МИЛУТИН МИЧОВИЧ: Читаем следы будущего

Автор: Анастасия Чернова · 30.10.2016

КАК ПРОЧИТАТЬ В СОВРЕМЕННОСТИ СЛЕДЫ БУДУЩЕГО

Много ли можно вспомнить в современности поэтов-пророков? Тех, кто обращен не к внутренним метаниям души (ах, любит-не-любит) и не описанию всего, что видит вокруг: начиная от белых березок и заканчивая серыми небоскребами, на которых облака вьют свои гнезда. – Но работает на совершенно иных просторах, пристально всматриваясь в неведомые и страшные «следы будущего».

Конечно, мы нисколько не отрицаем значение описательной и психологической поэзии. Другой вопрос, что подделок в творчестве такого типа – огромное количество. Постоянные художественные образы, увы, нередко становятся стереотипами. Разница между постоянным образом и стереотипом – в отсутствии у последнего живого прорыва к иной реальности, в замыливании взгляда привычными изобразительными атрибутами (которыми все и ограничивается). В подлинных произведениях предметный, телесный мир всегда призван сказать о чем-то большем, о невидимом, небесном граде, а душевные переживания становятся ступенькой к видению духовных закономерностей. А возможно ли творить, обращаясь напрямую, к тайне человека и мироздания? Если да – то какой лик тогда обретет поэзия? Для того чтобы разрешить этот вопрос, мы пригласили на встречу клуба молодых писателей «Соты» одного из самых таинственных писателей 21 века – известного черногорского поэта и философа Милутина Мичовича. Встреч состоялась 16 июня в Союзе писателей России.

Участники Клуба уже были знакомы с Мичовичем по его произведениям (на русский язык переведены стихи и лирическая проза), интервью в газетах и телепередаче на «Анна-ньюс». Так, в интервью «Православной Москве» Милутин Мичович заметил: «Подлинная культура – это раскрытие глубоких основ жизни, что подразумевает страдание, опыт одиночества и молитвы, творческой радости. Мне важно ощутить в тексте присутствие бытийной глубины, из которой все существует». Поэзия для него начинается с поиска Бога и поиска человеком своего истинного лика, освященного божественным светом. Очень сложный, сокровенный путь – о котором невозможно громко рассуждать с трибуны. И все-таки мы решились.

По сути, стихотворения Мичовича – это притчи, внутренний сюжет которых призван донести читателю самые важные и страшные откровения вечности. Лирический герой живет не в обычном мире, где все привычно и удобно, но стоит на краю бездны. Оказывается один на один с пожарами созвездий, видит, как спадает пелена бытовых деталей, а за ними обнажаются темные пещеры и земные впадины. Не кепку надвигает он на глаза – а «новую землю и новое небо» (ни много ни мало!). В «домах испокон веков / происходят битвы». Но что это за битвы? Между «чернейшим мраком» неверия (когда человек «ищет доказательств / Бытия Солнца, которое не восходит») и способностью увидеть и принять «богатство /Что прибыло/ Из незримых миров». Представляете? Из незримых миров прибыло богатство, «открылись миры со всех четырех сторон / В родном доме твоем», а человек сидит, объятый мраком, в соседнем здании. И знать ничего не желает.

Поиск неведомого внутреннего города, скрытой тайны – стал одним из лейтмотивов поэта:

Есть такой дом
И на небе и на земле
Он может быть только внутри возведен
Изнутри виден
…
Всякое о нем говорят
В том числе и то
Что на самом-то деле его нигде нет
Что есть он только у мечтателей во сне
И оттуда мутит головы

Есть одна пещера
Которую можно найти повсюду
Если получше вглядеться (Нерушимый дом)

Такой явлена духовная реальность: она присутствует всюду, правда, для того, чтобы увидеть ее, необходимо обрести особое зрение. Необходимо выйти за пределы привычного быта, отказаться от обывательского взгляда, погруженности в круговорот между домом, семьей и работой:

Вот так начинается:
Утром все идут на работу
Подчиняются каким-то там шефам
Приводят в действие какие-то там машины

Эти строки перекликаются с идеями романтизма – не только классического, но и современного. Вспомним хотя бы песню Виктора Цоя «Муравейник».

Начинается новый день:
И машины туда-сюда,
Раз уж солнцу вставать не лень –
Но и нам значит ерунда.

В отличие от романтиков, поэт не столько противопоставляет одинокую личность безликой толпе, сколько человека, погруженного в заботы века сего – отважному искателю загадочных смыслов жизни.

Ты спокойно живешь
Ни жив ни мертв
В опустевших городах
В переполненных подземельях

Ты больше ничего не знаешь о том
Откуда солнце восходит
И где заходит

Ты на дне моря тьмы
Где большая рыба
Проглотила заблудившегося человека… –

такой представлена жизнь обывателя в стихотворении «В подземельях». Можно предположить, что лирический герой работает, никого не обманывая; отдыхает в праздничные дни; общается с друзьями, пьет вино, слушает радио и смотрит телевизор – все как обычно, вот она, спокойная жизнь. Разве можно усмотреть здесь какой-либо изъян? Ну, солнце заходит и восходит… Оказывается, человек призван к большему.

А если (как оно и бывает)
Из черной утробы вынырнет живой человек
И с криком бросится в объятья
Родному солнцу

Над землей звенит праздник…

Обратим внимание, насколько органично библейский сюжет про Иону, которого проглотил кит, вплетается в современные реалии больших городов и переполненных подземелий метро. Как из черной утробы кита, лирический герой и сегодня может вырваться из повседневности. Нередко взаимосвязь Евангелия и современности понимается писателями очень упрощенно. Встречаются даже случаи, когда автор берет Евангельский сюжет и напрямую (разумеется, исказив при этом) пересаживает в почву современности. Так возникает ложное художественное пространство: при внешних совпадениях имен и событий, текст по своему духу, мировоззрению, противоречит христианскому взгляду. Евангелие совершается вновь и вновь без подобных «пластических» операций над текстом и нравственных подмен. Оно действует в разнообразных судьбах, пронизывая духовный поиск. Познание изначального родника, солнца, свитка с вечными Словами евангельской проповеди – приводит к познанию и самого себя.

Освой себя
Здесь ты найдешь все что ищешь
Видишь – этот путь бесконечен

Под солнцем своим обретешь ты вершину и дно… – так говорит Мичович в стихотворении «Бесконечная песнь».

И еще:

Сумрачный корень жаждет света
Радуйся роднику в котором твое начало…

Правда, для того чтобы вырваться из плена минутных, мелких дел и случайных событий, необходимо приложить усилие. Жизненный путь такого типа обязательно сопряжен с битвами:

…Все проливают кровь
Ломают кости
И умирают в одиночестве
На своих остывших планетах. (Бесконечная битва)

Любой поступок человека не пропадает в прошлом, не исчезает, но, обрастая смыслами, влияет на настоящее. Очень ценное наблюдение, особенно для осознания исторических сюжетов!

А не смеешь оглянуться и посмотреть
Какая выросла чаща
Из твоей вечерней тени
И двинулась вслед за тобой. (Дорогой камень)

Но все это – и величие битв, и дорогая цена собственных поступков, вызваны высоким назначением человека:

Небо над нами,
Небо внутри нас…

Духовный мир строен и соразмерен. По величию неба в человека – отрывается и величие бездны. Пожалуй, «бездна» – это одно из самых частых слов в поэзии Мичовича. Понимается она не как обрыв или нравственное падение, скорее это Тютчевское раскрытие хаоса «с своими страхами и мглами», — явление, присутствующее во всем мироздании, которое при этом можно не замечать.

А внизу открылась малая бездна
….
Ты продолжаешь жить
Строишь поешь существуешь
Так словно ее и не видел (Возведение города)

Или:

«Он видел наши бездны
Сокрытые обличьем людским…» («Чтение апостола Павла»)

Как заметила участница клуба, студентка Литературного института Галина Коптелева: «Мне запомнилась фраза «Одно око направлено в человека, а другое в вечность». Но нельзя перейти из одного мира в другой просто. Сначала нужно провалиться в бездну, пропасть, которая между ними. Ты находишься в этой бездне, но тебя никто не понимает. И тут, наедине с самим собой, ты начинаешь разбираться в себе, обращаться с вопросами к Богу. Ты вся тянешься к Нему, и Он забирает к стебе. Думаешь: «Все! Решил это проблему, раскрыл тайну…»А потом… Бах! И новая бездна. Найден только один ключ, остальных еще нет… Этот путь бесконечен».