ПРИКЛЮЧЕНИЯ ФИЛОЛОГА ИЛИ НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КНИГЕ МИХАИЛА ГОЛУБКОВА «ЮРИЙ ПОЛЯКОВ: КОНТЕКСТ, ПОДТЕКСТ, ИНТЕРТЕКСТ И ДРУГИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТЕКСТА»

Евгения КОРШУНОВА

Совсем недавно, к юбилею такого известного писателя, как Юрий Поляков, вышла эта книга с весьма забавным названием-подзаголовком «приключения текста». Как верно подметил автор этой книги, иногда филологу хочется из очкастого профессора превратиться в аспиранта в футболке с теннисной ракеткой и попробовать филологически поиграть с теми текстами, которые предлагает нам автор, избрав путь не герменевтического анализа (что же хотел сказать автор?), но свободного размышления над прочитанным…размышления над тем, что современный читатель-филолог видит в текстах Полякова, над теми проблемами времени, которые отражены в этих текстах.  Эта книга привлекла меня именно этим! Ведь на самом деле перед нами даже не только не коллективная монография и даже не сборник, которых много, а неспешный разговор руководителя семинара филологического факультета МГУ «ХХ век как литературная эпоха», Михаила Михайловича Голубкова, со своими учениками. Профессор снял очки и взял теннисную ракетку: это можно только приветствовать, наверное. Установка на беседу задана самой структурой книги: статьи авторов-учеников перемежаются вопросами и репликами М.Голубкова, которые не только рассказывают о замысле книги, дополняя и корректируя сказанное авторами («Нармина, ну нельзя же так! Не только к этому сводилась сложная и противоречивая эпоха 90-х годов!), собирая текст в единое целое, но и придают особое «обаяние» этой книге, создавая атмосферу непринужденного разговора, который не совсем окончен. Поэтому нелишним и вполне уместным будет включиться в общую беседу каждому прилежному читателю, в том числе и мне…

    Хотя тон книги, как я уже отметила, совсем непринужденный, разговор о Полякове, можно сказать, состоялся во всех смыслах. Ведь это не только анализ многих его, в том числе и основных произведений, таких как «Роман в эпоху перемен», «Козленок в молоке», «Грибной царь», «Гипсовый трубач», «Веселая жизнь, или Секс в СССР», повестей, небольших произведений, что тоже безусловно важно, но и попытка показать своеобразие и особенности личности Юрия Полякова, который смог раз и навсегда завоевать сердце преданного читателя именно потому, что говорил о том, что волнует русского человека в эпоху постсоветского безвременья. «Не поддержкой литературной партии, направлений или журналов, не авторитетными именами литературно-критического цеха создана репутация Юрия Михайловича. Именно поддержке своего читателя Юрий Поляков обязан своим положением в литературе» (с.251). Такой опыт «самостояния» не только вызывает уважение к писателю, но и побуждает относиться с доверием к его творческому наследию и серьезно думать о проблемах времени вместе с Юрием Михайловичем.

    Прежде чем наши авторы приступили к этому анализу, М.Голубков своевременно вставил в начало книги главы о современном состоянии литературы, о предшественниках писателя и современниках: А.И.Солженицыне, в споре-диалоге с которым интересно говорить об особенностях «советской» позиции Полякова,  И.Дедкове, Ю.В.Трифонове, — тех, которые повлияли на становление Полякова как писателя и в то же время помогли «оттолкнуться» от оптики писателя-соцреалиста. У Ю.В.Трифонова Поляков и унаследовал внимание к категории времени, которую и сделал центральной в разговорах об «эпохе перемен». Эта была та живая струна, которая и затронула вдумчивого читателя, который так или иначе хотел сориентироваться в современной обстановке, не удовлетворяясь ролью «офисного планктона», но и не позволяя испытывать на себе все нескромные постмодернисткие «предложения» времени, которые чреваты потерей чего-то важного в себе… Все эти пути и эксперименты проделывают герои романов и произведений Полякова под мудрым руководством учеников М.Голубкова –  настоящих «ихтиологов» от филологии, как он сам их и определяет. У каждого из них получился свой роман, да, а не только исследование.  Например, Нармина Ибадова это не скрывает, так и называет свой фрагмент: «”Эрозия любви” в прозе Юрия Полякова 1990-х годов». Анализируя повесть Полякова «Небо падших», она показывает почти классический пример подмены настоящей любви пошлостью. Возможно, трагический финал заставит молодого читателя задуматься? Будем надеяться. Но это только начало. Ведь по сути этот разговор продолжает И.Ничипоров, который анализирует семейную тему не только комплексно, но и «изнутри» развязывая те узелки, которые завязывают несчастные влюбленные Юрия Полякова… Уж опытен «глазок» ихтиолога! Всем рекомендую.  Ну и конечно Гена Скорятин, главный герой романа «В эпоху перемен». Он также не оставлен вниманием большинства исследователей: М.Бочкиной, И.Ничипорова и др. Однако, ключик, как мне кажется, подобран все же М.Голубковым, который прочитывает несостоявшееся счастье не только как результат слабоволия героя, но и как особенность сложного мироощущения человека в эпоху перемен. А вот разговор о романе «Веселая жизнь или Секс в СССР», наверное, отложим, ведь как-то он действительно для мужской компании, как и признался автор «записок». Хотя оксюморонное словосочетание «Секс в СССР» многое обещает настоящему «ихтиологу» от литературы.

     В блестящем анализе М.Голубкова романа «Коленок в молоке»  мы погружаемся в следующий диалог об «эрозии «верховных ценностей» литературы, а стало быть, и культуры, социальной и политической жизни, личных отношений, творчества и жизнетворчества, как сказали бы сто лет назад обитатели Серебряного века». Эрозия затрагивает буквально все сферы человеческой жизни: об этом анализ романа «Грибной царь». Но где же найти выход из внутреннего тупика? На этот вопрос пытается ответить Д.Кротова в статье о романе «Гипсовый трубач». Да, конечно, кризисность как мироощущение этой эпохи не исключает поисков гармонии, которая возможна. Как найти к ней пути? Автор этих «ученых записок» видит их на пути внимательного отношения личности к нашей тысячелетней национальной истории. Именно это поможет быть по-настоящему русским в любую «эпоху перемен».