ВИДЕНИЕ

ХОЛОД

Можешь сразу забыть, но уж если помни,
То не то, что где-то куча мала,
А бои, и ничем, кроме дикой бойни,
Эта хрень закончиться не могла,

И уж скоро конец ей. Быть может, к лету…
Сердце стиснуто третью весну подряд,
Холодеет, иду ли, куда-то еду,
Как нарочно, стук его стопорят,

Но оцепененье его игноря,
Говорю, протравленный, точно шкот:
Сколько горя, Господи, сколько горя…
Так и режет, Господи, так и жжёт.

ВИДЕНИЕ

Может, мы и успеем, как отцы и как деды,
Погеройствовать вволю и уйти в облака.
Там без разницы будет, кто ты, что ты и где ты,
Первым бросился или задержался пока.

Эти скулы в обтяжку, эти патлы, как войлок,
Будто азбуку помню, и тебе говорю:
Мы ещё насидимся друг у друга на койках,
Если не к сентябрю, то, может быть, к январю.

Будет благовест вешний бушевать в колокольнях,
И повалят во двор те, кто ещё на ногах,
Загляни же мне в душу, тих и прям, как покойник,
Из пылающей бездны предпоследних атак.

КРЕСТОВЫЙ ПОХОД

Не ворох надежд на значительный куш
Является в мысли, как вспомню
Их спешные сборы в пустынную глушь
Ко Гробу Господню.

На проводах было немало длиннот.
Ненастным июнем
Они говорили – поедем, виконт,
И Гроб отвоюем.

– Отстаньте, в последний вам раз говорю…
Я в миг расставанья
Для них уподобил себя звонарю,
Ладони сбивая.

И брат, и племянников дерзкий дуэт,
И дядя, моливший о сыне –
Как мог я сказать им, что Гроба там нет,
В проклятой пустыне,

Где только и свищет голодный орёл,
Себя уподобивший ветру?
Кто ехал за Гробом, тот гроб и обрёл,
А тот, кто за Верой, тот веру.

ОНИ

Кто марки собирал, кто пользовал турник,
Электротехнику зубрили, как талмуд,
И где теперь они, и что тебе до них?
Люби, дружок, собак, они не предадут.

Кто в Африку хотел, а кто на корабли –
Империя одна, хоть в космос, хоть на дно,
Родили, так страдай, пока не погребли,
Пока еще тебе не пусто и темно.

По сотне раз на дню замри и отомри,
Неважно, как твой путь от Родины далёк,
Но более всего учи, дружок, дари…
Кто без вести пропал, кто на гранату лёг.

МОЛЕБЕН

Да разве ж такой туман? Размытие, и всего-то.
От вражеского контроля рубеж нулевой тая,
Давай улыбнись хоть раз, хотя бы на беглом фото,
Иначе как отличить, какая война твоя?

Забыты в единый миг и выпивка, и куренье,
И годы, как известняк, и словно тому сто лет,
Взываешь к своей душе, стоишь на одном колене,
Оглядываешь судьбу – смешна: суета сует.

Что батюшка там кричит готовым идти колоннам?
Кто вспомнит под крик жену, а кто хоровод лахудр.
Откуда ж явилась дрожь под Спасом Нерукотворным?
Как тысячу лет назад, и грозен Господь, и хмур.

Идём же, как все идут, кто медленней, кто быстрее,
Да будет весь облик твой продуман, мастеровит,
А ну-ка не подводить, собаки, ни слух, ни зренье,
А там уж кого куда грядущее сохранит.

ПРОРОЧЕСТВО

Приблизятся сроки, и даже убитых спасут,
И как же сольются они в благодарственном кличе –
Не вечно ничто посреди окровавленных смут,
Изменится ветер, и мир поменяет обличье.

Изменится ветер, и стихнут удары кувалд
В авиационных и танкоремонтных ангарах,
Сапёрные роты пройдут за квадратом квадрат,
И в общем, и целом война догорит, как огарок.

И можно поспорить, какое увечье больней –
Любым умозрениям обоснования слабы –
Вовек не сравнятся со стонами госпиталей
Ни крики победные и ни салютные залпы.

СНЫ

Я догадался, Господи, о том,
Что верю только в копоть гематом,
И если вижу, то через кристалл
Несчастных лишь, кто ожил и привстал.

Тут бодрствующих нет. Повально спят
И видят, Господи, твой светлый взгляд.
Им снится, что они пришли с войны,
И, года на два обожествлены,

Вернулись к семьям, прежнему труду –
В такой же мрак и в ту же мутоту,
Где, как и чем краев ни замарай,
Из центра тянет всех на самый край.

И я был вытянут в твои поля,
И я лежал раздетым до белья,
Узнав наверно, где первоисток,
Бежать хотел, но убежать не смог.

КАК ЭТО БУДЕТ

Когда б ни закончилось, кончится. Грохнет салют,
Свидетельств накопится масса такая, объешься хоть,
О том, как своих не бросают и не сдают,
И всякое прочее типа «взболтать, но не смешивать».

Но смолкнут концерты, затихнут рыдания вдов,
Уедут с разборными сценами фуры огромные,
Замедлится даже врагов неустанный отлов
И слышное еле на Западе мерное гроханье.

Войска отгуляют положенные отпуска
И снова полезут в разгрузки: дорога накатана,
А если покажется вдруг, что победа близка,
Не лги ты себе, ради Бога.
Ещё далека она.