ЛЕТНИЙ БУКЕТ 2024

ИЮНЬ

Священник Александр Авдеев

***
А птицы в ливень даже не летели
С ближайших крыш – остались под дождём.
Осадков не бывало три недели.
Я птицам выносил воды ведром.
И создавал искусственные лужи…
Сам захотел по лужам побежать.
Как в детстве, позабыв обед и ужин,
Играл, пока куражилась душа.
Как в песне : «…Только небо, только ветер…»
Кому-то помогаешь и уже
Приятно побывать на белом свете .
И при дожде не холодно душе.

***
Не обязательно – красиво,
Да не достаточно и смысла,
Растёт июньская крапива
И радужное коромысло.
Сам очаровывать не буду
Словами редкими рассудок.
Люблю, когда смиренны люди,
Да подарю им незабудок…
Дышать – чтоб жить,
Творить – как дышишь,
А остальное – ради славы.
Понапридумывали вышек,
Чтобы командовать: «…Мы правы…».
Сам отгребусь от этой сути
Для продолженья покаянья:
В чём умно ближнего осудишь,
Тем повредишь своё дыханье.

Анатолий Сорокин

***
Весь дождь вмещается в ведёрке,
Что ты оставил на крыльце.
И ночью, вспомнив об отце,
Ты на минуту стал ребёнком.

Вы вместе бегали по лужам,
От молний прячась под навес,
Считали в облаках овец.
Теперь ты никому не нужен.

Так, переменчивое утро,
Встречаешь с песней соловья,
Что чешет горло у ручья.
И говоришь с отцом как будто.

***
На волнах качались дети,
Делали куличики.
Улыбались на рассвете
Светлые их личики.

Собирали стёклышки
И бросали мячики.
Улыбалось солнышко
Девочкам и мальчикам.

Солнце словно мячик скачет,
На волнах качается,
Только русский город плачет,
От осколков прячется.

Закрывает мать ребёнка
И от боли щурится.
На верёвочке — иконка,
А на ней — заступница.

Плакать больше нету сил —
Высохли глазницы.
В Чёрном море голосит
Ангельская птица.

Вячеслав Кузьмин

Научись танцевать
под дождём, под мелодию капель,
Подставляя ладони
текущей с небес синеве.
Разразившись пассажем
неровных, звенящих каракуль,
Дождь заполнит пробелы
в последней минорной строфе.

Дождь омоет лицо
и очистит уставшую душу,
И она, слившись с радугой,
сделает радостней мир.
Зеркалами волшебными
станут обычные лужи,
Отразив облака,
что вчера ещё были людьми.

А сегодня танцуют
легко, под мелодию капель
Подставляя ладони
текущей с небес синеве.
Разразившись пассажем
неровных, звенящих каракуль,
Дождь заполнит пробелы
в последней минорной строфе.

***
Старый тополь отпушил,
Опростался.
День добрался до межи,
Ассонанса.
В рифму солнце, в рифму дождь,
В рифму ветер.
Неизбывна только ложь,
Сны и дети.
Неразменна красота,
Непреклонна.
А когда душа пуста, —
Вянет крона.
И когда придёт черёд
Шага в вечность,
Справа снова станет «чёт»,
Слева — «нечет».

Юрий Савченко

***
Пусть жизнь похожа на вокзал
Перед разлукой вековой,
Я никогда бы не узнал
Того, что я узнал с тобой.

Душа тиха, и просто ждёт, –
Ей всё и так принадлежит,
Но нет свободы – не возьмёт,
К ней без свободы путь закрыт.

Нет расставаний – нет пути.
Привычек сердца груз тяжёл,
Его возьмёшься ли нести
Не сожалея, что пошёл?

Что там – не всё ли нам равно,
Об этом разве нужно знать?
Но если вправду мы – одно,
Тогда чего же горевать?

Алексей Пронин

***

Как хороши священного июня
Бывают дни, но паче вечера
Мне по душе, а не полудня
Духмяная зазвонная пора.

Мне по душе вечерняя дорога,
И ноги согревающая пыль,
И бережок над речкою пологий,
И вызревающий ковыль,

И свет заката нежный, не палящий
И розовеющий по-над рекой,
И омут тёмный и парящий,
И тишина, и свежесть, и покой.

ИЮЛЬ

Алексей Пронин

ВЕТРУ

Гуляй по травам, ветер вольный,
Качай колосья и цветы,
Волнуй поля, гоняя волны,
Клоня берёзки и кусты.

Играй цветов душистой пеной,
Шуми осокой у реки,
Развей накошенное сено,
Осыпь сухие колоски.

И час настанет: тучи снова,
Тобой гонимые, придут,
И вновь из семени сухого
Густые травы прорастут…

Всё повторяется на свете,
Лишь только я не повторюсь.
Развей же, всемогущий ветер,
О том нахлынувшую грусть.

ЖАСМИН

Помните, Анна Андреевна,
Белый жасминовый куст?
Духом июня овеянный,
Вам навевающий грусть.

Помните небо лазурное,
Летний усадебный сад,
Тени акаций ажурные,
Многооконный фасад,

Тëса белëного линии,
Кровлю в железных листах,
Помните комнату синюю,
Образ в темнице Христа?

Помните, милая, помните
Северный свой мезонин,
Эту слепнëвскую комнату,
Этот душистый жасмин…

Он и поныне в цветении
В свой заповеданный час,
В старом забытом имении,
В память, наверно, о Вас.

Священник Александр Авдеев

***
Жасмин с округою расстался,
А я ещё не надышался
Его есенинским волненьем.
Прошли, быстрее воскресенья, —
Весна , парады Дня Победы,
С пасхальной крашенкой обеды.
И снова пост пришёл на землю.
И «Всё встречаю… Всё приемлю…»

Вячеслав Кузьмин
***
Здравствуй, медвяный Страдник.
Вот и настал черёд,
Ветер, бездомный странник
Сочные травы гнёт.
Сладкие ароматы —
Дух луговых цветов.
Лето, постой, куда ты?
В осень — обитель вдов?
В белое царство хлада,
Зимних свирепых вьюг…
Брось, не спеши, не надо,
Спрячь красоту свою.
Скрой в потаённом месте,
В жёлтой зарой копне,
В страсти немного чести,
Жалости нет в огне.
Нет никакого прока
В суетном беге дней…
Вся наша жизнь – дорога,
Хлопоты – пыль на ней.
Что над землей клубится,
Под перестук копыт.
Вечности колесница
За горизонт летит.
Ветер, бездомный странник
Сочные травы гнёт.
Жаркий, медвяный Страдник.
Горький, пьянящий мёд.

***
Гребень лета.
Жарко.
Сонно.
В мыслях: речка, лодка, сплав.
Разношёрстный крап бутонов
в исступлённом буйстве трав.
Всплески, птичьи пересуды,
отрешённый взгляд небес.
Перекаты и запруды,
тёмным исполином лес.
Строгий, мрачно-диковатый
от величья своего
и песчаные заплаты
каменистых берегов.
Ярким солнцем ослеплённый,
басовито, в унисон,
атакует оживлённо,
слепней хищный эскадрон.
Но, не портит ощущенья,
добавляя остроты…
Гребень лета.
Воскресенье.
Речка, лодка.
Я и ты.

Екатерина Грушихина

***

Там где льётся церковной лампадки и мёд, и свет,
Богоматерь бредёт в мелколесье поросших бурьяном душ.
И пока не сыграл ты в ящик — оркестр сыграет туш,
Коли всё ж перед Господом Богом намерен держать ответ.

Коли ты раскаешься в том, что убил, оболгал, украл,
Сотворил прелю́бы, у лучшего друга увёл жену,
Лебезил с врагом, самому себе объявил войну,
Уголочек души, где святые тебя берегли, во грехе марал.

Всё короче день, всё ненастней погода, дряхлее стан,
Это старость крадется на цыпочках, словно багдадский вор,
Надевай рубаху почище, погладь штаны — выходи во двор,
Возопи́ к небесам, хоть молва и трезвонит, что нет на тебе креста.

Лилия Охотницкая
***

Берёз зеленоватое свеченье –
Игра листвы и солнечных лучей.
Всё позади: обиды, огорченья.
Со мною только: лето, лес, ручей.
И кажется, что в мире нет плохого,
Когда в лесу, задумавшись, стоишь.
И, подбирая ласковое слово,
За этот миг судьбу благодаришь.

Елена Александренко

ЗАМЫКАЯ ЖИЗНИ ВЕЧНЫЙ КРУГ

Под разбитым деревенским небом,
Усмиряясь, корчится гроза.
Солнце в сопках – петушиным гребнем,
Силой наполняется лоза…

Но идёт, качается старуха,
Словно жизнь по шаткому мостку.
Слеповата и глуха на ухо,
Сколько было на её веку!

Каждый ей знаком обычай древний,
Каждая целебная трава,
И жива в ней давняя деревня,
Словно древнерусские слова.

Ничего почти, она не помнит :
Сердцем просветлела, как дитя,
Словно за подол цепляясь, корни,
Отпускать старушку не хотят.

И глядят глаза её по-птичьи,
И в полёт готовы крылья рук,
И она, как будто по привычке,
Замыкает жизни вечный круг.

… Двор сияет. Пахнет свежей стружкой:
Кто-то снова строится на век …
Сено. Молока живого кружка.
Новое крыльцо. Садовый снег.

АВГУСТ

Алексей Пронин
***

Батюшка Серафиме,
Зиждитель доброты… —
Вторю святого имя
И сотворяю кресты.

Верую и уповаю
Вновь на его покров,
Радуясь открываю
В праздник молитвослов.

Снова слова читаю,
Батюшке вновь молюсь,
Помощь его живая,
Ею и я живлюсь.

И возжигаю свечи,
Если тоской томим,
И мою душу лечит
Батюшка Серафим.

***
Прогремел Илья пророк,
Оросил дождями,
Разродился бугорок
Белыми грибами.

В перелеске там и тут
Маленькие кочки –
Из-под листиков растут
Крепкие грибочки.

А иные велики́ –
Даже переспели,
Прозевали грибники,
Срезать не успели.

Ах, какая благодать!
Радостное дело —
Кузовок насобирать
Тех грибочков белых!

Белоногих крепышей
Вкусных, духовитых,
И больших и малышей,
Дождиком умытых…

Что за лето без грибов,
Без лесной дороги?
К лесу отроду любовь,
И несут в лес ноги.

Хоть разочек побродить,
Глянуть меж берёз,
Что земля смогла родить
После летних гроз.

МИНОРНОЕ

Уже как будто всё равно,
Прошла весна и мчится лето,
И осень сыплет листья с веток,
Или морозы за окном.

Уже как будто безразличны
Закат и нежная заря.
Восток, ликующе горя,
И звёзд мерцание – привычно.

Уже пестреющих пригорков
Всё реже тешит красота,
И сердце студит пустота
И покрывает чёрствой коркой.

И не хватает добрых слов,
Простых и нелицеприятных,
Людей, ушедших безвозвратно,
И безмятежно-светлых снов.

Всё чаще беспокоят смыслы,
Старение родимых лиц,
И серые кружки зениц
Туманят о прошедшем мысли.

***
Какие были облака –
Сияющие кручи!
Казалось, протяни — рука
Коснётся тучи.

А тучи — золоченый пух
И нежность розы…
И устрашающе мой дух
Гремели грозы.

Но не давали небеса
Ни капли влаги.
И эхом – наши голоса,
Как знак отваги.

И эхо вторило стихи
Поэта Блока,
Под звуки музыки стихий,
Под грозный рокот.

И мне казалось, в этот миг —
Всё не случайно,
Но не познал, но не постиг
Я этой тайны.

***

Когда на Фавор-гору
Облако вновь сходило,
Я видел, как поутру
Туманно и сыро было.

Как утренняя роса
На спелые травы села,
На яблоневый мой сад,
На плод золотисто-белый.

Я видел, роса в саду
На лёгком ветру мерцала
И мой неспокойный дух
Мерцанием волновала.

Я видел чудесный свет
На росах, на их движенье,
Фаворского света след —
Христова Преображения.

УСПЕНСКИЙ ВЕЧЕР

А вечер был закатно-розов,
И церковь старая светла,
И тишина внутри была,
А по свече катились слезы.

А на высоком аналое
Веночек из цветов простых:
Из георгин, «шаров златых»,
А в нём Успение святое.

Оно бумажным серебром
Во свете розовом сияло,
И пламя свечки трепетало
Светолюбивым мотыльком.

И лик спокойный Приснодевы
Как будто нежно розовел,
А по-над сводом голубь пел
Свои успенские напевы.

***

Я буду помнить оптинские звоны,
И птичий грай у золота крестов,
И монастырский сад зеленый,
И нежный запах розовых кустов.

Я буду помнить ладанные храмы,
Сусальный свет окладов и икон
И богомольцев у раскрытой рамы,
Что под окошком слушали канон.

Я буду помнить русские напевы
Вечерней службы, иноческий хор,
И мозаичный образ Приснодевы,
И в чёрной мантии монаха взор.

Я буду помнить мраморные раки
Премудрых старцев, искорки парчи,
Мерцающие в полумраке,
И на полах вечерние лучи.

Я буду помнить серую тропинку
И тишину за стенами в скиту,
Я буду помнить… дивную картинку,
Бесценный дар, ожившую мечту.

Анатолий Сорокин

***
Что быль, что боль; что быль, что боль –
уже не важно.
Ты принял свой последний бой
за землю нашу.

Что пыль, что соль; что пыль, что соль –
одно и то же.
Уснуть за лесополосой
солдат не может.

***
Молитва птицей в сердце
стучит, стучит, стучит.
Так хочется согреться,
так хочется любить.

Так ангелы поют
наверное в раю.
Прислушайся, мой друг:
люб-лю, люб-лю, люб-лю.

***

Солнца персиковый мякиш
По траве небесной катишь.
Варишь ягодный компот,
Так, что больше нет забот.

А в рубашке нараспашку
Прыгнешь в море из ромашек.
И прислушавшись к земле,
Всё узнаешь о себе.

Так июльский день проходит.
Смотришь в зеркало напротив –
Эти скулы, шея, плечи.
Словом прыгает кузнечик.

В небе звёздные сверчки
Развязали язычки.
Фиолетовые тучки
Так и просятся на ручки.

Ночка летняя качает.
Где-то милая скучает.
Возле беленькой берёзки
Утирает слёзки.

Елена Александренко

ПУЛЯ-ДУРА

Да, знают наши: Пуля – дура!
Но коль другого не дано,
Они идут на амбразуру,
И это жизнь, а не кино!

Ответов меньше, чем вопросов.
Нет утешенья матерям …
Но просыпался в них Матросов
И был отважен и упрям.

А матери сплетали сети —
Защиту в будущих боях.
В окопах оставались дети —
Всё это наши сыновья!

Всё это – милые мужчины,
Мужья, защитники страны!
Любого звания и чина —
России верные сыны!

КОГДА ТАНЦУЮТ БАБОЧКИ НАД МОРЕМ
( на прощание с летом)

В разливах солнца,
Над весельем волн,
Неся на крыльях чьё-то удивленье,
Летит, распахнут миру, махаон :
Цвет радуги, травы и ночи летней.

Волнует миг, захватывает дух,
И окрыляет силой вдохновенья!
Мне море — дорогой и давний друг,
Хотя всегда боюсь его волненья!

Печальный голос чаек с высоты.
Непостижимо чуткий отклик моря,
И бабочек огромные цветы,
И ты, как воздух, в этом разговоре.

Горяч песок, сыпучи все слова ,
И так беззвучно ускользает лето…
Трава ещё цикадами жива,
И берег жив, в сиянье самоцветов.

А под водой, в лучах, горит звезда,
И рыба говорит! Поди, послушай!
Так бархатна и так тепла вода!
Что выходить не хочется на сушу.

Я чайкою качаюсь на волне.
С течением почти уже не спорю.
Прощание : что может быть нежней,
Когда танцуют бабочки над морем!

Анастасия Лескова

ИЗУМРУДНЫЕ ДАЛИ

Изумрудные дали сплетенные
В ароматно-цветочный мотив,
Киселем синевы окаймленные,
В ясноглазое солнце влюбленные,
Пьют сиреневый аперитив.

В пестротканые шторы сведенные
Пробивается дерзкий рассвет.
Раскрывая глаза изумленные,
Откровением сна опоенные,
Сохраню на мгновенье секрет..

Янтарями лучей озаренные
Разлетаются образы грез.
Пробуждают мечтой утомленные,
Непослушные локоны темные
Пробежавшие бусинки слез.

Паутинками неги плененная
Закружилась слегка голова.
И черемухи ветви склоненные
Прошептали сквозь стекла оконные
Неподобранной рифмы слова.

ПРОВОЖАЯ ЛЕТО

— Неужели ты уходишь, лето?
Задержись, желанное, чуть-чуть.
— Чемодан уложен, я одето.
Собираюсь снова в дальний путь.

— Подожди, не торопись проститься!
У поэта тонкая душа.
За тобой хочу взлететь как птица!
Отпускать по капле, неспеша.

Отвечало красное устало,
Поправляя шляпку на ходу:
— Погостить получится, пожалуй,-
И к дверям шагнуло. — Я приду.

В сентябре, быть может, на неделю.
Загляну, как передам дела
Молодой рыжеволосой деве,
Что хозяйкой властвовать пришла.

Круговерть времён не остановишь.
Испокон веков закон простой:
За порогом месяц, дверь закроешь,
И другой стучится на постой.

Отпускаю, отдыхай родное!
Набирайся силы. В свой черед
Приходи румяное, цветное,
А поэт, бесспорно, подождёт.

Кристина Денисенко

АВГУСТ

От возвратной жары умолкают усталые птицы.
Август в пыльных ладонях качает потерянный день.
Бестолковое дело на осень всем сердцем польститься
— духота тесных комнат и слышать не слышит о ней.

Всё молчит. Даже буйный бульвар покорился погоде,
И в огнях хризантем, как немой наблюдатель, притих,
Будто ждёт, как бесстыжим дождям будет всё-таки отдан
Заоконный пейзаж в чердаках и в надеждах скупых.

Подоконник — дворцовая площадь не сложенных ямбов,
Подпирает свинцовый закат биоритмом тоски.
И душа, как осина жаре вопреки, то ли зябнет,
То ли просит дождя у небес, чтоб чуть-чуть отойти
От угрюмого зноя, насущных печалей и рисков
Только верить и ждать новый день, только верить и ждать.

Август раненой грудью пейзаж с чердаками забрызгал
И стихами прилёг на открытую ветром тетрадь.

Священник Александр Авдеев
***
Вот и августовские ромашки
Распустились — синие, красные,
Как родные мои замашки —
Рисовать словами, не красками.
Только лето трудней рисуется,
Да и то, как придётся, получится.
Зацветает не часто улица.
Не дождешься и солнца лучика.
А цветы… есть цветы и в Африке.
Только лето там словно вечное.
Дни цветенья в России краткие,
Потому и любовь сердечная.

/Светлой Памяти Ивана Авдеева/.

Нас итак здесь осталось немного,
И зачем-то погиб ты уже.
Много душ у Великого Бога.
И молюсь я о вашей душе.
О душе я тоскую, о теле,
Что стремились построить дома,
Что прекрасно и шустро умели
Отопление дать, коль зима.
Быстро строились ровные стены
И хранили разлад и уют :
Где живу я… живут наши гены,
Но всё меньше Авдеевых тут.

ТРЕВОГА

Закрыла тревога дороги
К друзьям да врагам, городам…
Какие у немощи сроки? —
Какие я сам ей отдам.
Но ежели так всё свободно
Унять я тревогу готов:
Оделся бы как только модно,
Объездил бы свет городов.
Я… бы… да «кабы»…А чужбина
Тревожит что омут в реке.
Болотная, словно трясина —
Чужие огни вдалеке.
Не много я видел и знаю .
Трудится учила лишь мать.
Приставлю лопату к сараю.
Тревоги своей — не понять.

***
Не помню я этого лета.
Не помнит оно и меня.
Не смех с детворой до рассвета.
Просторного не было дня.
Тяжелые окнами капли
Блестели в ночи под грозу.
Врачебные фары не гасли.
Уколы в сгиб рук
Под слезу.
Под утро щемящее сердце,
Пожар в нём погасший вот-вот.
От дома до храмовой дверцы
Бродил, поджидая народ.
Не помню я этого лета –
Как детство забылось уже.
Лишь звон колокольный рассвета
И вымокший страх на душе.