НОВЫЕ КНИГИ, АКТУАЛЬНЫЕ ДИСКУССИИ И ГРАНИ ПРАВДЫ

Новые книги, актуальные дискуссии и грани правды

11 октября в редакции журнала «Москва» состоялась встреча литературного клуба «Соты» – «Лето и осень: о минувшем и грядущем». В планах значилось обсудить актуальные литературные события и новые книги, а также послушать короткую прозу и стихи. В заседании принимали участие писатели и студенты Перервинской духовной семинарии.

Ведущая клуба Соты, Анастасия Чернова, рассказала о журнале «Москва», об истории этого легендарного издания, а после представила Сергей Сергеевича Арутюнова, доцента Литературного института им. Горького и сотрудника Издательского совета Русской Православной Церкви.

Сергей Сергеевич является экспертом многих знаковых православных конкурсов. Он приоткрыл некоторые тайны работы членов жюри – на что обращается особое внимание, по каким критериям оценивается книга, и представил произведения, которые вышли совсем недавно.

В 2003 году, – рассказал С. Арутюнов, – на конкурс «Просвещение через книгу» поступило 171 издание. Некоторые собрания книг прибыли в 10 томах, как, например, произведения протоиерея Михаила Бурцева. Десятитомник с золотым теснением, куда были включены многочисленные статьи, опирающиеся на документы.

Священник Николай Толстиков, выпускник Литературного института выпустил книгу, которая называется «Приходинки и другие истории». Приходинки – жанр, который отец Николай основал сам. Это смешные и грустные рассказы о приходской жизни. Воздаяние за хорошее или плохое, как и во всех известных человечеству притчах, следует незамедлительно, и потому первое, за чем стоит следить, это за героями и логикой их фраз.

Книга протоиерея Олега Вроны называется «Мои Пюхтицы и приходские рассказы». Автор застал служение в Эстонии еще патриарха Алексия. Воспоминания о нем, а также тех, кто еще служил в Пюхтинском монастыре переданы с живыми подробностями и теплотой. Перед нами типичная мемуарная литература, но в нее закапываешься и уходишь с головой, как в прогретый солнцем теплый пруд.

Василий Костерин – знаток русской иконы. Его книга «Пятый выстрел» –художественные рассказы, и с былями, и с небылями. Автор живет в Венгрии. Будучи профессором Будапештского университета, он читает курсы о русской классике и современности, и, разумеется, об иконе. Это рассказы о современной крестьянской России. А фамилию для литературного псевдонима он взял своего дедушки.
Ирина Богданова – замечательная писательница из Санкт-Петербурга. Каждый год издательство «Сибирская Благозвонница» выпускает ее новый толстый роман, который всегда имеет ровно два плана: старый и новый. Например, современная женщина, потерявшая все, обретает опять-таки все и становится на нормальный путь при помощи какого-нибудь предмета. Например… русской прялки (как в романе «Я спряду тебе счастье»).

В этот раз Ирина Богданова себе изменила, и ее роман содержит совершенно иную фабулу. События происходят в 1920-х и в 1940-х годах. И все эти два плана – это просто история одной семьи. История женщины, отец которой был арестован, мать погибла от голода в блокаду, а она ушла на фронт медсестрой и вернулась с войны. Долгие перипетии послевоенного Ленинграда приводят её к просветлению…

Я очень переживал за книгу Бориса Алексеева «На выселках у Бога». Это сборник художественных рассказов, прекрасно оформленный. Его обрез – синий-синий – делался особым образом: в типографии не нашлось соответствующего оборудования, поэтому красили его вручную, и тираж вышел всего 50 экземпляров. Книга огромного формата, с авторскими рисунками, странички, которые кажутся немного желтоватыми, как древние рукописи… Очень забавные рассказы, первый – о том, как старец из Сибири (придуманный) едет в Москву, чтобы поговорить лично с Президентом по поводу студенческого бунта и его последствий. И хотя до президента «ходока» не допускают, он все же получает благодарность от его советника…. Такая вот остросоциальная фабула.

Можно бесконечно рассказывать о «зеленой» Сретенской серии. Идея её в том, что человек берется за перо и начинает рассказывать, что было в его жизни в последние 10-15 лет. Назвать это писательством, конечно, можно, только нужно помнить об отличии художественной прозы отделять от мемуарной, то есть, от литературы воспоминаний и дневников, различать, что есть высокий художественный вымысел, а что – документальное свидетельство.

Остановлюсь на творчестве Бориса Екимова, писателе, который живет в Волгограде, бывшем Царицыне. Это поистине огромный мастер прозы, лауреат Патриаршей литературной премии. Его произведения отличает изумительный язык, глубокие фабулы. В каждом абзаце содержится настоящий экскурс в современное состояние человека, который будто бы бесконечно отпадает от Христа, но внезапно, в критическую минуту, припадает к нему, а если этого не случается, в пространстве рассказа повисает ощущение настоящей трагедии…

Еще одно издание, на которое я бы обратил внимание: повесть которая называется «Три Веры» – с детальным описанием старого московского быта. Все эти самовары, чайники, утюги, бубенчики, старые московские школы… Автором оказалась Наталия Жуковская, которая живет в Австралии и издает там единственную русскоязычную газету. Вопрос после чтения возникает лишь один – отчего все эти три замечательные москвички, «Три Веры», оказались так далеко? Почему в 90-е годы, не испытывая никакого давления со стороны властей, они вдруг взяли и оформили документы на выезд, и почему вместе со своими семьями они бросили все, что так любили. Этот вопрос волновал не только меня, но и других экспертов. Он так и остался неразгаданным…

Ольга Леонидовна Рожнева с романом «Тихая пристань». Я никогда не представлял себе, что слова «православный» и «боевик» могут быть совмещены в одной конструктивной единице. Бывает, наверное, католический хоррор, а тут вдруг такой неожиданный пример! «Тихая пристань» Рожневой – совсем не тихая. Это история молодого офицера, который отправился на Русско-японскую войну в 1904-1905 годах, и испытал там страшенные приключения. Автор описывает ситуации практически безнадёжные – побоища с лютыми самураями, но картины тотального уничтожения совмещаются с картинами патриархального московского быта, которые монтируются в предреволюционный сюжет. О многих деталях этого быта многие из нас даже не подозревают. Несомненно, роман есть плод изучения поистине гигантского количества документов той эпохи. Атмосфера же того времени передается в диалогах и описаниях, длительных экскурсах.

Автор создает гигантскую мозаику. Таких книг я раньше не читал.
Трёхтомное собрание Юрия Казакова оставило сложные чувства: великолепный материал и чрезвычайно аскетическое оформление страниц: только номер петитом. Возможно, издатели хотели оставить впечатление не добротного «собрания сочинений», а вечной рукописи, почти без прав быть напечатанной, потому что именно таким, бесправным, постоянно оттесняемым в сторону и был великолепный Юрий Казаков. Обложка, к слову, прекрасная: когда ее открываешь, она трещит – и ты уже предвкушаешь встречу с настоящим словом, и она сбывается.

Еще один участник встречи, Наталья Дмитриевна Чистякова, член Союза писателей России, вице-президент Клуба московских писательниц «Москвитянка» при Центральном Доме литераторов представила серию книг, над которыми работала: «Антологию восьмистиший современной лирики».

«Меня всегда привлекала способность автора небольшим набором слов сказать многое. С такой идеей я пришла в Союз писателей, а там мне говорят: «О, такого у нас еще не было!» Так и стала я готовить сборники. Восьмистишья мне присылали со всей страны. Вышла первая, вторая, потом третья книга. Второй мой проект называется «Иван». Через имя «Иван» совершается осмысление российской истории. Каждый сборник включает больше ста современных поэтов. Хотелось представить именно современных, поскольку ведь у каждого времени свой дух и аромат, своя история.

Литературовед и редактор Евгений Богачков представил книгу, над которой он работал как составитель. «В августе из печати вышла новая книга стихотворений человека очень непростой судьбы (дитя 1937 года) Юрия Могутина – «Я был никто и жил нигде». У этой книги, как и у автора, судьба тоже непростая. Она, скажем так, очень долгожданная. Прошлая его книга «Я обнаружил…» вышла в 2001 году. Более двадцати лет назад. И примерно тогда же Юрий Николаевич пережил мучительную ампутацию глаза и в течение нескольких лет окончательно ослеп (серьёзные проблемы со зрением были и до этого). Сам поэт признаётся, что потрясение, которое он испытал в тот момент, «когда мир сузился до оставшегося полуслепого глаза», вызвало в его сознании настоящий шторм – «строчки полезли с утроенной силой», «внутреннее зрение» (интуиция) обострилось до предела. Именно стихотворения, написанные в эти драматичные годы, и составили только что вышедшую книгу «Я был никто и жил нигде…». В эти годы поэт, находившийся (и до сих пор находящийся – он всё ещё жив), по сути, взаперти и в полной темноте, как никогда жил только стихами, так что удельный вес творческой необходимости, бескомпромиссности написанного им в 2000-е, 2010-е чрезвычаен. Между тем, потрясений в судьбе поэта, начавшего свою жизнь под немецкими бомбёжками, подвергавшегося всем возможным неприятностям, как «член семьи врага народа», прожившего много лет в Сибири и т.д. и т.п, хватало и без этого «ослепления» на старости лет.

Об этом рассказано в обширном автобиографическом предисловии к новой книге, местами переходящем в откровенный дневник. Пожалуй, ни одного читателя, если у него есть сердце, это «прозаическое» вступление не оставит равнодушным… Кстати, знаменитый Юрий Кузнецов, который в последние годы своей жизни печатал Могутина в «Нашем современнике» как никого другого часто (по несколько подборок в год), считал его лучшим московским поэтом (после себя, конечно) и одобрительно приговаривал: «Ну ты, тёзка, и мрачен, ещё мрачнее меня…».

Эту книгу, большой том новых стихов, Могутин решил выпустить на «гробовые» сбережения (книга стихов – лучшая память, чем красивая надгробная плита) к своему 85-летию. Сейчас Юрий Николаевич переживает, что никому эта книга, на которую он авантюрно истратил последние деньги, не нужна. Очень ждёт хоть каких-то отзывов на неё…». От себя добавим: отзывы на книгу и вообще стихи Могутина, которые можно найти в интернете, присылайте на наш сайт «Соты».

Анастасия Чернова представила книги, которые вышли совсем недавно, этим летом: свою сказочную повесть «Приключения Солинки, или как соль однажды добывали», и монографию Евгении Коршуновой «И.С. Шмелев и его время», изданную к 150-летию со дня рождения писателя. Также она рассказала о статье Павла Тихомирова, которая была опубликована на сайте журнала «Соты» – «Живой Бог Ивана Шмелева».

Так тихая беседа перешла в напряженную дискуссию. Были затронуты ряд злободневных и одновременно вечных вопросов…

Дело в том, что к юбилею Шмелева была организована травля писателя. К этому движению подключилась некоторые газеты, интернет-порталы, и различные паблики социальных сетей.
«Источник обвинений Ивана Сергеевича один – личная переписка, – пояснил Арутюнов. – Из писем извлекли несколько цитат. Про рыцаря в сверкающих доспехах (вожде третьего Рейха), про бомбежку Лондона; о том, что прорван фронт под Москвой. И о Крыме – то, что он освобожден от большевиков. Эта неистовая радость – на грани помешательства – выставляется ему в вину. Причем, переписка была опубликована по завещанию Шмелева. Он был убежден, что там содержится нечто гораздо большее, чем хвалы европейской войне.

Кроме того, Шмелев сотрудничал с газетой «Парижский вестник» (издавалась с 1942 по 1944 год), газета коллаборационистская. Но это была единственная русскоязычная газета во Франции.
Глава Дома Русского Зарубежья уже подсчитал, что за два года сотрудничества с «Парижским вестником» Шмелев отдал в неё всего четыре художественных рассказа о старой Руси, и никаких воззваний в пользу РОА или гитлеровцев, разумеется, не печатал, и эти данные нужно решительным образом подтвердить сканированными номерами газеты. Важно найти её и объяснить, что Шмелев «не носил эсэсовского мундира». Единственное, что в нем было – это идея великой православной России. То, как он ее понимал. Шмелев надеялся, что режим большевиков будет разгромлен фашистами за несколько дней, а дальше – немцы уйдут. Что им делать в Москве? Все же страдальцы-эмигранты – вернутся… Шмелев мечтал вернуться и быть захороненным здесь, где родился».

Эту проблему участники клуба рассмотрели с разных сторон. Вот основные выводы, к которым мы пришли.

1. Анастасия Чернова подчеркнула, что важно понять, почему Шмелев размышлял именно так. Важно учитывать контекст высказывания. И то, что он не владел всей полнотой информации, общей картиной… Кроме того, писателя оценивают не по личной переписке – а по его произведениям, публичным высказываниям. У Шмелева нет ни одного произведения, где бы он показывал, например, положительный образ фашиста.

2. По словам Арутюнова, подобная травля пахнет «культурой отмены». Сжигать книги, уничтожать памятники, стереть имя из истории… «Если подобные тенденции возобладают в России, то очень скоро мы останемся без всех, и не только без Мережковского, но и без Бунина. Потому что логика культуры отмены – это запрет, безусловный запрет на всех, кто кажется неудобным. Тема очень печальная. Когда большевики под руководством Ленина хотели поражения русской армии в Первой мировой войне – им этот жест прощается безусловно. Они хотели, потому что якобы имели право быть пораженцами в определённый исторический момент. А вот Ивану Сергеевичу, одинокому старику, сходные мнения в другой исторический период не прощает никто, и потому давайте его ликвидируем, вырвем под корень, сожжём «Лето Господне» и вырвем из людей саму память о нём. Хорошо, долой двойные стандарты! Спишем всех, но сначала большевиков, раз они хотели поражения русской армии в Первой мировой войне, потом – всю советскую литературу разом, дальше – всю русскую эмиграцию! На месте двадцатого века в русской литературе останется огромная дыра – не этого ли нужно врагам нашей страны?

3. Перед нами порочная технология, которая во всю запущена и активно используется: сводить людей к одной цитате.
– Кто такой Ильин или Шмелев?
– А! Фашист. С человеком все ясно. Мы не будем больше читать ни Шмелева, ни Ильина.

4. Писатель Анна Пименова отметила два аспекта. «Во-первых, простительно, что они могли видеть в фашисткой Германии избавление от большевистского режима. Для них советская Россия, действительно, была адом и ужасом. Второе. Происходит подмена фактов на глобальном уровне. Это то, о чем писал Оруэлл в романе «1984». Фантастика о том, что целое министерство работает над подменой фактов. Подчищают все данные по неугодным личностям. Очень опасная дорога».
***
Также на встрече прозвучали стихи и рассказы. Валентина Карпушина и Елена Пальванова прочитали свои стихи.

Анна Пименова – трогательную миниатюру, посвященную святой Великой Княгине Елизавете, день перенесения мощей которой отмечался в этот день.

Студент первого курса Перевинской духовной семинарии Павел Маргиев прочитал фрагмент своего нового художественного рассказа.

А студент третьего курса, Глеб Голованов, озвучил размышление-вопрос про истоки культуры и критерии для различения добра и зла, правды и лжи. «Если мы верим в ложь, то – неизбежно умрем. Первая страница Библии нас этому учит. Возникает чувство, что массовые коммуникации разрушают культуру как таковую. Кто-то это делает целенаправленно. Но с какой целью?»

Завершилось все песней на стихи Николая Рубцова «В горнице», которую по традиции все участники исполнили под гитару.

Обзор подготовила Анастасия Чернова
Фото: Алексея Бобринева

Больше фотографий ЗДЕСЬ.