НЕЗЕМНАЯ ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ ИСТОРИЯ
Светлана ЛЕОНТЬЕВА
член Союза писателей России,
главный редактор альманаха «Рождественская встреча»
О рассказе Игоря Витюка «Война, любовь и Чудотворец»
«ВОЙНА, ЛЮБОВЬ И ЧУДОТВОРЕЦ» – так называется рассказ Игоря Витюка, секретаря Союза писателей России, заслуженного работника культуры Российской Федерации, ветерана боевых действий, полковника запаса, опубликованный 22 мая 2024 года в журнале русской словесности «Литературные соты» (https://litsota.ru/vojna-lyubov-i-chudotvorec/ ).
Итак, война. Она – разная. И у каждого своя, хотя одна и та же: «Я возвращаюсь в страну, где не только победил смерть и нашёл любовь, но и обрёл гораздо большее». (И. Витюк, здесь и далее – цитаты из рассматриваемого рассказа)
Три ипостаси – война, любовь и вера в Бога.
Путь к вере. Дорога к ней. Тернистая, полная боли, ранений, смерти – дорога. Каждый к вере в Бога приходит по-разному, кому-то снятся сны, в коих прозрачные голуби взмывают вверх, кому-то эта вера приходит от бабушек и дедов, кому-то через горький, личный опыт:
«Прыгая с парашютом, успел осенить себя крестом и прошептать: «Господи, помилуй».
Сашку расстреляли ещё в воздухе, а меня отнесло ветром. Когда я приземлился, пока перерезал стропы, заметил рядом маленького старичка. «Милок, иди скорее за мной. Тебе надо спрятаться». Откуда тут русскоговорящие старички? Об этом я подумал позже. Парашют успел закопать в песок. Ветер сделал своё доброе дело – спрятал следы моего приземления. Отсиживаясь в каких-то колючих кустах, я слышал чужую речь. Но уже ничего не видел. Всё-таки зацепили меня выстрелами. Сквозь наплывающие волнами галлюцинации я отчётливо слышал женский голос. Тихая молитва постоянно звучала надо мной. Поиски длились два дня. Наши морпехи и спецназовцы-персы нашли меня, раненого и истощённого, и доставили в медсанбат» (И. Витюк).
Итак:
- Поиски длились два дня. И всё-таки подбитого и раненного героя рассказа нашли. Что происходило в эти два дня? Да Бог весть… ибо пески и ветра лишь слышали молитвы героя. Лишь небо видело его, лишь волны света овевали. Ночная прохлада остужала. Тихие звёзды бились в грудь…
- Любовь. Откуда она пришла?
«Священник пел: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ». И церковный хор во главе с Леночкой радостно и звонко отвечал: «И сущим во гробех живот даровав». (И. Витюк)
Леночка – глаза синие, косы русые…
Леночка – это собирательный образ Софии Премудрой, Василисы Прекрасной, Алёнушки… Ибо Елена – это Алёна по-русски, та самая помощница и поручница, женщина – русский космос, спасающий, дающий любовь, милосердущий.
- Война. Ибо, согласно стихотворению в данном рассказе:
«А может, путь мой сам меня найдёт? –
К тебе одной – и в радости, и в горе…
И воспарит душа, и запоёт, –
Как пела девочка в церковном хоре.
Действительно – путь найдёт тебя сам!
На войне твой путь тебя тоже найдёт. Ибо герой – это не просто медаль и орден. Герой – это нечто большее, это – самопожертвование ради Родины, это – грудью прикрыть друга своего. Это, если надо, умереть за Отчизну. И за веру свою:
«Все пассажиры нашего борта, кроме артисток и вокально-инструментального ансамбля ветеранов афганской войны, это – солдаты, офицеры и прапорщики, направленные в длительную командировку в зону боевых действий. Один из таких офицеров – это я – штурман фронтового бомбардировщика Су-24М майор Кирилл Макарин. Это – моя третья боевая командировка…»
Кто бывал на войне, тот меня поймёт. Кто бывал на линии боевого соприкосновения (ЛБС), тот отчётливо услышит гул моего сердца. Кто хоть на километр приближался к «серой зоне», тот ощутит этот липкий пот на лбу, сколько ни уговаривай себя – всё будет в порядке, всё обойдётся, лишь только туда-сюда и обратно поедем, но всё равно, проезжая города разбомблённые становится страшно. Опасность – она жуткая!
Война сегодняшняя (СВО) и война в Сирии – разные по характеру и тактике войны. Но в них есть общее – это приобщение к вере в Бога:
«Первый раз я увидел её в нашем полевом храме на авиабазе. Была Пасха. Мы шли крестным ходом вокруг храма и по аллее Дружбы. «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небеси, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити», – громогласно пел басом протоиерей отец Димитрий и ещё несколько наших ребят из числа воцерковленных прихожан. Возле входа в храм батюшка троекратно провозгласил: «Христос воскресе!» И воины дружно, как на плацу, когда кричат «Ура!», восклицали: «Воистину воскресе!»
Наверное, в медсестру Лену, а по совместительству – регента церковного хора в полевом храме, были влюблены поголовно все мужчины авиабазы. Но строгие правила запрещали нам какие-либо романы с девчонками из медсанбата. Новоявленную парочку немедленно отправили бы на «большую землю» – в Россию» (И. Витюк).
Именно на «большую землю», так называют именно ту часть земли – где безопасно, где нет войны.
Саму любовь к Лене и её возникновение автор рассказа не показывает. Она в неких взглядах. В молитвах. В ощущениях. Любовь показана лишь штрихами:
«Там меня ждала Леночка… Она, когда узнала о случившемся, два дня непрестанно молилась обо мне. Как я мог слышать её молитву? Душа! Это моя душа слышала через расстояние.
Я шёл на поправку. Но для полнейшего выздоровления, меня отправили долечиваться в филиал госпиталя имени Бурденко в подмосковном Пушкино. А через две недели у Леночки закончился срок боевой командировки, она вернулась домой в Пушкино и вышла на работу в госпиталь. Ни она, ни я не поверили в наше счастье! После командировок в зону боевых действий нам были положены длительные отпуска, и уже через месяц мы поженились. Где мы будем жить: в Воронеже (правда, квартиры у меня там нет – только комната в общежитии) или у неё в Пушкино? – не знаем. Если в Москве или Подмосковье найдётся для меня место службы, то – у Леночки, а если нет, то она переедет ко мне». (И. Витюк)
Так было решено: жениться, жить вместе, любить друг друга. Целоваться и обниматься. Рожать детей. Создавать семью. Быть рядом.
И сквозь всё это – несколько штрихов про атеистическое детство (хотя сейчас научно доказано, что атеизма нет. Даже самый неверующий всё равно в час опасности восклицает: «Ах, Боже мой!»):
«Я, воспитанный родителями-атеистами, сам когда-то был и октябрёнком, и даже немного комсомольцем – причём весьма ярым, ранее никогда не посещал храм, а тем более – Пасхальное богослужение. И смотрел на все церковные ритуалы с сомнением. Но Леночка…» (И. Витюк)
Смотреть с сомнением…
Не верить…
Не посещать…
При этом – знать, что Бог есть. Понимать, что есть. Слышать, что про Бога говорят. Находиться рядом и быть вне Его невозможно. Ибо Бог – эти три ипостаси – Сын, Дух и Отец. Плоть, кровь, душа.
Нечто из трёх ипостасей всегда в нас – ибо мы есмь плоть. И мы есмь духовность, а герой ещё и стихи пишет:
Я пил без меры, избывая грусть,
И жизнь свою порушил на обломки.
Но я, родная, вновь к тебе вернусь,
Спасая душу от любовной ломки…
И черти пусть идут: «Ко всем чертям!» –
Меня теперь хранят Любовь и Вера.
И я найду свою дорогу в Храм,
Как подвиг ищет сердце офицера.
(И. Витюк)
Вплетать стихи в прозу – это древнее дело, Гомер, Софокл, Пастернак, как и иные сопричастно прозе использовали стихотворные строки, так эмоциональнее и духовнее!
И мир вам, стихи в прозе, и мир тебе, проза со стихами!
«…отключить мобильные устройства, чтобы не было даже бликов в салоне самолёта, ибо есть риск, что горцы нас засекут и встретят ракетой-гостинцем. Потому-то так и нервничали девчонки-певуньи, летевшие для выступления с концертом перед военнослужащими нашей группировки войск, развёрнутой вдалеке от России среди гор и пустынь. Мой сосед, полковник из подмосковного Пушкино, недавно стал моим другом, и, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, мы общаемся на «ты», ведь он был свидетелем на моей свадьбе и держал надо мной венец при венчании в храме…»
И снова – венец в Храме. И снова – венчание. И снова есть куда возвращаться. Для мужчины – любовь это и храм, и вера, и дом, и мир обретённый.
Ибо война – это обретение мира. Сколько бы она не продолжалась. Сколько бы жизней не было загублено. Но мир приходит с победой.
С нашей Победой.
«В полной темноте салона самолёта на меня обрушились воспоминания…
Леночка была необыкновенной. Длинная светлая коса. Сама невысокая. Синие-пресиние глаза, кто видел Адриатическое море – поймёт меня.
Исключений не делали даже, когда это была не любовная интрижка, а глубокое чувство двух холостых людей. Езжайте домой – там и любитесь, и плодитесь, а здесь, как и у Господа Бога, нет ни мужчин, ни женщин, а есть воины, выполняющие боевые задачи…»
Море… Адриатическое…синее.
И Россия – тоже море. Тоже скалы. Тоже вихрь, который Игорь Витюк принёс нам в своём рассказе:
«– Какая сволочь включила мобильник? Погаси сейчас же! Ты что хочешь, чтобы террорист пальнул в нас из «Стингера»? Совсем офицеры охренели!!! Пить надо меньше в полёте! – этой визгливой тирадой солистка поп-группы «Ожерелье» заставила вздрогнуть всех в салоне нашего военно-транспортного борта, начавшего снижение».
Так начинается сам рассказ «ВОЙНА, ЛЮБОВЬ И ЧУДОТВОРЕЦ». Военная проза – всегда особенная субстанция, наполненная огнём, запахом пороха, медными сугробами гор, трупами, кровью, болью, стонами, воем, грохотом взрывов.
Но в рассказе Игоря Евгеньевича Витюка есть нечто особенное – некая невесомость происходящего, словно земля осталась где-то позади, и всё происходит в воздухе:
«Ночная темнота не позволяла увидеть горы, над которыми мы пролетали. Но в этих горах вот уже несколько лет вольготно себя чувствуют террористы, а на вооружении у них есть и переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер». Перед началом снижения командир корабля выключил габаритные и аэронавигационные огни и попросил всех пассажиров (а точнее – вежливо, но непреклонно приказал) отключить мобильные устройства, чтобы не было даже бликов в салоне самолёта, ибо есть риск, что горцы нас засекут и встретят ракетой-гостинцем.
… Он – из числа тех, «кто сам не летает и другим не даёт», то есть офицер противовоздушной и противоракетной обороны, – и у него свои задачи на авиабазе. А ещё он – поэт, выступает и перед персоналом, и военнослужащими в госпитале имени Бурденко в родном городе Пушкино, и на нашей авиабазе, когда бывает там в командировках…»
И сквозь этот полёт, что, казалось бы, нескончаем, как полёт всей жизни, – слова:
«Мне хотелось быть рядом с ней постоянно, слышать её тоненький, но уверенный голос. Так мы и стояли в полевом храме с зажжёнными свечами. И я вдруг почувствовал, как всё вокруг наполнялось радостью ликования перед встречей с Господом здесь, на исстрадавшейся и обожжённой боями земле, где ещё недавно был мир, а сейчас …
Правильно говорят: на войне неверующих нет».
Действительно – правильно говорят. И правильно чувствуют. И правильно ощущают. Правильно мыслят.
Вера – это жизнь. Жизнь как при жизни, так и жизнь после жизни. И «я верую, значит, я существую…» Человек – существо вечное, хоть на втором круге ада находись, где Паоло и Франческа по Данте.
Но у Витюка любовь – это не просто сладострастие, а удачный ход жизни:
«И каждый раз перед вылетом, я молюсь Господу, чтоб избавил от бед. А «великому таиннику Божией благодати» Николаю Чудотворцу пою тропарь: «Правило веры и образ кротости, воздержания учителя яви тя стаду твоему яже вещей истина: сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая. Отче священноначальниче Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим».
У Витюка любовь – это соединение двух душ, сплетение волею судеб, радость мира.
И мир приходит через страдание:
«Мой четырнадцатый вылет оказался для меня трагичным и радостным одновременно. Нас подбили, когда мы, успешно отработав по позициям боевиков, уходили домой. Вражеский истребитель ударил ракетой в хвост, – исподтишка. Вот они – «союзнички» по борьбе с терроризмом…» (И. Е. Витюк)
И вдруг образ «дедушки» … прямо-таки сказочный, невероятный, пришедший, словно из ниоткуда:
«А сейчас я летел в самолёте. Это уже третья моя командировка в группировку войск. Но я знал, что теперь мне ничего не страшно. Дома обо мне молится супруга Елена. С ней мы обвенчались в храме Николая Чудотворца в городе Пушкино. Кстати, именно там, я увидел на иконе того самого «дедушку», который помог мне спрятаться после падения самолёта…»
Трагедия. Драма.
Некий разлом в душе героя. И зарубцевавшиеся раны посредством любви.
Любовь – это невероятное, неземное, воздушное и радостное чувство…
И ДА БУДЕТ ТАК!
