


Ольга БЛЮМИНА
Поэтоконцепты, когнитивным механизмом создания которых является метафора, структурируют новое смысловое пространство – поэтоконцептосферу, представляющую собой совокупность вымышленных знаний, существующих в «особым образом организованной словесной материи» [6, с. 33].
В поэтическом пространстве Николая Тряпкина концепт исток формируется как духовносущностное в своей основе понятие лингвальной поэтической реальности. Ассоциативные его связи объективируют те или иные признаки взамопроникновения земного и небесного в смысловом поле поэтоконцепта.
Сергей Куняев, анализируя стихотворения Николая Тряпкина, сформулировал один из аксиологических мотивов его поэтического мира таким образом: «… поэт выстраивает вертикаль от подземных глубин в Божественные выси, ощущая себя единосущным с Русью, удерживающей мировую вертикаль…» [1]. Одним из стержневых компонентов, формирующих эту концепцию, по нашему мнению, является поэтический концепт исток. Стихотворение «Никогда я бродить не устану…» как раз воссоздаёт один из вариантов чувственно-образного авторского представления об этой вертикали. Мы считаем, что периферия информационного потенциала концепта исток становится одним из основных компонентов, организующих иерархичность этой вертикали. «Никогда я бродить не устану / Возле рек, возле рек. / И топтать-приминать на полянах / Первый снег, первый снег». Стихотворение начинает и заканчивает образ первого снега (ассоциативно-символически проявляются элементы значения концепта: первый – чистый – топтать / приминать (т.е. производить что-либо впервые в этом контексте) +дополнительный компонент – водный источник – возле рек, отсылающее, безусловно, к традиционному символу – река – жизнь (ср. у Пушкина «и дней моих поток так долго мутный, теперь утих дремотою минутной и отразил небесную лазурь»). Только в начале стихотворения первый снег встроен в горизонтальное (земное) представление о жизни, что подчёркивается использованием глаголов, обозначающих перемещение в пространстве, без направления движения: бродить, топтать. Через луг, кузнечик повсюду тики-тук – это, безусловно, признаки, репрезентирующие образ жизни, полноты жизни, какая бывает только в летнюю пору. Направленное движение начинается в последнем катрене: «Умереть – и подняться осиной». И это движение вертикальное, начинающееся после смерти, тоже жизнь, но уже – движение в вечность. Вечная вертикальность усилена предшествующими строками «Вижу – небо горит надо мною / Высотой, высотой. / Хорошо погулять под такою / Красотой, красотой!». Осина – поэтоконцепт, широко распространённый в русской лингвокультуре, в основе его номинаций – сопоставление этого дерева и человека. Концовка стихотворения выводит вариантную часть значения концепта исток: возрождение. Возрождение – исток – новой – иной жизни. Сравни, 1-й Псалом: «И будет яко древо насажденное при исходищих вод, еже плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет, и вся елика аще творит, успеет. Не тако нечествии, не тако, но яко прах, его же возметает ветр от лица земли». Осина – символ грешного человека, получающего возможность возродиться, воскреснуть у источника возрождения – Бога. И в поэтическом лингвальном мире Николая Тряпкина – значение возрождения – источник бессмертия поэта – начало бессмертной жизни – его творчество. «И уж если теперь / Мои песни хоть что-нибудь значат, / И уж если теперь я и сам / Хоть на что-то гожусь, – // Ах, всему тому корень / Тогда ещё, бабушка, начат – / Там, у нас на печи, / По которой и нынче томлюсь». («Бабка»). И заканчивается стихотворение строками, где первый снег опускается с неба, с перелётов гусиных, что усиливает связь концепта снег с Россией, родиной – источником вдохновения, корнем духовной жизни поэта. Снег как символ России – частое явление в образной системе русских поэтов, например, у В. Иванова, И. Анненского и проч.
На наш взгляд, текстовые интерпретации концепта исток в стихотворениях Николая Тряпкина косвенно возрождают внутреннюю форму слова: истокъ – производное с перегласовкой о/е от истеку, истещи (ср. искон. вытеку, вытечь): то, что рождает жизнь и являет себя в дальнейшем её течении, продолжении: «А жизнь бежит, меняет нрав. / И вот, свалив шальные воды, / Река идёт с настоем трав / И с мудрым светом небосвода». («Стансы»). Поэтическая реальность Николая Тряпкина оформлена словесными оборотами, представляющими более ранние коренные пласты русского слова. И, как нам кажется, первое этимологическое значение слова исток взаимодействует с этимологическим значением паронимичного ему слова истый, истовый, восходящего к корню истъ – «настоящий, истинный, подлинный». «Как истая полночница Россия. / Какая быль! Какая старина!..» («КорЯжема»). Соединение этих значений вскрывается в индивидуально-авторских признаках концепта исток у Николая Тряпкина: «И там, над дедовским ручьём, / Шумит знакомая осока. / И я, как лебедь, бью крылом / У заповедного истока» («Стансы»), «Пускай придут – и вспомнить, и почтить, / И зачерпнуть из древлего колодца… // Мы так его стараемся забыть – / И всё-таки забыть не удается». («Предание»), исток здесь – и заповедь природы (то, к чему природа повелевает прислушаться), и источник мудрости, как нам кажется, перекликающийся с представлением писателей-деревенщиков о том, что человек должен жить в согласии с одухотворённым мирозданием. То есть, все то, что исконно, первоначально – то подлинно, сущностно для русского языкового сознания. И потому – необходимо. В этом контексте исток – ещё и первоначало творчества. Чистый, незамутнённый исток в заповедных местах русской природы и такой же исток имеется в душе русского человека. «Мы услышим, как бьётся в снегах, и полусне, / Изначальный родник» («Столько вьюг прошумело»).
Периферийным актуализированным признаком поэтоконцепта исток в поэтоконцептосфере Николая Тряпкина является мотив пути: путь от истока – начало дороги: дороги творчества, дороги жизни, дороги судьбы. «Ты сегодня пророком иль Богом / выходи на морскую косу // Через реки, озёра, дубровы / Ты пройди по волшебным путям, / Ты найди всемогущее слово, / Чтобы грозы задвигались к нам» («Зря мы, что ли, земля-молодица.
Зарокочет камнями река,
Залепечет осина,
Поплывут облака, облака
Над дорогою сына.
Я за ними глаза подниму
И вздохну от печали,
И доверюсь пути своему
В зазвучавшие дали.
И побуду я в мире большом,
На певучем истоке.
И сложу я о крае родном
Свои лучшие строки. («На дворе раскричался петух…»)
В этом стихотворении концепты река – путь – исток связаны глубинными неявными смыслами и составляют в этой его части единое динамическое смысловое целое концепта. В произведении поэтоконцепт исток, реализованный с помощью трёхчленной смысловой модели, получает значение не только точки отсчёта, начала движения, но значение окончания пути, достигнутой цели, осуществления замысла героя-творца. Очевидно, что певучий исток здесь – одновременно и цель, и причина неизбежного пути.
Вербализуется концепт исток в лексическом языковом пространстве лирики Николая Тряпкина путём актуализации Евангельских образов, расширяясь за счёт добавления в его смысловой объем сакральных компонентов: «А в сторонке белеет церквушка, / Где в подвале источник святой. / И зовёт монастырская служка / Детвору за целебной водой. // И запомнились гулкие своды, / Неустанная бабка моя, / И в подвале звучащие воды, / И во рту ледяная струя». («Запестрели цветные палатки»). Здесь концептуальные смыслы меняются местами, периферийный, фоновый аспект значения становится ядерным, а значение предметное – приядерным, дополняющим. Смысловое поле в таком поэтическом контексте имеет следующий вид: водный источник – целебный источник – святой источник – исток жизни (начало жизни, детство). В поэтоконцептосфере стихотворения, принадлежащий к числу универсальных, концепт детство явлен через русское национальное осмысление, когда понимание православное равно пониманию онтологическому. Православное понимание сформировано прямыми характеристиками: святой, целебный (делающий цельным, целым, восстанавливающим); ассоциативными национальными смыслами: источник жизни (Господь), источник Спасения (Господь), икона «Живоносный Источник», объединяющая в своём названии семы «спасение физическое», «исцеление физическое»; «спасение духовное» и «исцеление духовное»; все эти признаки становятся развёрнутым непрямым именованием концепта детство, вмещающим в себя перечисленные черты. Таким образом, поэтический концепт исток является одним из ключевых в творчестве Николая Ивановича Тряпкина и формируется как духовносущностное в своей основе понятие лингвальной поэтической реальности.
ЛИТЕРАТУРА
ИСТОЧНИКИ