ВСЕГДА ЕСТЬ, О ЧЕМ ПИСАТЬ

Арцви БАХЧИНЯН


Арцви Шахбазян: «Хорошие книги становятся нам настоящими друзьями»

Предлагаем вашему вниманию интервью с поэтом, писателем и публицистом  Арцви Шахбазяном, автором романа «Апофеоз судьбы». 

Арцви, нашу беседу начнем с определением Умберто Эко исторического романа, выделявшего три разновидности этого жанра. По-моему, «Апофеоз Судьбы» относится к третьему определению Эко, – к романам, где не обязательно выведены на сцену фигуры, знакомые из популярных энциклопедий. Действия вашего романа разворачиваются не в России, Армении, или других близких вам странах, а в Германии, да еще в 16 веке, когда «Некий Лютер поднял большую шумиху». Но можно предположить, что для вас история – всего лишь фон, и намного важнее само развитие веры, духовного самосознания человека.

Отвечая на первый вопрос, я не могу не отдать должное Умберто Эко, у которого я учился самому сложному: сохранению единого стиля в сложном контексте исторического романа. Если всерьез заняться анализом, то можно увидеть в романе «Апофеоз Судьбы» как второе определение профессора Эко, где на фоне квазиисторических деталей развивается вымышленная интрига, а герои действуют «согласно общечеловеческим мотивам», так и вышеизложенная третья, где действия героев могли быть совершены только в описанном историческом периоде.
Если бы я сказал, что эпоха не причем, и важнее всего внутренние стихии, с которыми должны бороться главные герои, то это было бы ошибкой с моей стороны. Исторический роман уже по природе своей имеет сложную структуру, в которой нужно рассматривать главную идею-тему книги во всей ее политической, социокультурной и религиозной полноте. Тем не менее, люди всегда были людьми: вели борьбу со своими слабостями, страхами и настойчиво порывались к свету.

Вдохновителем вашего романа-первенца (который, кстати, я прочитал на одном дыхании) служила Библия. В послесловии, обращаясь к читателю, вы пишете: «Это величайшая из всех книг, способная вместить в себе весь Универсум» и далее: «В ней Вам откроется Некто, называемый Бог». Как для христианина, философа и писателя, в чем для вас была необходимость в наши беспокойные времена обратиться к библейским реалиям?

Библия никогда не утратит своей актуальности, потому Мир еще не придумал для людей таких проблем, на которые не найдется ответа в Священном Писании. Любые книги, как я считаю, должны нести пользу помимо той, что мы называем эстетическим удовольствием. В наши дни люди все больше упиваются зрелищами, и с каждым годом все старое перестает удивлять, но вечные истины переживут всех, кто их осмеивает. Беспокойные времена не пугают, когда знаешь, что на твоей стороне сам Бог.

Беспокойные времена не пугают, когда знаешь, что на твоей стороне сам Бог.

Как говорит герой вашего романа: «Порой кажется, что мы, христиане, больше страдаем, чем живем». Это особенно близко для нас, христиан Востока, ныне находящаяся перед новыми вызовами и испытаниями. Но, думаю, в 21-м веке христианство нуждается в переоценке во всем мире. Нельзя не согласиться со словами вашего героя Фабиана: «Мы утратили истинную веру…. Мы подвели Его… Мы убили Его, а теперь носим распятие на своей шее, отяжелевшей под бременем греха».

Страдание – неотъемлемая часть нашей жизни, и это нельзя отрицать. Даже при рождении ребенок уже страдает, приходя в мир. Потом, подрастая, в поте лица зарабатывает на кусок хлеба. Разве в этом не страдание? А как же болезни? Войны? Разница лишь в том, что верующий человек знает, ради чего претерпевает страдания. Христианство нуждается в переоценке, это так. Мы можем ездить на суперкарах, модно одеваться или переехать жить на Марс, но стоит задуматься о том, что душа переедет туда вместе с нами. Она так же будет волновать и беспокоить сердца, как делала это в первобытном обществе, в Средние века, в Новое и Новейшее время. У Человечества предельно сложная судьба, но движения есть лишь в двух направлениях: от тьмы к свету, либо наоборот. Выбор предоставлен каждому.

Не заметили ли вы, что происходящее между вашими персонажами — христианским проповедником Эдвином Нойманом и жестоким язычником Мелвином Геллером, очень напоминает историю между Григорием Просветителем и царем Трдатом?

История Армении богата своей древностью. Наши духовные праотцы, как христиане-первопроходцы, были мучимы и убиты за имя Христа. Мученическая судьба армян времен язычества подобна распустившемуся саду: это и святой Сандухт, и Сукиас, и святая дева Рипсимэ. Принятия Арменией христианства в 301 году имело огромное значение, куда более важное, чем то, что описывается в моей книге. Что касается романа «Апофеоз Судьбы», то ее персонажи Эдвин Нойманн, Фабиан Сарто и Мелвин Геллер – вымышленные, но помогают увидеть три разные дороги к покаянию. Да, безусловно, между историей принятия христианства в Армении и пробуждением языческого города «Финстервальде» есть много общих черт, разны лишь масштабы.

А вот беседы Эдвина и Фабиана мне чем-то напоминали беседы Понтия Пилата и Иешуа из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». И вообще, что еще вас вдохновляет кроме Библии?

Роман «Мастер и Маргарита» впечатляет своей громкой историей. Я считаю, что разговоры между Эдвином и Фабианом не обладают той степенью провокационности, которая есть в романе Булгакова, и могут быть безболезненно привиты даже самым консервативным христианам.
Меня вдохновляют множество людей, множество явлений, вещей и мгновений жизни. Если вдохновляться чем-то одним, то и вбирать в себя придется из скудного запаса. Мир огромен, и люди вокруг такие разные, что меня порой разрывает от интереса. Всегда есть пища для размышлений, и всегда есть, о чем писать.
Перед тем, как взяться за рукопись, я слушаю классику, наполненную смыслом; читаю параллельно сразу несколько книг, впитывая все лучшее; пью крепкий кофе, и в писательстве он мой самый давний союзник.

В своем блоге вы писали, что в романе спрятано немало отсылок и символов, которые нельзя увидеть при поверхностном чтении. А стоит ли вообще анализировать символы? Ведь говорят, что таким анализом «убиваешь» символ.

Я хотел бы уточнить, что не призываю своих читателей вооружаться словарями по семиотике или углубляться в экзегетику. Моей главной целью было лишь намекнуть на то, что я ответственно подхожу к написанию текстов, и то, что на первый взгляд покажется банальностью, может скрывать под собой настоящее откровение.

Писатели не объясняют исторические термины. Почему вы посчитали необходимым в сносках объяснить, что такое, скажем, камзол, маркиз или драккар?

Первое, что хочу сказать: совсем необязательно следовать общим правилам, иначе можно затеряться в толпе. Мы, писатели, прежде всего сами являемся искушенными читателями и знаем, что мешает комфортному чтению. Исторические романы читают не только ценители истории, которым хорошо известна сложная терминология, но и люди самых разных профессий. Согласитесь, инженер, музыкант или, скажем, кондитер, которые в перерывах пьют кофе и читают хваленый исторический роман, не станут тратить свое время и искать в словаре значение непонятных слов. Так почему бы не облегчить читателю жизнь? Сноска – это доброжелательный гид, сопровождающий нас по страницам книги.

Герой вашего романа говорит: «Детство дарит безграничные возможности, и от того, как его проведешь, зависит то, как в будущем ты поладишь с судьбой». Какое было ваше детство?

До 2000 года я прожил в Армении, в городе Кировакан (ныне Ванадзор). У нас там большой родовой дом, разделенный на три участка, где жили три семьи. Главами семей были три брата: Гамлет, Жора и Грайр – мой отец. Дом был построен на каменистом склоне, а строительство было начато еще моим дедом. До семи лет я прожил в этом доме. У нас был большой двор, где я, мои старшие братья и друзья проводили много времени. От двора глубоко вниз, к вишневому саду, уходила покатая лестница, а рядом прямо из обрыва возвышался толстый ствол абрикосового дерева. Его плоды свисали как раз во дворе, рядом с беседкой, и можно было легко достать их рукой. Детство в Армении запомнилось мне как пребывание в раю, наверно, потому что проблемы взрослых были мне еще совсем не знакомы. Теперь я знаю, что это были голодные послевоенные годы. Из этого я помню только одну деталь: мне не разрешали выходить на улицу с куском хлеба, чтобы не собирать на себе взгляды тощих соседских детей.
Потом мы переехали в Россию, где я пошел в первый класс. Через несколько месяцев я привык к менталитету россиян, нашел друзей и так же интересно провел детство в новой обстановке.

Не возникало ли у вас желание однажды написать роман об Армении? Думаю, что всегда актуально философское обобщение и трактовка того, что такое быть армянином, о чем еще в 5-м веке писал историограф Мовсес Хоренаци.

Я напишу большую, хорошую книгу об Армении. Вероятнее всего это будет в глубокой старости, когда, возможно, я смогу проникнуться, вчувствоваться в природу своего происхождения, понять самолично и суметь передать хоть малую крупицу той ценности и той красоты, что скрывает армянская душа. На данный момент я еще слишком молод и недостаточно просвещен, чтобы взять на себя такую ответственность в начале писательского пути.

В послесловии вы называете книги «потрясающими людьми». О вашем герое вы написали: «Ничто так не радовало его уже с давних пор, как собеседник, от которого вдоволь и толку, и проку». Таким собеседником для меня стала ваша книга, которую действительно можно назвать лучшим человеком. Желаю вам открыть как можно больше потрясающих книг-людей как для себя, так и для читателей…

Хорошие книги становятся нам настоящими друзьями, к ним можно обращаться за советами, на них можно полагаться в трудные моменты жизни. Они не способны заменить людей, но с помощью книг мы можем быть уверены, что богатое наследие человеческих знаний, опыта и мудрости будет передаваться следующим поколениям. Так мы можем сохранять веру в то, что наши дети будут обходить стороной пути искушения и безропотно ступят на сложную, тернистую, но верную тропу.

Спасибо Вам за эти интересные вопросы! Большинство из них меня приятно удивили. Пользуясь случаем, хочу сказать, что уже скоро будет издана новая книга, где события разворачиваются в современной Италии. Я полон надежды, что этот роман покорит многие сердца читателей. Всех крепко обнимаю и с трепетной любовью передаю горячий привет моей солнечной Армении.

 

Поэт, писатель, публицист Арцви Шахбазян родился в 1992 г. в г. Кировакан (ныне – Ванадзор, Армения), в семье спортсмена и офицера запаса. В 2000 году его семья переезжает в Россию, г. Самара. В подростковом возрасте он занимался спортом, стал призером открытого девятого Всероссийского турнира по боксу среди юношей. В 2008 году вышел в свет его первый сборник стихотворений, с тех пор было опубликовано свыше ста пятидесяти работ. Еще подростком Арцви участвовал в литературных конкурсах и неоднократно занимал почетные места. Окончил философский факультет Самарской Государственной Областной академии им. Наяновой. Он автор ряда публицистских и философских статей, в т. ч. «Противопоставление зла наилучшему из миров Г. В. Лейбница», вошедший в ежегодное печатное издание. В 2020 году был издан его первый роман — «Апофеоз Судьбы». Арцви живет в Самаре, преподает историю, готовит к изданию новый роман и уже трудится над третьей книгой в жанре современной прозы.

Читайте также: