МОСКВЫ УКРАШЕНИЕ

Анатолий СОРОКИН

«Радуйся, града Москвы преславное украшение»

Икос 12, акафист Матроне Московской

Таганка всегда привлекала меня своей сложностью и запутанностью, особенно когда едешь на машине. Как там переплетены улицы, словно капилляры одного большого организма. И если можно провести такую параллель, то Таганская площадь – это Россия. Не только образно, но и буквально. Помимо вечно бегущих, едущих и гудящих москвичей, здесь сходятся и сплетаются люди со всей России и тянутся эти ниточки в одно место… Покровский женский монастырь, к матушке Матроне. Найти обитель святой не составит огромного труда, туда течет огромная людская река паломников с цветами.

Много историй у меня связано с этим местом. Можно сказать, мое воцерковление началось именно со знакомства с матушкой. Там всегда ты чувствуешь себя на своем месте, стоя часами в очереди, где все далекие становятся близкими, а пространство наполняется любовью и источает ароматы свежих роз, принесенных любимой старице.

Но сейчас мне вспомнился один эпизод, который произошел за стенами монастыря. Стояла русская зима. Трещали морозы, все спало внутри и снаружи. Сердце замедляло ход в такт ползущей по ухабам машине такси, в которой я не то ехал, не то дремал, передвигаясь из точки А в точку Б по каким-то рабочим делам. Водитель попался не типичный для своей профессии: не лихачил, не ругался, а из динамика легким фоном лилась классическая музыка. Как-то он сразу расположил меня к себе и я ехал погрузившись в свои мысли. Он мне что-то рассказывал про семью, Душанбе, солнце и виноград, но все это смешалось с мыслями в голове и грязным снегом за окном. Вдруг мы выехали на Таганскую улицу и тут сердце еще больше сдавило от того, что нет возможности встретиться с матушкой. Я перекрестился, кратко помолился… и вдруг, неожиданно для меня, мой спутник говорит: — помолись и за меня святой. – Как? – удивился я. – Вы же не христианин. Тут он мне и рассказал, что в их семье блаженную почитают за великую святую и что всегда обращаются к ней за помощью. Для меня это было откровением. Сразу стало легче дышаться, а февральская серость преобразилась.

Мы доехали до места, тепло попрощались. А в голове всплывали слова, сказанные любимой старицей: «Приходите ко мне все и рассказывайте, как живой, о своих скорбях, я буду вас видеть, и слышать, и помогать».

Читайте также: