ПУСТИ СОБЫТИЯ И ВЕЩИ

Анна РЕТЕЮМ

***

Ты всё узнаешь сам, но только бы не поздно,
и зоркость обретёшь чудесную вполне,
и выстроится жизнь, разбросанная розно,
как млечная строка в небесной глубине.

Ты всë охватишь вмиг, как ветер над пучиной,
и огненный пророк, зачем-то зрящий вспять,
события пронзив до истинной причины –
всю их слепую боль и милости печать.

 

МАЛАЯ РОДИНА

Ни города не любишь, ни деревни, 
и только землю родиной зовёшь, 
и с каждым годом ближе, откровенней, 
навстречу к ней, единственной, идëшь. 

Как близнецы, по мановенью неба, 
внезапно отделившись от Творца, 
степей летящих золотые недра
и жизнь твоя – едины до конца. 

Травинка ты, и дёрна лишь крупица, 
покуда зреет дух в раскатах гроз, 
ты сердцем уж готова раствориться
в несметной чистоте заветных рос… 

 

ПИРАМИДАЛЬЕ

В южном шелесте приветном –
мирной дали прозябанье,
тополя мои под ветром,
как пизанских башен зданья.

Не узнать язык ваш древний,
что запомнили на свете –
подле города с деревней
соглядатаи столетья.

Как любили, как страдали
предки в тёмные годины,
расскажи, пирамидалье,
ну хотя бы прогуди мне!

 

ОБЛАКА

Что за облака – цивилизации! –
в вечности сияют голубой, 
полные достоинства и грации, 
да и просто полные собой. 

Белыми отрогами, накатами, 
вроде как подтаявший пломбир, 
куполами тихими, палатами 
в золотом дыму глядят на мир. 

Словно горы кипенной акации, 
с лестницей по склонам винтовой, 
чистой красоты цивилизации
в даль свою плывут над головой.

* * *

Снова сердце потеряно – точно
плещет по ветру дней полотно…
Танец бабочек в стиле восточном,
залетевших случайно в окно,
мне напомнил, напомнил – но что же? –
облаков заколдованных тень
и текущий по воздуху тоже
давний оклик пустых деревень…
Я живу, он живёт, вы живёте,
в угловатом порхая полёте,
плещет по ветру дней полотно,
и небесное – будто земно.

 

ПОГОСТ В СТЕПИ

Земля могильная сухая, не принимаются цветы,
степные ветры, не стихая, пылят на новые кресты.
Внизу, за кладбищем – долина, где древняя река текла,
и с лёгкой мощью исполина провалом землю рассекла.
Сухое русло – миллионы непостижимых лет назад,
а тут – поддельные пионы и веры восходящий сад…

 

* * *

По спелому лугу, вечерней росе,
по вольной, по средней твоей полосе
туман поднимается, густо звенит
незримых сверчков серебристый зенит.
Зубчатых надкрылий тончайшая трель
и звëздному небу угодна, поверь,
их трепетом бурая степь налилась,
и ты здесь, душа, неспроста началась…

 

ЦАРЕВНА-ЗЕМЛЯНИКА

Кто найдёт тебя в тихой низине,
где не пляшет травы перемёт,
в золотисто-ажурной корзине
как царевну какую возьмёт?
Кто вдохнёт умиление это –
сладких ягод застенчивый пыл,
тот и будет достоин ответа –
поцелуя её, кто б ни был.

 

У ЛЕСА

Наш сад весёлым тыном
и лесом окружён,
и видно днём картинным
переплетенье крон.
Но лишь светило канет
в смежающих мирах,
тебя как бы в капкане
вдруг настигает страх.
Ползут по сердцу тени,
когда вокруг ни зги –
то скрипнули ступени,
то под окном шаги.
Глядишь в неверном свете
на лес, забредший в сад,
но вряд ли ищешь встретить
его сторонний взгляд.

 

ЛИВЕНЬ

И вот лиловое затменье,
огромных капель редкий шаг,
секунда лишь на удивленье,
и вихрь острый, как наждак…
Внезапно рухнул этот ливень,
горячий проломив заслон,
листве сомлевшей непосилен,
шелковым травам тяжек он…
И верить невозможно было,
что с видимых, родных высот
чужая выплеснулась сила
и хлещет исступлённо, бьёт…

 

* * *

Бывает же такое захолустье,
где тишина в своей бездонной грусти
тревожит лес и шелестит дождём,
и комкает дремучий окоём.
Ты будто бы на прииске промыт,
в песчинки золотистые разбит –
втекаешь в глубину ночного устья:
в ничто, в озноб немого захолустья.

 

* * *

Спрячь меня, закутай, осень,

в шелест невесомых дней…

Всё мы что-то нудим, просим,

не становимся скромней,

а ведь только-то и надо –

до конца дарить теплом,

в тихой жертве листопада,

в ломком свете золотом.

И легка твоя повадка,

неотмирен тёплый звук:

льётся шелест – без остатка,

пред лицом смертельных вьюг.

 

* * *

Руины осени, античность,
упадок гениальный, тлен,
и высота, и поэтичность
необратимых перемен.

Обломки солнечного клёна –
коринфский, видимо, акант,
и на плече стены белёной –
пурпурной тогой виноград.

Руины осени огромны,
черны замшелые колонны,
листвы горчащий аромат
меж отгоревших колоннад…

 

* * *

Вздыбленная конница,
лебеди вразлёт,
кто за вами гонится,
синий ветер шлёт?
Облака взъярённые
до солёных звёзд,
белые, огромные,
в исполинский рост!

 

* * *

Пусти события и вещи, 
произволяя ветру дуть, 
и мир таинственный и вещий
сам вознамерится прильнуть. 

Дрожа, как неба оперенье
и травы над земной корой, 
вместишь до головокруженья
пространства необъятный строй. 

И вот уж время непроточно, 
и свет гимнически плывёт, 
и жизнь насквозь открыта, точно
сама свобода и полёт. 

 

***

Анна Ретеюм родилась в городе Балашове Саратовской области, там же получила филологическое образование, затем окончила аспирантуру Московского педагогического государственного университета и Московский государственный университет печати. Работала в издательствах, преподавала, публиковалась в «Российском писателе», «Нашем современнике», «Молодой гвардии», «Московском литераторе», «Родной Ладоге», «Сибири», «Новой Немиге литературной» и др. Автор нескольких книг стихов, множества песен, лауреат издания «Российский писатель», Всероссийских поэтических конкурсов имени А.С. Грибоедова (2022), С.А. Есенина (2023). Член Союза писателей России.