ЗАСЛУЖЕННЫЕ НАГРАДЫ ДОЛЖНЫ НАЙТИ «ТВЕРСКИХ МОЛОДОГВАРДЕЙЦЕВ»
За давностью лет всё труднее установить неизвестные подвиги героев Великой Отечественной войны. Однако есть и такие подвиги, о которых вроде бы известно, однако люди, их совершившие, до сих пор не отмечены по заслугам. Яркий пример – подвиг 14 комсомольцев из Зубцовского района Тверской области. Осенью 1941 года, после того как их район был оккупирован немецкой армией, они организовали подпольную организацию, аналогичную той, что действовала в Краснодоне. И концовка – до боли похожая. Комсомольцев выдали и расстреляли после издевательств и пыток буквально накануне освобождения их района. Напомню, пяти донбасским молодогвардейцам были присвоены звания Героев Советского Союза, многие юные подпольщики награждены другими государственными орденами и наградами. А вот тверские герои-комсомольцы так и остаются не отмеченными наградами спустя 80 лет после мученической гибели. И подвиг их, по большому счёту, малоизвестен.
Мне довелось побывать на месте действия комсомольской организации в Щеколдинском сельском округе Зубцовского района, встретиться с родственниками и даже очевидцами тех событий и убедиться в том, что подвиг тверских молодогвардейцев достоин самых высоких государственных наград, и гораздо большей, чем сейчас известности.
«Немцы пришли в Щеколдино 14 октября 1941 года. Начали устраивать свои порядки. Взрослых военнообязанных мужчин почти не оставалось в деревнях: ушли на фронт. Жителей выстроили на площади и стали искать тех, кто владеет немецким языком, чтобы выбрать старост и довести до сведения новые порядки», — говорит директор Щеколдинской средней школы, где свято хранится память о героях-комсомольцах, Наталья Тюлегинова.
Следующим шагом, стал систематический грабёж населения. Резали крестьянский скот, отбирали яйца, молоко, картофель. В результате, многие селяне вскоре оказались на грани голода.
Забирали не только продукты, но и всё, что приглянулось.
Вот какими воспоминаниями поделился ветеран Великой Отечественной войны житель Зубцовского района Иван Иванович Ильин, который в годы немецкой оккупации был ещё подростком. «Хорошая была у нас мандолина в доме. Любил я на ней играть в детстве. И немец один хорошо играл на ней. Даже «Катюшу» наигрывал. Он и забрал мандолину. До сих пор как вспомню – нож по сердцу… У немцев – разговор короткий, что понравилось – брали без разговоров. И ещё говорили, мол, мы вас отучим замки вешать на двери. Будем брать, всё, что хотим. У меня дед в Первую Мировую войну в плен попал, понимал по-немецки, нам пересказывал их речи. А по отношению к русским чуть что – расстрел. В соседней с нами деревне парень жил, не выдержал, тайно съел у какого-то немца конфеты. Его водили по улицам с табличкой, а потом расстреляли».
К слову сказать, сам Иван Иванович, был парнем не робкого десятка (недаром потом во время разгрома Квантунской армии в августе 1945 года он получил медаль «За отвагу»). Когда у него зимой 1942 года немцы отобрали лыжи, он улучил минуту, чтобы стащить их с телеги и запрятать. А потом сам прятался долгое время у друга, понимая, что и ему грозит расстрел.
Комсомольцы из Щеколдино и соседних деревень не стали мириться с таким «новым порядком». Была создана молодёжная подпольная организация. Возглавил группу комсомолец Василий Кузнецов, которому на тот момент было 16 лет.
«Начали свою деятельность они с того, что помогали отступающим из Вяземского котла красноармейцам, пробираться мимо немцев к своим», — рассказывает Наталья Тюлегинова.
Солдатам надо было переходить «большак» — дорогу на Гжатск (нынешний Гагарин), которая охранялась немцами, по ней было оживлённое движение. А местные ребята знали, где в тёмное время можно пройти в укромных местах с наименьшим риском.
Одновременно молодые люди собирали оружие, зная, что это грозит им смертной казнью.
«Они готовились вступить в партизанский отряд, который действовал в районе деревни Погорелое. Собирали данные о немецких частях и через партизан передавали их Красной Армии. Связь с партизанами они держали через старосту деревни Логово Ефима Осиповича Громова. На самом деле старостой он стал как раз по заданию партизан», — говорит моя собеседница.
В Логово, располагающееся неподалёку от Щеколдино, комсомольцы 16 октября 1941 года вывели несколько бойцов (предположительно четверых) двое из которых были ранены в ноги, и не могли идти дальше к своим. Это были лейтенант Зайцев и старший лейтенант Панарин.
Раненых бойцов оставили в подвале одного из деревенских домов.
«Мой прадед Денисов Илья Егорович был фельдшером ещё со времён Первой мировой войны. Он как раз и лечил солдат, несмотря на риск, что его тоже расстреляют», — рассказывает Наталья Тюлегинова.
Сами жившие впроголодь крестьяне, установили дежурства и выходили раненых бойцов. По очереди кормили их всей деревней. Позднее офицерам удалось снова попасть в Красную Армию.
Точно так же, как в истории с донбасскими молодогвардейцами, в Щеколдино нашёлся свой предатель. Его звали Иван Виноградов по прозвищу Лагутя. Точно установить, что именно толкнуло его на предательство, пока не удалось. Поскольку Лагутя сбежал от земного возмездия. По одной версии, его запугали расстрелом. По другой – пообещали велосипед.
«Начались облавы. Забирали брата ночью около трёх часов, — рассказала мне младшая сестра Василия Кузнецова Валентина Фёдоровна Шмарина (Кузнецова), которой в 1942 году было 6 лет. – Сначала, по словам мамы, в дверь постучался украинец, не немец. На русском языке что-то спросил. Она открыла ему дверь. Немцы тут же ворвались в дом. Василий не успел спрятаться или оказать сопротивление. Помню, как мать закрывала нас, трёх сестёр, подолом платья от наведённого немецкого автомата».
Первое время, по словам Валентины Фёдоровны, у матери оставалась надежда, что её сына забирают в Германию. Она попыталась что-то собрать в дорогу, кинулась вслед за сыном, её ударили плёткой, отогнали.
Когда были схвачены все 14 тверских молодогвардейцев, ребят начали пытать, посиневших от побоев водили по улицам.
«Соседи рассказывали, как Вася избитый до беспамятства висел на слеге (жердь деревенского забора). Не мог подняться», — с дрожью в голосе вспоминает Валентина Фёдоровна.
В это же время забирали не только комсомольцев, но и других жителей села, чем-то не понравившихся фашистам.
«У нас напротив жили две женщины – бабушка Оля и бабушка Анна, У одной – сын был офицер, и у них жила в то время его жена. Её тоже схватили», — рассказала сестра героя.
По воспоминаниям местных жителей, немцы как будто вымещали на беззащитных крестьянах свои неудачи на фронте. В это время на Ржевском направлении, хоть и с большим трудом, порой всего лишь по несколько сот метров в сутки их теснила Красная Армия.
Вечером в 8 километрах от Щеколдино возле ныне несуществующей деревни Буконтово, где располагалась тогда их комендатура, гитлеровцы устроили публичную казнь.
Комсомольцев и других схваченных было около 25 человек (документально установить численность расстрелянных в тот день не удалось, поскольку эксгумации захоронения до сих пор не проводилось). Их поставили на край воронки от авиабомбы.
«Мамы не было на месте расстрела, — вспоминает Валентина Фёдоровна. – Нам потом рассказывали, что в воронке стояла вода. Июль 1942 года был очень дождливым. Когда всех расстреляли, немцы бросили в воронку ещё несколько гранат, чтобы наверняка никто не выжил».
Около 8 месяцев существовала подпольная организация из 14 комсомольцев. Расстрел произошёл 27 июня 1942 года. А уже в августе этого года большую часть Зубцовского района, в том числе Щеколдино и Буконтово освободили.
Приведу ниже ещё некоторые воспоминания Валентины Фёдоровны Шмариной, передающие атмосферу того тяжёлого трагического времени.
«Мама у нас была черноволосая ещё не старая женщина. А после того, как расстреляли Васю, стала как лунь седая. Так остаток жизни седой и проходила. Первое время после гибели Василия, всё говорила: «Что же я скажу отцу, не сберегла сына. Она ещё не знала, что её муж Фёдор Степанович Кузнецов погиб в октябре 1941 года где-то на Орловщине. Извещение о том, что он пропал без вести, пришло в конце лета 1942 года. Вскоре после того как погиб Вася. Можно представить, что чувствовала мама. Правда, до конца она так и не поверила в смерть мужа, всё ждала его возвращения».
Ещё восемь месяцев после освобождения Щеколдина фронт стоял всего в трёх километрах от деревни. Поэтому всех уцелевших мирных жителей эвакуировали в соседний Старицкий район Тверской области, где они работали в колхозах и совхозах.
Когда в 1943 году крестьянам разрешили вернуться домой, в Щеколдине не осталось ни одного дома. Место, где стояла деревня, узнали по срезанным снарядами липам.
«Мы, как и все, вырыли вроде небольшой пещеры в крутом речном берегу Осуги, и там зимовали. Следующую зиму прожили в строении вроде шалаша, прятались от холода в сене. Туда к нам и змеи заползали. От голодной смерти спасались лепёшками из мороженой картошки, которые из-за запаха назывались тошнотиками. А ещё без конца собирали траву тимофеевку, так что у меня ладони были протёрты до костей. Мать добавляла немного муки в эту траву и делала хлеб…»
И всё же всех трёх сестёр героического комсомольца Василия Фёдоровича Кузнецова мать не только уберегла, но и как говорили раньше – вывела в люди. Валентина Фёдоровна сегодня – заслуженный учитель Российской Федерации.
В Щеколдине и Зубцове, как уже говорилось в начале статьи, свято берегут память о «тверских молодогвардейцах». На месте их расстрела установлен ещё в советское время скромный мемориал.
В Щеколдине 21 год назад возникла традиция – школьники и взрослые идут на лыжах 8 километров к мемориалу в нежилой деревне Буконтово.
А несколько лет назад у дороги рядом с мемориалом по инициативе Российского военно-исторического общества поставили информационный стенд. Инициативу по присвоению тверским героям-комсомольцам государственных наград поддержала администрация Зубцовского района Тверской области. Союз писателей России наградил медалью «Жди меня» Валентину Фёдоровну Шмарину. Это уже кое-что. И всё же представляется щемящей несправедливостью, что подвиг тверских комсомольцев остаётся малоизвестным.
Сегодня, когда против нас и наших предков, победивших в самой кровавой в мировой истории Войне, ведётся куда более изощрённая и коварная информационная война, беречь и преумножать память о том героическом подвиге нашего народа, это не просто наша обязанность. Это жизненная необходимость для страны.
