И ПРИДЁТ ТИШИНА
Евгений КАПУСТИН
…И ПРИДЁТ ТИШИНА
Прилетит чья-то песня порывом весеннего ветра,
В чьё-то сердце вольётся дыханьем далёких лесов,
И придёт тишина, и осколки нездешнего света
Разлетятся по миру огнём недосказанных слов.
В этом хаосе дней невозможное недореально.
Кто-то смотрит на небо, но взглянет ли небо сюда?
День за днём, ночь за ночью – душевно… безумно… печально…
Кто успеет услышать, как, падая, плачет звезда?
Вся вселенная – клетка, но шаг – это тоже дорога.
Что увидишь внутри, в своё сердце глаза обратив?
Неприступных вершин и непонятых мыслей тревога,
Неувиденных снов, неуслышанных песен мотив…
За обломками дней сотни тысяч оборванных судеб
Тех, кто верил себе, но остался на миг одинок.
И ответом на крик только эхо полночное будет,
И тот взгляд через годы, и тихое слово «сынок»…
В недоверчивом сердце мечты угасают в тумане,
И остынет любовь, ведь она без мечты не нужна!
Но горячая кровь бьётся красной струёй в океане, –
И душа оживёт через миг, и придёт тишина.
БАСНЯ. УКАЗ ЦАРЯ ЗВЕРЕЙ.
В зверином царстве как-то раз
Правитель-лев издал указ:
«Зверей, нарушивших закон,
Ко мне вести со всех сторон!
Их всех я должен укусить;
Кто будет жив – тех отпустить».
И вот со всех концов земли,
К царю виновных повели.
А среди них попался ёж…
Повсюду вопли, рёв, галдёж!
И лев уже совсем не рад
Кусать виновных всех подряд.
Но все кричат: «Ты царь у нас,
Ты должен выполнить указ!»
И лев, бледнея и дрожа,
Несмело укусил ежа.
Кому больнее – не скажу:
Царю зверей или ежу…
__ __ __
Мораль сей басни такова:
Всегда цени свои слова,
И, чтобы после не страдать,
Старайся всё предугадать!
Но, даже зная цену слов,
К любым сюрпризам будь готов!
COLISEUM
Coliseum. Ave Caesar!
Под свинцовым небом – эхо.
Голоса времён притихли,
Им сегодня не до смеха.
По кирпичику – минуты,
И по камешку – секунды…
Рубикон веками пройден
Сквозь седых развалин груды.
Homo… Via dolorosa…
Lupus est… Memento mori…
От исхода до завета
Сам себя увидит вскоре.
Vox clamantis in deserto –
Эхо под свинцовым небом.
Все эпохи жаждут чуда,
Сыты зрелищем и хлебом.
Одиночка. Тот, кто видит.
Тот, кто верит. Молча верит.
Ожидает. Tempus fugit.
Для него открыты двери.
Quid est veritas? Te Deum!
На земле, дождём укрытой,
Ярче зелень прорастает
Сквозь былых империй плиты!
________________________________________________
Coliseum (Colosseum) – Колизей.
«Ave, Caesar, morituri te salutant!» – «Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!», приветствие гладиаторов, выходящих на арену.
Homo – Человек.
Via Dolorosa – «Путь Скорби», крестный путь Иисуса Христа.
Homo homini lupus est – Человек человеку — волк.
Memento mori – Помни, что [придётся] умирать, помни о смерти.
Vox clamantis in deserto – Глас вопиющего в пустыне.
Tempus fugit – время бежит, время летит.
Quid est veritas? – Что есть истина?
Te Deum laudamus! – «Тебе Бога хвалим», христианский гимн.
ЭЛЕГИЧЕСКОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ КОМАРУ
О ты, рождённый в сумерках во влаге
Дремотной и таинственной чащобы,
И избежавший смерти от лягушек,
От ласточек и прочих плотоядных,
Зачем сейчас кружишь над головою?
Зачем ты ищешь место нападенья?
Чем я тебя привлёк, скажи на милость?
Неужто больше нечем поживиться?
Могучий шмель, поющий гулким басом,
Соболью носит шубу, как Шаляпин,
Питается всегда нектаром сладким,
И дом его богатый, крепкий, тёплый.
А стройному изящному фальцету,
Голодному певцу высокой ноты,
Я вижу, только кровь необходима,
Ничто его иное не насытит!
Однако, я не лучший из двуногих,
В моей крови – ни капли алкоголя,
А, значит, ты не выпьешь за здоровье
Своих микроскопических личинок,
Что спят сейчас во влажной колыбели
Прохладного туманного болота.
А если опьянеть ты не намерен,
Зачем тебе сегодня кровь людская?
Я, впрочем, не уверен в превосходстве
Людей над прочей земноводной тварью,
Однако, мы разумными назвались,
Но многим здесь рассудок позволяет
Почувствовать лишь собственную глупость!
И, чтобы не испытывать гордыню,
ЛЕГЕНДА ОБ АСТРОНОМЕ И НЕБЕСНОМ БЕЛОМ ГОРОДЕ
I
В той стране, где небо ясно,
В той стране, где небо чисто,
В тихой области холмистой
Жил учёный увлечённый,
Астрономии любитель,
Свято преданный науке.
Двадцать долгих лет работал,
Двадцать лет все деньги тратил
На постройку телескопа
И на книги о Вселенной,
Чтобы перед ним открылись
Все секреты мирозданья
И загадки небосвода.
Покупал большие стёкла,
Зеркала и пентапризмы,
Закупал по спецзаказу
В разных странах за границей.
Сам вытачивал он линзы
Шлифовальным инструментом,
А потом полировал их
Мягкой тряпочкой вручную.
Двадцать лет он так старался,
Двадцать лет здоровье гробил,
Голодал, ходил в обносках,
Тратил деньги, тратил силы
На постройку телескопа –
Уникального устройства,
Небывалого по мощи,
Чья оптическая сила
Позволяет вмиг проникнуть
В самый дальний скрытый космос,
За края иных галактик,
Чтобы перед ним открылись
Все секреты мирозданья
И загадки всей Вселенной!
II
Астроном однажды ночью
Вёл научную работу.
Телескоп он свой направил
На Туманность Андромеды…
Он глазам своим не верил:
Там небесный белый город
Перед ним открылся ясно!
Астроном сказал: «Спокойно!»
Отвернулся, отдышался,
Все параметры проверил,
Окуляр платочком вытер,
И опять глаза направил
На Туманность Андромеды.
Так и есть: небесный город
Между звёздами открылся!
Симметричной планировкой
Поразил воображенье!
Нет, не может быть случайность!
Нет, не звёздное скопленье,
Не природные объекты
В той галактике далёкой!
Из прямых и чётких линий,
Из квадратов, перекрёстков,
Из районов и кварталов
Состоит гигантский город,
Между звёздами парящий.
Это чудо неземное!
Астроном разволновался –
Так собою он гордился!
Никогда таких открытий
В новом веке не видали!
III
Астроном сидел неделю
В своём пыльном кабинете:
Описал небесный город,
Приложил он фотоснимки,
И добавил все рисунки,
Перекрёстки и кварталы
Аккуратно он измерил,
И теорию построил
Об иной разумной жизни.
Разослал потом он письма,
Бандероли он отправил
В пять научных институтов,
В двадцать пять обсерваторий
Разных стран и континентов.
Долго ждал потом ответа.
Волновался как мальчишка,
Ведь собою он гордился!
Никогда таких открытий
В новом веке не видали!
IV
А однажды тихой ночью
В дверь негромко постучали.
Астроном не ждал подвоха,
И открыл спокойно двери,
И впустил гостей незваных.
Три серьёзных неприметных
Невысоких человека
Предъявили документы.
Побледнел старик учёный,
И за сердце вдруг схватился:
Эти трое – офицеры,
И собою представляют
Государственную службу,
Ту, которой все боятся.
Офицеры обыскали
Кабинеты, спальню, кухню;
Все столы, шкафы и полки –
Всё вокруг перевернули!
Все бумаги, все записки,
Все рисунки, планы, схемы,
Всё, что есть – конфисковали.
Напоследок к телескопу,
К превосходному прибору,
Подошли они спокойно,
Аккуратно осмотрели,
Начертили, рассчитали –
И на корпус прикрепили
Три тротиловые шашки;
Прикрутили детонатор,
Размотали шнур подальше –
И взорвали беспощадно
Телескоп тот уникальный!
V
Астроном страдал и плакал,
Пил вино, лежал в больнице…
Но потом собрался с духом
И сказал себе: «Ну ладно!
Всё же, главное – я видел
Тот небесный белый город,
Между звёздами парящий,
Это чудо неземное
Я вовеки не забуду!»
Ну а нынче тот учёный
Снова деньги экономит,
Снова сильно голодает,
Одевается в обноски –
Но вытачивает линзы;
Вновь надеется увидеть
Тот небесный белый город,
Между звёздами парящий!
Но себе он обещает
Быть сегодня осторожным
И хранить секреты свято.
Никому уж не расскажет,
Что в пространстве он увидел,
Что на небе вдруг открылось,
Если люди не готовы…
ВОСТОЧНОЕ ПРЕДАНИЕ. ЦАРСКАЯ ЩЕДРОСТЬ
I
Шёл бедняк своей дорогой
Вдоль ограды городской;
Всеми брошенный, убогий,
Весь раздавленный тоской…
Солнце двигалось к закату,
Освещая царский сад.
Урожай сейчас богатый,
На ветвях плоды висят.
Разрослись деревья летом,
Но ограда высока.
Много яблок разноцветных;
Не достанет их рука…
Голод мучает нещадно;
Царский сад зовёт на пир.
За решёткой – вот досадно –
Сливы, финики, инжир…
Взял бедняк с дороги камень,
В крону дерева метнул;
Два плода к ногам упали, –
Он поел, передохнул…
II
В том саду благоуханном
Царь со свитой отдыхал…
Вдруг, негаданно-нежданно,
Камень с дерева упал!
Царь лежит, со стоном корчась,
Голова его в крови;
Разбежалась стража молча,
Чтоб злодея изловить.
В той стране законы в силе –
Знают люди всей земли.
Бедняка тотчас схватили,
И к царю приволокли.
— Проходимец ты несчастный!
Покушался на царя!
Смерти жди теперь ужасной! —
Стражи грубо говорят.
Побледнел бедняк, затрясся,
И, дрожа, пролепетал:
— Я не думал, что опасно…
Я не видел!.. Я не знал!..
III
Царь поднялся, и, шатаясь,
Руку приложив к виску,
Кровь платочком вытирая,
Вдруг подходит к бедняку:
— Так сложилось уж веками,
Здесь цветут мои сады…
Значит, ты бросаешь камень,
А тебе в ответ – плоды?
Если дерево так щедро,
Что же – я, великий царь?
Разве я не милосердней,
Чем в саду любая тварь?
Моя слава прогремела
До заморских дальних стран!
Если дерево посмело,
И такой урок нам дан…
Мы казнить тебя не можем!
И ты будешь долго жить!
Отпустить тебя я должен,
Да по-царски наградить!
Принесите нам скорее
Два больших мешка монет!
Пусть все скажут, что щедрее,
Пусть все скажут, что добрее,
Пусть все скажут, что мудрее
Никого на свете нет!
