ВОЛШЕБНЫЕ УЗОРЫ
Жил в нашей деревне Злыднево Прокопка. Никто не знал, из каких он краев, а сам мальчонка не сказывал, потому как немой. Был бы дорожный человек[i] — никто бы не беспокоился. А он словно в наш берег решил врасти.
Не боле семи годков ему было, как нашли мальчонку в начале декабря у порога нашей церкви в худом армячишке с чужого плеча, рукава по земле волочились. Глаза у него голубели, как январский лед на Двине. А только потом узнали, что и нрав у него угрюмый, как у Мурмана.
Прибился к одной вдове нахлебником, та мальца и выкормила как сына родного. А поп наш окрестил его Прокопкой.
Как стал найденыш в возраст входить, то стало заметно, что он шелоник[ii] пропащий. Вдовица уже и тому рада была, что Прокопка о вине зеленом не заикался и только баловством маялся с утра до вечера: то печку беленую картинками размалюет, то из чурочек детишкам игрунков вырезывает. И всё-то она тужила: «Вот помру, как мой малохольный сам-один жить будет?»
Помор наукой отцовской, дружками да своим трудом на море силен, а у этого Прокопки ни отца, ни дружков, ни силы. Староста-брюхан[iii] сказал: «В артель не гож, только в церкву вхож». Потому вдовица его пристроила служкой. Как немому в церкви служить? Ни спеть, ни прочитать, ни помолиться. Только полы мыть да воск топлёный соскребать.
Как-то раз явился Прокопка к охотникам и на беличий хвост показывает. Посмеялись охотники, но дали: не рухлядь же, никакой цены не имеет. Прокопка с хвоста волосков надергал и сделал кисточку. Той кисточкой в церкви доски размалевал. Люди добрые увидали, оторопели. Вчера досками крынки покрывали, а теперь с них смотрят Николай Угодник и Прокопий Устюжский. И так строго глядят, как будто все грехи твои ведают, получше всякого попа.
Пришел староста-брюхан к попу и предложил: «Давай по чарочке за здорово живешь». Тот согласился, а староста и молвил дальше: «В церкви порато[iv] строго стало, дыхнуть негде». Поп спорить не стал, а навеселе все доски поснимал и поразбивал: «Не по канону писаны, без благословения. Да и миряне через Прокопкину мазню на службу ходить не стали».
Сказал староста Прокопке: «Коли малевать охота – иди бабам горшки расписывай». Прокопка домой воротился, дождал первого снега, замесил его в плошке и давай по окошкам водить. Вдовица головой покачала: «Совсем нахлебник умом тронулся». Молчал Прокопка, только всё рисовал и рисовал. А как вечером лучину затеплили, так все окна волшебными узорами покрылись: цветы луговые, птицы райские. Вдовица глаза протёрла – господи святый! Не на окошках, а по всей горнице цветы в кадках. Пахнуло летним покосом. Над этими цветами птицы длиннохвостые запорхали. Пока лучина горела— всё любовались на лазоревые цветы да на птиц райских. А как темень ночная пришла — чудеса пропали.
Рассказала вдова бабам о чуде дивном на другой день за прялками.
Бабы не поверили.
— Чего ты чихиряешь?[v]
— Знамо дело, что Прокопка твой чу́дой[vi]. Да смотри, чтобы и ты не стала безразумной.
Одна Марфутка, старостина дочка поверила, но промолчала. Пришла на другой день к нахлебнику и говорит: «Сказывала мамка твоя названная, что ты умеешь диво рисовать. Нарисуй и мне на окошке».
Прокопка зачерпнул золы и замесил её в плошке. Нарисовал Марфутке на снегу у порога сани-розвальни и тройку лошадей. Загарцевали[vii] кони в яблоках, копыта серебряные зазвенели, порохню подняли и остановились. Засмеялась Марфутка, села в волшебные розвальни, а Прокопка – на облучок. Все бабы и старики за дворы высыпали, рты разинули. Накатались Марфутка и Прокопка вдоволь, сани под ними дзынькнули и рассыпались золой. А коней и след простыл — дымом печным завились.
Староста Марфутку вожжами вытянул: «Как ты посмела, девка, при всём честном народе с Прокопкой валандаться[viii]! Всю честь девью прокатала!»
Только Прокопка домой к вдовице вернулся, а там уж и деревенские на порог:
— Мы думали, что ты нахлебника порядку научила. Да не в дурня корм. Он добра нашего не помнит, выходками добрых людей смущает.
Хвост беличий в печи спалили. Кисточки переломали об коленки.
Посмотрел Прокопка на них синими глазами, даже головой не качнул. Вдовица заплакала, да и как не плакать, коли сын приемный такой непутящий оказался.
— Эх, Прокопка! Кабы ты делом занялся! Зряшно землю топчешь и хлеб мой горький, слезами политый, ешь.
На другой день Прокопка котомку собрал, старый зипун надел, веревкой подпоясался, вдовице в пол поклонился, и только его и видели.
Пропал совсем Прокопка, ни слуху, ни духу. Да и не искал никто. Только вдовица в окошко поглядывала, вдруг воротится.
Настала весна — стали купцы наезжать, товары смотреть. Песца берут и рухлядь другую, от пряжи нос воротят, а на кружева и не взглянут. Бабье рукоделие им не по нутру.
— Что ж добрым товаром гребуете? — посмотрел грозно староста-брюхан.
— Не гребуем, мил человек, а только товар ваш своей цены не стоит.
— Как не стоит? О прошлом годе брали, чего ж нынче не так?
— О прошлом годе другого не было. А в этом году мы у соседей запаслись.
— Дайте глянуть-то!
Бабы столпились, купцы один тюк вытащили, и уголок отогнули. Все ахнули, кто и красоту не понимал. Кружево заплетено так, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Жар-птицы и цветы лазоревые, сани с тройкой лошадей, дворцы и храмы.
— Царица-матушка просила дива сыскать. А то у ей во дворце скатерти на большой стол не хватает. Послов заморских удивлять нечем.
— Так хоть пряжи какой возьмите, — бабы взмолились, а купцы усмехаются.
— Пряжа ваша толстая и грубая, на чулки годная. А мы нынче тонкую скупаем.
И показывают мотки. Пряжа тоньше волоса, да крепче каната морского.
— Бабы из соседнего села обучились и кружева плести, и нитки прясть. Прялки у них дивными росписями украшены, а узоры им какая-то волшебная кисточка рисует. Бабы и девки запоминают, и под стать рисункам коклюшки переставляют.
— Уж не наш ли Прокопка малохольный той кисточкой водит? — староста хмыкнул, а сам за бороду себя дергает от досады.
На другой день собралось вся наша деревня Злыднево на сход.
— Вот те и шелоник! Проглядели…
— Надоть Прокопку к нам позвать в обратную.
— А коли не пойдет?
— Силой увезём.
Стал народ аюшиться[ix], старики головами крутят. Но по брюхановскому слову порешили. Поехал наш староста с попом в соседнюю деревню и забрал Прокопку. Посадили его в амбар под замок и наказали:
— Тут сиди и малюй. Для прибытку.
А Прокопка нарисовал ключик, отворил замок и был таков.
Говорят, его в белокаменной видели. Живёт при дворе сытно, для матушки-царицы волшебные узоры выводит: на печных изразцах в палатах, на Царских вратах в домовом храме, на платьях и уборах разных. А про деревню Злыднево и не вспоминает.
Только Марфутка, которую замуж вскоре выдали, когда-никогда слезу горькую утрёт, заслышав хрустальный цокот коней в серых яблоках.
[i] Путешественник
[ii] Плохой работник
[iii] Разбогатевший артельщик-рыбак
[iv] Очень, сильно
[v] Пустословишь
[vi] Юродивый
[vii] Заплясали
[viii] Возиться
[ix] Сомневаться
***
Соляная Ирина Владимировна, 46 лет, юрист, кандидат юридических наук. Публиковалась в «Авроре», «Южной звезде», «Литературной газете», «Сибирских огнях», «Молоко», «Русский Переплёт», «Юность», «Формаслов», «ЛиTTERA», «Подъеме», «Вторнике», «Эдита», «Север», «Литературный ковчег», «Нижний Новгород», «ЛитСоты», «Автограф», «Северо-Муйские огни», «Приокские зори», в альманахах «45 параллель», «Неман», «Притяжение , «Книга.ру», «Российский колокол», «Инь и Янь», «Слово талантам» , «Донская сотня», «Земляки», серии альманахов «К западу от октября», серии альманахов издательства «Перископ», «Млечный путь», «Горизонт», «Складчина», «Площадь первоучителей» и др.
Шорт-лист конкурса «Новый старт » 2019 издательства «Анимедия», победитель номинации «Проза» международной премии «Антоновка сорок плюс» первого сезона, 2019 г. , финалист конкурса-фестиваля русской словесности «Во славу Бориса и Глеба» 2019 г., номинант премии года журнала «Сибирские огни» 2019 г., участник 7 и 8 литературного семинара писателей-фантастов «Малеевка-Интерпресскон 2020-2021», финалист фестиваля короткого рассказа «КоРА» г. Москва, 2020 г., победитель международного конкурса поэзии «Поэзия Ангелов Мира» 2020, Лонг-Лист премии «Русский Гофман» 2020 г., Лонг-Лист конкурса «Русский Детектив» в номинации «Дебют» -2020 г., серебряный призер фестиваля «Седьмое небо» -2020г., финалист ХХ и ХХ1 фестиваля «Славянские традиции» 2020 г. Шорт-лист фестиваля «Славянская лира» 2020 г., 2021 Лонг-лист конкурса «Прыжок над бездной» 2020, победитель международного конкурса рассказа «Путевые заметки» издательство «Ляссе» 2020 г., Лауреат фестиваля «Капитан Грей» 2020, серебряный призер фестиваля фантастов «Волгакон» 2020, победитель конкурса «В духе Стивена Кинга» в рамках «Неделя современного писателя 2020 г. Санкт-Петербург», победитель конкурса «Север – страна без границ» 2021, победитель литературного конкурса-форума «Ковдория» — 2021, победитель 8 Всероссийского конкурса короткого рассказа «Сестра таланта» -2021, шорт-лист фестиваля «Интерпресскон-2021», победитель конкурса «Стилисты добра», номинация «Проза» — 2021, шорт-лист «Русский Гофман» номинация «Сказочная проза» — 2021, лауреат литературного форума «Оссиянное слово», 2021 г., лауреат XXII фестиваля «Славянские традиции» 2021, финалист конкурса лит.критиков «Эхо», 2021, «серебряный» призер международного конкурса рассказа «Носорог» 2021, финалист «Кубок Брэдбери» 2021, финалист международного фестиваля «Мгинские мосты» -2022, финалист V Международного литературного конкурса «Центр Европы-2022», финалист «Славянская лира» — 2022, шорт-лист премии им. Ю.К. Олеши – 2022, финалистка 12 Международного Грушинского Интернет-конкурса (номинация «Проза», 2022), лауреат конкурса «Лучший автор альманаха Царицын – 2021».
