КОЛЬКА

Татьяна ДОЛГАН

Рассказ опубликован по итогам выездного литературного семинара, который провел Союз российских писателей в Ярославле. Вступительное слово Александра Евсюкова читайте ЗДЕСЬ. 

 В деревне Кольку никто не воспринимал всерьез. Каждый день он болтался спозаранку по улицам в поисках опохмелки – худой, высокий и жалкий. Особенно жалким он казался, когда клянчил деньги или пытался загнать по дешевке вещи жены. Так смешно выпячивал нижнюю губу и блеял, как баран:

– Купи, ну, купи гвозди! Хорошие гвозди! Помру ведь!

 Бледное худое лицо его при этом вытягивалось, удлинялось, густые косматые брови приподнимались вверх, черные глаза приобретали беспомощно-детское выражение. Руки всегда мелко дрожали, а ноги жили особой, самостоятельной жизнью, не всегда согласованной с туловищем. Именно они заводили Кольку в канавы и под заборы, именно они несли сами собой к магазину в момент его открытия. Деревенские жители привыкли к Кольке и его вечному пьянству, частенько даже жалели, подкармливали, давали денег, как бывшему «герою афганской войны».

На работе в совхозе он не задержался. Сидел у жены на шее. За стакан водки готов был помочь по хозяйству кому угодно, но дольше, чем на полчаса его обычно не хватало. Как-то взялся копать огород у деда Трофима, потоптался с лопатой и, вскопав рядок, уселся  в тени, усталый, измученный работой. Руки сильно дрожали, на  лбу выступил пот.

– Тьфу на тебя! На что ты гож?! – упрекал его дед Трофим, сидя на лавке.

– А то сам бы копал, – обиделся Колька, переводя дух.

– Кабы я сам мог, неужто стал бы тебя звать?!

Колька виновато посопел, с трудом встал и, дрожа всем телом, принялся копать дальше. До скорого нового перерыва. Дед, жалеючи, выдал ему «на поправку» стаканчик беленькой, и тот, вскопав еще рядок, завалился под забор, и его ничем уже нельзя было добудиться.

 Жена Кольки – высокая худая баба, с длинным лошадиным лицом и большими руками, била его мокрым полотенцем, и периодически выгоняла из дома. Летом он ночевал во дворе или в сарае, но чаще всего на траве под забором.

Август того года выдался жарким, богатым на травы. Пряный травянистый дух проникал в огороды и дома. Деревенскому стаду было где разгуляться.  Вечером коровы, тихо позвякивая колокольцами,  возвращались домой, а возле своих калиток  их уже ждали хозяйки.

Пастушок Митька, парнишка семнадцати лет, шел позади стада, звонко щелкая хлыстом. Он гордо поглядывал на сверстников, далеко и метко плевал сквозь зубы, зычно покрикивал на коров. Митьке оставалось полгода до армии и он, на зависть своим дружкам, устроился работать пастухом.

– А быка не боишься? – спрашивал его младший братишка Тимка, опасливо посматривая на крутолобую бычью башку, издали заметную в стаде.

– Чего его бояться-то? Пройдусь кнутом вдоль спины – как шелковый станет!

Вот и в этот вечер, издали заслышав позвякивание колокольцев, женщины вышли встречать своих буренок. Коровы поворачивали каждая к своей калитке, неся тяжелое вымя. Митька шел позади стада, щелкая кнутом и шаркая большими кирзовыми сапогами.

И вдруг ровный коровий строй сбился, рассыпался. Бык утробно заревел и, наклонив голову, понёсся по узкой деревенской улице. Коровы шарахнулись в разные стороны, прижимаясь к заборам. С кольцом в носу, выставив крутой белый лоб, и толстые тупые рога, бык нёсся, высоко закидывая задние ноги.

Женщины попрятались за свои калитки, ребятня разбежалась. У дома деда Трофима бык приостановился и упёрся рогами в доски ветхого забора.

– А ну, не дури! – крикнул ему дед Трофим, но за калитку не сунулся.

– Митька, ты где, зараза? Убери бычару от моего забора, пока не повалил!

Но Митька, ничего не мог поделать. Он уже сидел на берёзе и, судя по всему, слезать с неё не собирался.

Бык поковырял рогом забор и понёсся дальше. Его маленькие красные глазки налились кровью, с губ слетала пена.

– Батюшки, взбесился! – закричала тётка Зина, соседка деда Трофима, – Ветеринара надо!

– Да где его сейчас?! – махнул рукой дед, — Пока найдем, бычара всё покрушит! Полицию надо или МЧС!

Тут то и подвернулся Колька. Как всегда пьяненький, ноги сами трепака выделывают. И прямо на бычару несут. Тётка Зина только ойкнула и отвернулась, чтобы не видеть, что дальше будет.

– Беги, дурак! – крикнул Кольке дед Трофим.

Колька дёрнулся и остановился.

– Шо такое?.. А?

– Бык, бык! – кричал меж тем дед Трофим, яростно размахивая руками. — Беги!

– Бык?.. – ничего не понимая, переспросил Колька, и только тут увидел его.

Бык остановился в пяти шагах от него, посмотрел с ненавистью, нагнул башку и заревел.

– Кого? Меня?! – Колька в ответ набычил шею и сжал кулаки.

– А ну, иди сюда! – потребовал он от быка и шагнул ему навстречу.

Животное опешило.

– Иди сюда! Рыыы! – ревел Колька, надвигаясь на бычару.

Тот попятился, нехотя развернулся и понуро побрёл к хозяйскому двору, изредка останавливаясь и взрёвывая. У двора с верёвкой в руках его ждала перепуганная хозяйка.

А Кольку тогда же всем сходом, решили определить в  пастухи вместо Митьки.

***

Татьяна Долган родилась в г.Ярославль в 1968г. Закончила Ярославское художественное училище.  Преподаватель ДШИ в городе Гаврилов Ям. Регулярно посещает семинары по прозе при Союзе российских писателей г.Ярославля под руководством В.Ю.Перцева. Пишет рассказы и повести.  Публиковалась в сборнике рассказов «Лестница в небо» (2021г).