ВО РВАХ ПРОСТРАНСТВА ГОЛОГО…

ЮРИЙ САВЧЕНКО

***

Облако низкое по́ небу катится.

Пушки готовые в ряд.

Хлопнула форточка, дрогнула матица,

Канет, неслышен, снаряд.

Ночью подымешься – огненным маревом

Юг озарился вдали:

Склады военные рвутся под Харьковом, –

Зброя скаженной земли*.

Веришь ли, слышишь, – она разверзается,

Нечистью всклень тяжела.

Силища русская, стремя да палица,

Тесные рвёт удила.

Сжата кругом, распрямилась, горячая, –

К чёрту химер рубежи!

Засуетилась округа собачая,

Лает вожак, подвывают подьячие, –

Что нам за дело, скажи?..

______________

*оружие бешеной земли (укр.)

***

Бросает в дрожь бегущая строка,

И кровь событий леденеет в жилах.

Орудия со страстью гопака

Разносят напоследок всё, что было,

Что худо-бедно длилось и текло,

Привычно лямку ветхую тянуло…

Но грянула реальность тяжело,

Без жалости отверстая, как дуло.

И в горе, в дыме проступает знак

Того грядущего, где с родиной моею

Всё будет не по-прежнему, не так, –

А как? – увы, о том не разумею.

О том Заветные гудят мосты,

Туда тесны незримые дороги,

Что жалуют народам с Высоты

И ждут, и ждут: когда же их версты

Отважные преодолеют ноги…

***

Божественное –

в беспредельном знает меру,

Зато земное – и в насущном

никогда.

Протянутая сквозь тончайшую фильеру,

Высокою струной становится

звезда, –

Вся трепет и любовь,

хоть голоса не слышно.

Но тех вибраций искривлённый перевод –

И волчий рык,

и стон истасканного дышла,

И ругань пастуха,

сгоняющего скот,

И песня горя,

Что в запое прогорланит

Ступивший в омут, не нащупывая дна,

И до кипенья раскалёнными стволами

О мире с миром

говорящая

война.

О ВСЕХ О НАС

Выше звука скользит самолёт,

Сокол мира над нами над всеми.

А кукушка не перестаёт

Заклинать равнодушное время.

Бьют «катюши», шурша, за грядой,

Гасят градом безумное пламя.

А кукушка считалкой простой

Знай колдует над всеми над нами.

Всё минует – и снова придёт

В неучтённом, неузнанном свете.

Лишь кукушка всё нижет свой счёт,

Всё за нас за незрячих в ответе…

***

Коли уж с колен привстали,

Убоимся ль устоять?

Дайте пороху и стали,

Духа нам не занимать.

Упустили Украину

Гуляй-воли похлебать,

А теперь – свали детину,

За детиной бесов рать…

Как бы ни было, чего там

На правителей кивать.

Сам народ берёт заботу

Поле к битве накрывать.

Никому не отсидеться!

Даже если отбежал, –

Враг тебе отыщет место,

Коль пошёл лесоповал.

Ну, а наши дело туго

Знают, даже не корми:

За бойца, за сына, друга

Встали с добрыми людьми.

Шлют с гонцами домоседы

Дар сердец в окопный быт

И по матрицам Победы

Разливают победит.

РУССКАЯ ВЕСНА

Мужчины батальонами уходят, помолясь,

На битву с неуёмными, палящими в Донбасс.

За сводками военными, беспечно влюблена,

Иными переменами взволнована весна.

Война войной, а листьями позолочён лесок,

Что шелухой смолистою усеял наш порог.

С проснувшеюся песнею летят из-под земли

На жимолость апрельскую голодные шмели.

За правду бьются воины, а эти баюны

Черешнею опоены и вишнею пьяны, –

А те не знают, пенные, у пиршества в плену,

Что смотрит вся Вселенная на Русскую весну.

***

Осколочный от бронебойного –

Тут, рядышком, близко лежат.

Команд рассыпными обоймами

Туманец предутренний смят.

«Арта» – это силища та ещё!

Там сосны от залпов гудят,

Где гаубиц жарких влагалища

Влекут за снарядом – заряд.

Артачится ворог упоротый,

Обколотый бездною брат.

Вернёшься с победой нескоро ты, –

Так выдюжи, русский солдат!..

***

Такая стала тишина,

Что даже пушки замолчали,

И зорька розовой вуали

Всё не снимала дотемна.

И было видно средь ракит,

Как в волнах сонного дыханья

Бессмертной силой повиванья

Земля туман живородит.

СЫНУ АЛЕКСАНДРУ

Поля зелёный клин,

Рыжие косогоры,

Бархат дороги чёрный,

Луж голубой сатин…

Лес золотым шитьём

Блещет лучу навстречу,

Хоть и побит картечью

Нынешним сентябрём.

Хмурится горизонт,

К ночи суля метели.

Ближе бой… Неужели

Снова провален фронт?

Выдержать. Устоять.

Духа нам даруй, Боже,

Пусть Он, как дрожь по коже,

Нашу охватит рать!

С нами – не для декору

Поля зелёный клин,

Рыжие косогоры,

Бархат дороги чёрный,

Луж голубой сатин!

ПРАВОЕ

Дело внутри, не вовне.

Сила за тем на войне,

Кто, лишь Христа возлюбя,

Рубится не от себя.

Кто без свидетелей свят,

Кто неизвестный солдат.

Он – на вопросы ответ,

Он сердцевина побед, –

Тот, в ком на флешах высот

Ненависть сердца умрёт:

В праведном пекле атак

Только недолжное – враг.

Но в противлении с ним

Меч его неотвратим.

***

Сквозь досаду и чернословь

Острословов, что злы и капризны,

Выгорает дурная кровь

Дорогой непутёвой отчизны.

Больше пены – чище река:

Отфильтруется, сядет, истает…

Можно пить, – одного глотка

На всю жизнь с головою хватает.

Ох, сладка этих рек вода,

Если губы, как помыслы, чи́сты!

И фильтрует тебя война,

Исповедуя дном каменистым.

ОЖИДАНИЕ

Ветер листьев обрывал золото,

Дань последнюю с былой роскоши.

У вокзала посреди холода

Ночевали мы с тобой в Россоши.

Проглядели все глаза, – красные.

Задержали эшелон во поле.

Им бы трогать, да пути запасные

Злые стрелочники захлопнули.

Пролетают поезда встречные,

Пьют солдатики в сердцах горькую:

То ли славу им делить вечную,

То ли в память их нальют с горкою…

Наконец-таки дошли, к полудню, –

Здравствуй, сын, душа твоя смелая!

Загадали на луну полную, –

Знаю, будет голова целая.

Будет ветер осыпать золотом

Нашу встречу октябрём будущим,

И от радости, как встарь, молодо

Будет пугало плясать в рубище.

БАЛЛАДА О МОБИЛИЗОВАННОМ

Шепча проклятия буржую,

Лишь перед Богом виноват,

Пошёл на Третью Мировую

Мобилизованный солдат.

На фронтовых разбитых вёрстах,

Где в рай прострелянный портал,

Он сослуживцев разношёрстных, –

Какие есть, – не выбирал.

Шла какофония настройки,

И дирижёр не поспевал,

Но выручал характер стойкий,

И шёпот с родины спасал.

Оркестр гремел без партитуры,

И забывал он на бегу

Живущих рентою с культуры

И отмывающих деньгу.

Вставала медленно, трезвея,

За ним огромная страна,

А впереди была траншея,

Смертельной музыки полна.

Он шёл, бесчувственный к «прилётам»,

Не веря смерти за спиной,

Прикрыт одним лишь пулемётом,

Храним лишь матерью одной.

***

Из-за нашего бугра

Артиллерия с утра

Вновь палит куда попало,

Что там пьют корректора?

Разнесли худой забор,

Кирпичи попали в створ.

Видно, с горки, где стреляют,

Недостаточен обзор.

Фонарю попали в глаз,

И теперь темно у нас.

Так и до войны бывало,

Проживём, не в первый раз.

Враг отчаянно упрям,

Пушкой бьёт по воробьям.

Дури мало не бывает,

«Пей до дна», – сказал Хайям.

***

Во рвах пространства голого

Средь огненных ветров

Сложить готовы головы

Архангелы фронтов.

Их брани по́лны взорами

Любимых и родных, –

Единственных, которыми

Так по́лны взоры их.

Меж них пути разорваны,

Меж них из связи всей –

То голуби, то вороны

Ловимых новостей.

Но сердце Милосердного

Так по́лно позывных

Для каждого бессмертного

Из ангелов своих.

ЭПИЗОД

госпитальная баллада от сына

– Прильнула к брустверу щека.

Песок сочится из мешка.

Прицел – и палец у курка, –

Не всех добили деды…

Считай, закончился январь.

В Площанке ледяная хмарь,

И повторяешь, как тропарь:

«Дожить бы до Победы…»

В траншее мёрзлый неуют,

И мины воли не дают,

А офицер обоза, плут,

На хлебе экономит.

Воды осталось на глоток,

И ожидается бросок –

Туда, где жиденький лесок

Свидомых прихоронит.

Разведка «птичкой» засекла,

Как там у них идут дела,

И «грады» с острого угла

Шумнули для начала.

Рычит по рации комбат,

Ни шагу требуя назад,

Вот-вот заклинит автомат,

Пунцов от перекала…

В тот день «укроп» сыграл отход.

Заняв траншеи, замер взвод.

Молчит вражина-миномёт, –

И он боится сглазу.

«Стрелкам – огонь! – рычит приказ. –

Пускай пальнёт хотя бы раз,

Чтобы богам войны тотчас

Накрыть его, заразу!»

– Мне снится этот эпизод.

Своим огнём открылся взвод.

Залёг, но в первый же прилёт

С удачей распрощался.

…Очнулся, – в небе странный звон.

Картечью череп просечён,

Кровь в сапоге, в глазу бульон,

И мысль: отвоевался…

***

Сыну, раненному на войне

Ты говоришь, мол, я видал такое!..

Война – дерьмо, а тут – всё зашибись…

Здесь жизнь шуршит, ничем не беспокоя…

Кто смерть не нюхал, тот не знает жизнь…

Всё так, всё так, тебя понять несложно, –

Одна на всех она пехоте налита́.

Но пораженье в превосходстве ложном

Твои сейчас озвучили уста.

В дыму, в разрывах, смерти и гноище,

Когда что дышло – право и закон,

Ты стал сильнее, проще или чище?

В том и печаль: ты лишь ожесточён.

За мир земной, за благодать покоя,

Беспечный шум играющих детей, –

Ты ради жизни не избегнул боя,

Опомнись, что ты предъявляешь ей?

Остынь, боец, она не виновата,

Не усугубь обидою контраст.

Здесь в каждом смехе – и твоя сияет плата,

А сколько званых, кто за это жизнь отдаст!..

***

Забрезжит свет под увертюру миномёта,

Вспоёт петух – и паузу возьмёт.

Она висит, неслышимая нота,

И, как струна, натянут небосвод.

Немного погодя рассыпется сорочий

Шальной, короткий холостой заряд,

И флейты птиц, гоня остатки ночи,

Без партитуры враз заговорят.

Какой тут сон? – и то, что снилось, не припомнишь,

Бьёт миномёт, но птиц не удержать,

И жизнь, похоже, держится на том лишь,

О чём живому невозможно знать.

 

Об авторе.

Савченко Юрий Элланович. Родился в 1954 году в семье геологоразведчика. Детские годы связаны с разными районами Якутии и с Северным Уралом, где работали родители. Школу и Московский геологоразведочный институт окончил в Москве. Работал геологом на разведке месторождений в Донбассе (Никитовка, ртуть), Монголии (фосфориты), Восточном Казахстане (титан, нерудное сырьё); с 1988 г. – свободным художником. Осознанное стихотворчество проявилось с 30 лет. Состоял членом поэтической студии Е. Курдакова в Усть-Каменогорске. В 1994 году покинул Казахстан. Жил в Москве. Все последующие годы занимался обработкой ювелирного камня. В 2011 г. перебрался в Белгородскую область, село Новая Таволжанка. Автор трёх поэтических книг и пяти неизданных. Публиковался в журналах («Простор», «Литературная учёба», «Слово», «Наш современник», «Московский вестник», «Молодая гвардия», «Братина», «Нёман», «Кедр», «Белая скала»…) и других изданиях. Член Союза писателей России (Москва) с 1997 г.