АРЕНТ. ИДУ К ТЕБЕ СКВОЗЬ ХОХОТ ВЗРЫВОВ

***

Тут не летают самолёты.
Уже не ходят поезда.
Свистят тут пули на излёте,
И очень редко – тишина.

Мертвы глаза аэропорта.
Погас ж/д вокзала свет.
Мечта истерзана и стёрта,
Осталась дрожь военных лет.

Тут больше дети не смеются.
Тут вздрагивают при грозе.
Высоты могут пошатнуться.
Тут есть война. Она везде…

Горловка, 2014 год

IGNI

И за такими не бросаются в огонь,
когда трава в степи покрыта пеплом,
и кажется пространственность нелепой,
когда терзает мозг пытливая гармонь,
и за такими не бросаются в огонь.

Таких не вспоминают пеленой,
внезапно будоражащей сознание,
когда становится надёжною стеной
тобою вымученное страдание,
таких не вспоминают пеленой.

И для таких никто не будет близок,
в конце их обособленных путей,
где нету кровли, гроба, дна и низа.
Там, на излуках высыхающих морей,
и для таких никто не будет близок.

Таким не верят, и в таких не верят,
таких терзает галактической тоской
глубокий мир внутри, глубокий трепет.
Где запредельное становится росой,
таким не верят, и в таких не верят.

Но даже для таких отыщется приют,
Обрубок хлеба чёрствого, пивная кружка.
Неправильно сказать – они найдут уют,
а правильно сказать – найдут ловушку.

В которой
даже для таких
отыщется приют.
и дом отыщется.
и где-то на окраине –

церквушка.

*igni – лат., «пожар»; «огонь».

***

Добрый вечер.
Квартира моя пустует степями,
По углам прячет грязные тени от ветра
И мёрзло скрежещет ломаными ветвями.

Девять двадцать.
От остановки отходят люди,
Провожают последний троллейбус надеждой
И умывают руки на Пилатовом самосу́де.

Девять сорок.
Я шёл и заглядывал в разбитые окна:
Худощавая девушка курит на кухне
И плетёт для тебя галактические волокна.

***

И снова на Голгофе распинают не того:
вина моя, а значит, крест мне впору.
Но, милая, услышь, ведь тоже нелегко –
извечно приходить на эту про́клятую гору.

Твою любовь – последний мой оплот –
я растерял в дороге вечной к Риму.
Потом осознавал, всходя на эшафот,
кто прокуратор, а кто – подсудимый.

А руки ныли: гвозди отторгала плоть.
И кровь смешалась с уксусом из губки.
Ты вызвалась решать, кого колоть
копьём судьбы невыносимо хрупким.

***

Уходи.
Не оставив следа на истоптанной пустоши
моего рассудка и покалеченного восприятия.

Уходи.
Стирая в песок времена от первого поцелуя
до последнего полувраждебного рукопожатия.

Уходи.
Из пепла возрождая морозное молчание:
на этом поприще я снова потерпел победу.

Уходи.
Степями, дорогами, перепутьями и переездами,
задыхаясь часами в истоме полночного бреда.

Уходи.
Со всех ног убегай и не думай о круговерти
событий, мыслей и слов, что держали узду.

Уходи.
Но, прошу, иногда возвращайся обратно:
веру мою ржавым гвоздём не прибивай к кресту.

***

Средь пыльных книг
и фраз осколков
найду тебя в один прекрасный миг.
меж строк, на старой-старой полке…

Средь бурь порывов
и среди ромашек…
Иду к тебе сквозь хохот взрывов.
и будет против целый мир.

И будет мир весь нашим.

 

В ПРЕДДВЕРИИ ЗИМЫ

Уже давно не жду я у порога друга;
ведь на пороге том стоит беда.
Холодный ветер дует с юга –
мной была сломана четвёртая стена.

Уже давно не жду я у порога друга;
безмолвствуя в предзимних небылицах,
здесь замела дороги вьюга.
Возможно, все они вели в столицу.

Уже давно не жду я у порога друга;
надрывным шепотом тебя зову.
Тебя я ждал так долго. Глупо.
Но, если вдруг оклинешь – я приду.

Уже давно не жду я порога друга;
Мне надоело ждать. И лгу себе,
что голос твой звучит за гранью круга,
в слепой, беззвучной, вечной мерзлоте.

ГРОЗА НАД ПЕТЕРБУРГОМ

Я знал двух влюблённых, живших в Петрограде в дни революции и не заметивших её. Борис Пастернак.

Мы безлико шли друг другу,
Солнце горизонт пронзало,
Мы безлико шли по кругу –
Этого казалось мало.

Мы другу друга знали долго,
Но не перешли на «ты».
Солнце заливало Волгу –
Солнце развело мосты.

И закаты, и рассветы –
Всё для нас и всё про нас.
И я знаю точно, где-то
день поманит синью глаз.

И тогда над Петербургом
Громогласно, властно, сильно,
Самым тёплым летним утром,
Дождь грозит разбить витрины.

А в витринах – манекены.
Плавать не умеют. Тонут.
Даже тряпочные вены
Сшить никак себе не могут.

Но гроза над Петроградом
Громыхала, грохотала.
И раскатами, и градом
Заливалась, хохотала.

Жгучие порывы страсти
Надо ль прятать? Коль кругом,
Убегая от напасти,
Люди обретают дом.

 

ДЕЛАЙ, ЧТО БУДЕТ, И БУДЕТ ДОЛЖНО

Как пережить расстояние
и сократить его временем?
делай, как было велено,
и сохраняй обладание.

будь, как быть не могло:
ты не скули, друг, – смейся;
песня лихая, лейся,
ляг крестом на чело.

будь, как, должно быть, было:
холодно, весело, грязно:
над нами ничто не властно:
любовь всегда легкокрыла.

Как пережить расстояние,
не сократившись временем?
сделай любовь бременем,
но ничего – заранее.

***

Вот она: жизнь моя. Уместилась на детской ладони,
что сожмётся вот-вот в кулак.
Я терзал себя муками и агоний
пережил, в общем, больше ста,
но сто первый всегда контрольный.
Пискнет жалобно пистолет,
вылетая из дула холодного пуля,
после выпадет на паркет.
Поднимаю её, вставляю. Ветер рвёт меня изнутри.
Две минуты: возьми себя в руки.
Две минуты: иди и смотри.
Два мгновения осталось держаться.
Спрячу взор, но ускорю шаг.
Между солнцем и тенью метаться,
лишь бы жизнь не отдать «за так».

***

Под ржавеющем осенью солнцем
Воедино сольются прохожих следы.
Даже маленький мальчик бьётся
не за выигрыш, а на смерть…

Пожинающие плоды,
Бессердечные люди трудятся.
Как же сложен глоток воды,
Если пальцы безжалостно трусятся.
Если смерть за порогом, здесь
Не осмелишься сделать и шагу.
Если я, в этом городе весь,
Всё шагаю, как на расправу.
Наше солнце по сточным трубам,
Греет жителей–переселенцев.
Только как объяснить душегубам,
Что они воскрешают Освенцим?

 

УЛИЧНАЯ МАРИОНЕТКА

Я вывернул карманы наизнанку:
искал слова, чтоб кинуть в старенькую шляпу
уличной марионетке
пару мелочных приятных слов.

Три дня за нею наблюдая спозаранку:
как нити дёргали, движенья превращая в жизнь,
как тельце деревянное
верёвки тянули к кресту.

Я вывернул карманы наизнанку:
проверил кошелёк, но слов не находил нигде.
Они тянулись паутинкой,
слова мои, как нити поясов.

Древесный танец этой старой куклы
запомню я надолго. В страшном сне приснится
всё это: нити, как слова,
да и слова – как тоненькие прутья,

Звук ножек деревянных, марш перестука.
Как дробь из автомата, вырывался точный крик.
И вот стою, а предо мной тропа
ведёт меня на смертное распутье,

куда-нибудь туда.

 

ПЕКЛО

(на украинском языке)

Я тебе знайду серед скроневих тріщин,
серед зламаних пальців і ніг.
твої обіцянки були майже віщі:
я знову тебе вигадати зміг.

Відчуваєш, тепер тільки віра знає
як змогли врятуватися від вогню.
зараз адовий лід нас шукає…
навіть в цьому тебе не виню.

Тільки треба, щоб сонце, як
за́вжди, сідало на захід,
корабель завжди́ знаходив маяк,
і повернулися перелітні птахи

немов пекло тебе віддає

повернулася ти.

***

Идущие по улицам непременно напоминают
больных, нищих, убогих и си́рых.
Складывают себя в огромные чемоданы и говорят,
что бежать для них – не ново. Гадают
о том, что будет, если всё же наступит осень
на горло. Снова болят
засыпанные раны. Солью
или перекисью водорода.
Уже давно неважно.
Каждый в этом огромном чемодане, своего рода,
бумажный.
Я зарываюсь в каждый бесприютный закоулок в чулане
Скомканный и отправленый в корзину
– неудачный черновой вариант.
как и каждый в этом огромном потрёпанном чемодане
– неотвеченный адресант.

***

Вокруг – то засуха, то – град без перерыва:
природа позабыла полумеры.
Как ноги унести подальше от обрыва,
как жить, при этом, не теряя веры?

Огромными ботинками-пластами
на горло наступает снова осень;
багреет вновь горящими мостами.
как правду говорить, не истязая дёсен

речами, что страшнее всех морозов,
поступками, лежащими, как  иней
на руках? И, отходя от муторных наркозов,
не ждать, что вслед за засухой разгневается ливень?

***

Моя жизнь – вечный театр абсурда.
Невыпитый кофе утром,
недокуренный «винстон» – завтра.

Моя жизнь – острова Стокгольма.
Недописанных строк раздолье,
недопетая партия сольно.

Моя жизнь – бесконечный хаос.
Среди незначительных пауз,
движение к bellicasus.

Моя жизнь – непрестанное «до» и «после».
Середина лежит где-то возле,
где-то, где мы замёрзли;

там личное
«мы»
превратилось в обычное
«я»
и
«ты».

***

…Многоточие изображает, должно быть, следы на цыпочках ушедших слов

 Владимир Набоков

троеточие. точка. тире. опечатка. и снова
белый плачущий лист замараю углём,
чтоб из данных природы составить заветное слово,
чтобы свет от костра пронести до обрыва живьём.

запятая, вопрос, двоеточие, знаки. судьбу я
разменял на пожжённый бумаги клочок.
и шагал в такт волнам, ступая на сталь острия,
вновь иглою клинка латая катре́ны наискосок.

троеточие. точка. вопрос: коли снова я буду
стоять у причала, у мыса, у Доброй Надежды,
благосклонна ли будет она, коли снова тебя позабуду?
коли буду шагать мимо копий пристанищ и побережий?

точка. точка. опять. запятая. ответ: вряд ли будет
так, что когда-нибудь солнце взойдёт на Юге,
вряд ли тело от вечного сна

злодейка-Судьба пробудит.
предавая сомнения вовсе.
предавая сомнения вьюге.
предавая сомнения праху,
предавая сомнения точке, тире, запятой.

 

МОРЕ ВОЛНУЕТСЯ РАЗ

Несчастный ребёнок с душою в коробке
шагал у причала на свет маяка.
Он видел моря  в чашке дымной похлёбки
и чу́дные горы в изгибах листка.

Неглупый ребёнок с сердечком в кармашке
по пристани шёл, как идут на расстрел.
Бежали по бледному тельцу мурашки,
не веря, что всё-таки он уцелел.

Ребёнок однажды коробку отправит по морю,
неважно, что в бурю: ему всё равно.
Душа вырывалась навстречу покою,
а сердце в кармашке молчало давно.

Ребёнок коробку отправит по морю,
а море молчит: не готово принять
дары от мальчонки; почти что изгоя,
не смогшего нервные грозы унять.

Не знал тот ребёнок, что море в стакане
намного обширней морей мировых:
погибнет он именно в том океане,
что со́здал в похлёбке по воле иных.

Арент (настоящее имя Дарья Блюмина). Родилась в 2004 году в городе Горловке (ДНР). Все годы войны против Русского Донбасса остаётся в родном городе. Круг литературных предпочтений широк – от Есенина до Бродского. Стихи и прозу активно публикует в социальных сетях.

Публикация в СОТАХ – литературный дебют юного автора.

Читайте также: