


Божий свет в небеса не вмещается,
Вновь прольет его небо, не вынеся,
Все на круги своя возвращается,
И коровы домой бредут с выпаса.
Пахнет в травы упавшими сливами,
Воздух вечера сладок как патока,
Трепеща и звеня переливами,
На коровьем боку пляшет радуга.
В речке красное солнце качается
Как Жар-Рыба, под облаком спящая.
Словно нить, долгий день истончается.
Остается одно настоящее.
***
Лишь одной из многих она была,
В ночь совсем истаяла как свеча,
Но макушкой солнечной подожгла
Деревянный выступ его плеча
И ночную тьму перерезал свет,
Заплясал огонь как цепной медведь:
«Что болит в груди, где и сердца нет?
И да может ли пустота гореть?»
По безликой улице побежал
Полыхал как факел, а после сник,
И с дождём на пару тушил пожар,
Заливали вместе за воротник.
Наконец, к утру он совсем потух,
Чёрной пылью кашлял в большой кулак
Отраженью в луже сказал он вслух:
«Так тебе и надо, дурак».
***
От меня дорогою – мир измерь,
И в самой дороге ищи отраду.
Я тебя прошу: ты отныне верь,
Безоглядно верь и дождю, и саду.
Верь деревьям. Каждому верь листу!
Голос ветра радостен и негромок.
Верь большой реке, и над ней — мосту.
И тому, что шепчет во сне ребенок.
Но не верь, что стрелки моих часов,
Обездвиженных, погруженных в кому,
Вдруг разбудит гул не твоих шагов,
Разносящийся по пустому дому.
И не верь, что песню твою другой
Пропоет, коверкая и фальшивя,
И тому, что я унесу с собой
На губах остывших чужое имя.
***
Слаще он всего на свете!
Огоньком горит в руках!
И свистит-гуляет ветер
В детских, впалых животах…
Развалился — эх, предатель! —
Туесок с прогнившим дном.
И догнал их председатель,
По лопаткам бил кнутом…
Тот трилистник незабвенный-
Цветом крови на платке.
Снится бабе: немец пленный
Клевер варит в котелке.
Я на ограде завитки
В тоске бессмысленно считала,
Вдруг поняла: одной строки
В стихотвореньи не хватало…
И небо струями дождя
Касалось твоего портрета,
Мне было странно: без тебя
Как прежде продолжалось лето.
Нет тебя…Что это значит?
Что за странный эпилог?
Сумасшедший, не иначе,
Выдумать такое мог!
Слышу лишь, как глухо, редко
Сердце рвется сквозь висок..
И земля, как табуретка
Вылетает из-под ног.