда,
И что за дождь, когда порыв да капля

Срывается и на щеке горит,
И чем её унять, ни сном ни духом
Ни гордый лавр, ни клейкий эвкалипт,
Ни мухоловка в созреванье тухлом.

Трудись-трудись, минуты не присев.
Когда беда в тебя глядит раскосо,
Кто набело оценит их резерв,
И превосходство их, и первоскотство?

Пока, душа подушки перьевой,
Во мгле ты светишь крепостной рабыне,
Никчёмная слеза, наперебой
Тиранов славят хоры мировые,

И мера им одна, един закон —
Одна лишь ты, что, слушая себя лишь,
Молчишь пред занесённым тесаком,
Единственна, пред Господом сияешь.

Главная беда нашего века – повсеместная потеря времени. Все мы – словно в забытьи, погружённые в виртуальный мир интернета и гаджетов. И это – главный враг духовному началу в душах людей: всё больше утопая в виртуальности, мы всё меньше обращаемся к Богу. А между тем, четвертая заповедь гласит: «Помни день субботный, еже святити его: шесть дней делай, и сотвориши (в них) вся дела твоя; в день же седьмый, суббота Господу Богу твоему». И лирический герой духовных стихотворений Сергея Арутюнова просит Бога освободить его от забытья во имя Господне, во истину Божью. Это ли не духовный подвиг – признание собственной беды, собственного греха – и искреннюю просьбу освободить от греха не ради себя и не ради собственного спасения, а ради Господа?

***
Свидетель веку своему,
Глотая дни, как сулему,
Я жизнь провёл как в забытьи.
О, Господи, освободи.

За эти жалкие гроши
Неверья цепи сокруши,
Нравоученьем опостыль,
Как сорок лет моих пустынь.

Явись в осенние хлеба,
Где с Речью шепчется Литва,
Последним на святой Руси
Всего меня преобрази.

Для новой тверди подо мной,
Во имя истины одной,
Во имя той, что всех давней,
Во имя истины Твоей.

Господь в стихотворениях Сергея Арутюнова – и высшая мера, и высший закон, и высшая сила, и собеседник, который выслушает тебя, не перебивая, и Отец, и даже друг. Этот диапазон ролей Господа в стихах, разноплановость роли Бога в судьбе человеческой ведёт к мысли о том, что каждому Он даёт и испытания, и радости по мере необходимости для отдельной души. Мало кто рискнёт обращаться к Богу так, как делает это Сергей Арутюнов:

***

Тебя, мой Боже, дерзкий, как я сам,
Поди пойми. По-крупному влипая,
На каждый стрит по пять семёрок сдам,
Хотя, пожалуй, подойдёт любая.

Заканчивай, банальности твердя,
Воображать, что ставка безопасна,
И скепсис мой — отчаянья дитя,
А торжество — законный внук соблазна.

Свобода воли, свой императив,
Повспоминай, а я тебе припомню,
Как сонм людской в баранов превратив,
Прикрылся небом от меня, как бронью…

Покатит карта, сгинет и депра,
Затихнет и виски дробящий молот,
Чего не в силах не сдувать ветра
И клены не приветствовать не могут.

Сравнение себя с Богом (а в этой ситуации – Бога с собой) – дерзко и, наверное, неправильно по христианским канонам, хоть Бог и создал нас по образу и подобию своему. Но маленькое местоимение «мой» меняет всю картину. «Мой Боже» – Бог лирического героя. Кто из нас в молитве не представлял Бога по-своему? Кому-то Господь видится по-отечески добрым, справедливым, кому-то – выслушивающим просьбы судьёй. А кому-то дерзким. И когда лирический герой – в отчаянии, наверное, такое обращение к Богу есть привлечение внимания. Привлечение внимания Господа, закрывшегося небом, точно бронью (так видится герою).
Все мы дети Божьи, а когда ребёнок хочет, чтобы родители обратили на него внимание, он начинает вести себя громче, чем обычно, и выходить за привычные границы допустимого. Это несовершенство лирического героя делает его ближе к каждому из нас, и мы узнаём себя в стихотворениях. И как ребёнок, не получивший желаемого, начинает плакать, так и мы, когда Бог не даёт нам того, в чём, нам кажется, мы нуждаемся, испытываем на него лёгкую обиду.

Тем не менее, в большинстве стихотворений Сергея Арутюнова читается и звенит трепетное отношение к Богу и связь между Господом и человеком, даже когда человек ещё не пришёл к Нему:

Икона
Ещё не мечтал я об имени в Боге,
Ещё не просился в зятья.
Её не обрёл я: лежала на полке,
Уже никому не светя.

Ужасна была: до того неопрятна,
Что чистить уже не резон.
Какие-то трупные ржавые пятна
Зияли в окладе резном.

Бывало, копейку в трудах сэкономишь,
А смотришь, и преображён…
В слезах застилаемом взоре одно лишь —
И ты меня мучить пришёл?!

Спокуха, родная. Тебе ли бояться,
Того, что, как ветром, гоним?
Едины с тобой мы в плену новояза,
И связаны в мире одним.

В этом стихотворении – вся русскость поэта Сергея Арутюнова. Сравнение новояза с трупными ржавыми пятнами на иконе – и ново, и смело, и крайне правдиво. За чистоту русского языка нужно бороться так же, как за веру. И крик святого на иконе: «И ты меня мучить пришёл?!» сродни крикам русских людей, которым навязывают безликие американизмы вместо русских слов. Но стихотворение даёт надежду на очищение: поэт не зря употребляет прошедшее время, говоря о тяжёлом состоянии иконы. И как икона очистилась от грязи, так и наш язык вернётся к своим корням и возродится.
Возрождение страны и языка невозможно без возрождения общества, и эта тема тоже находит место в произведениях Сергея Арутюнова. Обращаясь к себе, он пишет:

Что ты такое, Бог тебя знает,
Только и видно со стороны.

Редко стоявший перед иконой,
Путавший реки и берега,
Я, новобранец бойни духовной,
Не прозреваю в себе врага.

«Новобранец духовной бойни» – прекрасное определение для каждого, кто ныне, в условиях Специальной военной операции, встал под знамёна России. Слишком долго наша страна была в забытьи – поколение 20-летних – 30-летних оказалось практически потеряно в оппозиционных идеях, в ложных ценностях, в западных понятиях, и сейчас Россия, словно очнувшись от нездорового сна на маковом поле, возвращает традиционные ценности, веру и свет, и, конечно, Божье начало. И все мы – новобранцы этой духовной бойни, люди, делающие ошибки, но идущие к Богу дорогой, которую показывает нам Сергей Арутюнов.
Боль, которую испытывает лирический герой стихотворений от осознания необходимости и неизбежности бойни, сравнима с огнём, сжигающим изнутри. Тем не менее, поэт надеется и верит, что скоро – конец, и Победа уже не за горами. Вопрос в том, какой ценой достаётся эта Победа…
***

Можешь сразу забыть, но уж если помни,
То не то, что где-то куча мала,
А бои, и ничем, кроме дикой бойни,
Эта хрень закончиться не могла,

И уж скоро конец ей. Быть может, к лету…
Сердце стиснуто третью весну подряд,
Холодеет, иду ли, куда-то еду,
Как нарочно стук его стопорят,

Но оцепененье его игноря,
Говорю, протравленный, точно шкот:
Сколько горя, Господи, сколько горя
Так и режет, Господи, так и жжет.

Но несмотря на горе и на боль, книга «Солнечное сплетение» — это книга надежды. Даже в самые тяжелые времена нужно не забывать радоваться. Как радуется сердце предвестникам весны, так и мы замерли сейчас в преддверии главного боя – и последующего возрождения, которое непременно случится после Победы.
Надежда на возрождение и борьба за то, чтоб оно случилось, – и есть исконный свет духовной лирики Сергея Арутюнова, глядя на который, читатель ступает на дорогу. Идти по ней и оставаться в строю новобранцев духовной бойни – или сойти с выбранного пути каждый решит сам. Но стоит помнить, что дорога к свету и дорога к Богу никогда не бывает легкой и прямой.

Татьяна Селезнёва, член Союза писателей России