ОДНАЖДЫ В ДЕКАБРЕ

Анастасия КАРПОВА

Рассказ

Пасмурный и не по-зимнему теплый день, а на Митиных щеках совсем не детские слезы. Он плачет и тянет руки к разбитой стеклянной ёлочной игрушке, пытаясь собрать все, что от нее осталось. На ней еще вчера был изображён маленький оленёнок с красным бантиком на шее. Теперь это просто осколки. Сестра Варя когда-то рассказывала ему, что это семейная реликвия, которую начала их бабушка, и именно с этого шара семья решила собирать коллекцию стеклянных елочных игрушек. Ценная вещь в доме. Стало быть, игрушка увидела три поколения.

– Целых три, – воскликнул Митя, захлебываясь в слезах.

Ему показалось, что еще немного и его детство вот-вот закончится. Будто его возьмут и отберут, если не через минуту, то завтра точно. Вот придет злой дяденька и скажет, что Митя плохой, Митя все делает не так, как должен делать хороший мальчик. А раз не так, значит, непременно поругает и поставит в угол. А угол темный и оттого кажется страшным. По ночам через угол в комнату проникают невидимые миру существа, которые садятся на кровать и касаются Митиных волос. И тогда Митя начинает громко плакать, так громко, что прекращает слышать самого себя.

Это произошло утром, когда он проснулся и в сладком любопытстве потянулся достать самый красивый шарик на ёлке, чтобы рассмотреть поближе. Взгромоздившись на табурет, он ловко вытянул свою правую руку в сторону бежевой игрушки. Но что-то пошло не так, Митя зацепился рукавом ночной рубахи за тонкую золотистую гирлянду и выронил своего любимого медведя вместе с шаром. Митя знал, что этот звук задержится в его памяти на много лет. Он почему-то верил в это, ведь именно так звонко бьют часы на центральной площади, именно так дед однажды захлопнул дверь и не вернулся. Точно так стучит и он сам. Что-то внутри постоянно напоминает ему об этом: «Митя, я здесь, а ты?» «И я здесь», – отвечает он шепотом, укрывшись одеялом.

Варя старше Мити на четыре года. Ей приходится помогать брату: натягивать чулки, умывать и бранить за различные проделки. Глаза ее, как сказал бы Митя, повернуты в разные стороны. Варя всегда улыбается, и это нравится ему. Проходя мимо торговых лавок вместе с сестрой, Митя не раз слышал, как отзывались о Варе: «Какая же убогая…». Он вслушивался в эти слова и пытался понять. «У Бога», – повторял Митя, – «у Бога я». Он жалел Варю, когда той говорили сесть за обеденным столом не у окна, а на проходе. И было ему так печально смотреть на нее, такую добрую и радостную. Можно подумать, что Митя что-то понимал и видел в ее необычном взгляде. Разве мог маленький мальчик знать, что Варя не долгожданный ребенок? Но, как оказалось, время вершит свои законы, и в какой-то момент это «не ожидание» по воле Божьей все-таки преобразилось в девочку, которая сейчас стоит посреди комнаты и успокаивает брата, проводя легкой рукой по его светлой кудрявой макушке. Из всех членов семьи только Митя со всей любовью, какую только возможно уместить в четырехлетнем мальчике, всегда бежит к ней за успокоением. И сейчас, когда он сидит и плачет, Варя рядом и разделяет с ним трудные минуты его совсем маленькой, но уже такой сложной жизни. Посадив Митю на кровать, она принялась собирать осколки елочной игрушки.

– Ничего, Митюшенька, другая игрушка нас порадует. Скоро Рождество, подарки…, – сказала Варя, ползая на коленях и пробегаясь глазами по старым паркетным дощечкам, чтобы найти более мелкие кусочки стекла. – Ты пока полюбуйся на ёлочку. Какая она у нас большая, красивая, посмотри.

– Кр-р-расивая, – повторил Митя, качая левой ногой и обнимая мишку.

Елка мерцала в глазах Мити, и игрушки на ней переливались всеми цветами, которые только есть на свете. По крайне мере, ему так казалось. И было бы здорово, если бы и он мог окунуться в этот сказочный мир, наполненный ожиданием чуда. Но Митя сидел, а чудо все не происходило. Он думал, что так можно просидеть всю жизнь и совсем ничего не заметить.

– Это нам папа ёлочку на прошлой неделе привез, – продолжила Варя, завершив уборку, а затем села рядом с Митей. – Говорит, долго искал самую чудесную из всех, для нас старался. Видишь, вот мы и убрались с тобой. Ну что ты, не хныкай.

В этот день отмечали праздник святого Николая Чудотворца. Произнести утреннюю молитву вовремя у них не получилось, но Варя уже попросила прощения у Него, взглянув на образок. Икона стоит на единственной полке, до которой может дотянуться дневной свет, в ряду со всеми остальными, которые достались ей от покойной бабушки. Здесь и Матерь Божья, и Господь, и святой Серафим Саровский. Они смотрят на стоящих подле них Вареньку и Митю. Перед каждым из них эти два земных создания интереснее любого произведения искусства, потому что имя их – жизнь человеческая. Митя вслушивается в молитву Вари, обращая свои большие детские глаза на икону святого Николая Чудотворца. В его руках маленькая свечка. Руки покачиваются в нелепом танце так, что воск капает на кулачки, сжимающие хрупкий стан свечи, но Митя терпит и только изредка надкусывает свою пухленькую нижнюю губу. Свеча согревает его подбородок, отражаясь яркими оранжевыми фонариками в глазах.

На все слова Вареньки он робко и неумело отвечает, покачивая головой: «Да… да». Никто из земных не услышит, что на самом деле говорит Митя: «Дорогой Николаюшка, спаси игрушечку. Ей, наверное, очень грустно… без елки… без меня. Бабушка, родименькая, если ты меня всё-таки слышишь, прости своего Митеньку, он больше так не будет».

– Аминь, – произнесла Варя, сплетая невидимыми нитями голову и плечи.

– А-а-аминь, – повторил Митя, уверенно и звонко.

Затем он дотронулся до хрупкой Вариной руки и побежал в прихожую к своим крохотным валенкам – искать подарок от святого Николая. За окном крупными перьями падал снег.

***

Анастасия Карпова родилась в Москве. Живет в Вологде. Студентка Литературного института им. А. М. Горького, семинар очерка и публицистики Ф. С. Нагимова. Пишет прозу и стихи. Публиковалась в журналах «Литеrraтура», «Пашня», «Знамя», «Костер», «Лучик», в сборнике молодых авторов «Альманах». Выпускница литературной смены образовательного центра «Сириус» (2017). Лауреат литературно-критической премии «Эхо» (2022).