ДЕДОВА ВНУЧКА

Марина ЕРОФЕЕВСКАЯ

СЕВЕРНОЕ

 

Ты говоришь – как же мы далеко,

Как у Христа за пазухой.

Снег на севере белый, как молоко,

Мир и покой кругом испокон веков,

Воздух так чист, что пьётся одним глотком,

Ни наводнений, ни засухи.

 

Нет ни бомбоубежищ, ни катакомб.

Здесь каждый шорох не чужд, а давно знаком.

Дом, хоть и стар, но со стенами, с потолком,

Деревянный, а не пластмассовый.

Почему я хочу свернуться тугим комком?

Почему я не думаю ни о ком?

Я желаю уйти – напролом, пешком.

Мучают мысли разные…

 

В этом мире, видно, закон таков:

Если нет ни дороги, ни дураков,

Если хата с краю и нет долгов,

То никому не обязаны!

Ты говоришь – как же мы далеко,

Только вот от чего – мне шепни тайком.

Дай бог сохранить нам полностью, целиком

Ясность разума…

 

***

В это время разбитых шаров, обнажённых ёлок,

Время сброшенных бомб, заглушивших салюта грохот,

Мы живём и думаем – путь ещё слишком долог,

А чужая жизнь в этом мире всего лишь кроха.

Мы срубили лес ради запаха свежей хвои,

Не жалея щепок, летящих на грязный снег,

И с плаката на въезде в город взирает воин,

Как реклама тех, кого больше на свете нет.

Чем платить за праздник? Наличными или картой?

Оливье пересолен слезами, прокис на вкус.

Я иду, молчу, но бросают в меня петарду

И смеются, смеются, смеются, а я боюсь…

 

ПИДЖАК

 

Между платьиц клетчатых и рубашек слегка зажат,

На пластмассовых плечиках запылился мужской пиджак.

Новый, с биркой в кармане и — не подогнан ещё манжет,

Он висит в ожидании – ну когда, ну когда уже…

Он готов лечь под ножницы, под иглу, под утюг, под пресс.

Может, к праздникам сложится? Но хозяин совсем исчез.

Рядом запонки синие, строгий галстук – его сосед.

Это невыносимо, но… Но хозяина нет и нет.

И ночами безлунными снится свадьба как наяву,

Будто девушка юная гладит нежно по рукаву.

Гости все в изумлении – как же выправка хороша!

Но висит объявление: «Продаётся мужской пиджак.

Сорок восемь, неношеный. Продаётся за полцены».

– Почему же так дёшево? Может, будут ещё штаны?

Покупателю нравится, пиджаку в рукава залез.

А хозяин отправился под иглу, под утюг, под пресс.

Он пропал под снарядами, и не надобен гардероб.

У него из нарядного – по размеру из цинка гроб.

 

АЛЁШКА

 

Сквозь решётку-паутину

Я гляжу в своё окно –

Интересная картина,

Как в каком-нибудь кино:

Куклы, зайчики и мишки

У заборчика сидят,

Паренёк несёт подмышкой

«Настоящий» автомат.

Целит в мишку автоматом,

Раздается: та-та-та,

И летит клочками вата

Из большого живота.

 

Он совсем не понарошку,

А всерьёз вооружён.

Я кричу ему: «Алёшка!

Убивать нехорошо!»

«Я совсем не виноватый!

Это враг, а я герой!

И хочу, как все солдаты,

Быть за Родину горой!»

 

Но я тоже не трусишка,

Хоть и слёзы на носу,

Потерпи, мой милый мишка!

Я сейчас тебя спасу!

Нитки я беру и вату,

Буду шить и бинтовать.

Если нету виноватых,

Кто же в этом виноват?

Всё пройдёт, ещё немножко.

Отчего-то грустно мне,

Вот бы нам с тобой, Алёшка,

Не встречаться на войне…

 

ИЗ ЖИЗНИ В ЖИЗНЬ

 

Паутинка сухонькой ладошки,

Что ласкала старую гармонь,

На столе – холодная окрошка,

На душе – пылающий огонь.

 

На стене – портреты и медали,

На шкафу – наглаженный пиджак.

«Дедушка, на масле или сале?

Может, в русской печке – просто так?»

 

Платье было цвета свежих лилий,

Босиком бежала я во двор.

А соседка: « Как там дед Василий?» –

Спрашивала, мучая ковер.

 

Дом был полон пыли и уюта,

А в деревне буйствовал июль.

Разлучила нас одна минута,

И врачи с диагнозом – инсульт…

 

И деревня вмиг на до и после

Разделила жизнь мою и быт…

Просто быть не так уж важно взрослой,

А скорее, важно просто быть.

 

Жизнь летит, но звук его гармошки

Слышу через стены вдалеке,

Снова паутинку на ладошке

Я целую в собственной руке.

 

И врачи сквозь боль моих усилий:

«Пол мужской. Три двести. Пятьдесят.

Имя выбрали?». А я шепчу: «Василий…»,

Словно много-много лет назад…

 

Махáвкину Ивану Григорьевичу (1926-2021),

ветерану Великой Отечественной войны.

.

 

ДЕДУШКА ВАНЯ

 

Наступила полýночь немая.

Одеяло во сне теребя,

Накануне девятого мая

Я опять поздравляю тебя.

Пожеланья здоровья и счастья

Повторяю, как будто в бреду,

И целую сухое запястье…

Это было всё в прошлом году…

Нет, мой дедушка, стало не легче,

Я тебя не забыла совсем,

Но уже не обнять твои плечи

Первый раз, в дату семьдесят семь…

Не придёшь ты уже к обелиску,

Не приставишь ладошку к виску,

Я иду в незаконченных списках

С кем-то в ногу в «Бессмертном полку».

Если б знала я истину мира

Раньше всех неизбежных концов –

Никогда бы не стал мне кумиром

Кто-то из популярных певцов,

Что кричат зачастую с экрана,

Рекламируя свежий контент.

Я б глядела в глаза ветеранам

И ловила последний момент.

Вот как, дедушка, ты и не верил,

Что когда-то увижу войну,

Видно Бог, наши души измерив,

Заточил нас в столетнем плену.

Никогда мне не стать героиней

И медалей твоих не поднять,

Это тяжесть такая отныне,

Что осилит лишь Родина-мать.

Ни окопов не видеть, ни знамя,

Не лежать на холодной земле.

А по-правде – да кто его знает,

Что судьба уготовила мне…

Для меня нет счастливее мига,
Мирной жизнью нажившейся всласть.
Слышишь, дедушка, если не ты бы,
Я бы даже не родилась… 

г.Коряжма

 

Опубликовано в журнале «Двина», 2023 №3

 

***

Марина Ерофеевская, 33 года, финалист семинара молодых авторов в рамках фестиваля «Беловские чтения» г. Вологда, по итогам которого рекомендована на всероссийское совещание в Химках 2023 вне конкурса. Публиковалась в журнале «Вечерний Котлас», сборниках поэзии и поэтических переводов «Берега Дружбы» г. Таганрог, сборниках поэзии «Синий Мост» г. Санкт-Петербург, альманахе «Царицын», сборнике «Чистая лирика»  издательства Перископ-Волга.