ИСТОРИЯ ПРО ЁЛОЧНЫЕ ИГРУШКИ, КОШКУ МАРКОШУ И… СТАРЫЙ ПОСЫЛОЧНЫЙ ЯЩИК

Автор: Светлана Молчанова · 04.01.2021

Светлана МОЛЧАНОВА

ИСТОРИЯ ПРО ЁЛОЧНЫЕ ИГРУШКИ, КОШКУ МАРКОШУ И… СТАРЫЙ ПОСЫЛОЧНЫЙ ЯЩИК

Посвящается всем,
кто помнит детство

Каждый год в зимний день, когда за окном падал тихий и мягкий снег, старый посылочный ящик покидал родную, надоевшую ему за год полку. Бывало, на улице трещал мороз, а снег в соседнем сквере коротким зимним днем искрился под лучами солнца. В иное время тучи нависали над верхушками высоких деревьев, что росли напротив дома, и сыпали, шурша, колкими острыми снежинками в стёкла и рамы. Такую погоду очень не любила домашняя кошка Маркоша, потому что ей казалось, что там, за окном, возятся неугомонные мыши, но добраться до них не было никакой возможности.

Автор: Анна Белякова

Как только чьи-то сильные руки подхватывали старый посылочный ящик и тянули его с антресолей, игрушки – а в нём лежали нарядные ёлочные игрушки – начинали волноваться.
– Ох, – пыхтел и отдувался большущий зелёный шар. – Как хорошо, что меня первым достали на свет из этого посылочного ящика. – Я ведь такой большой и такой знаменитый!
– Чем это вы знамениты?! – спросила его серебристая сова. Она пыталась хлопать своими огромными круглыми глазами, но у неё ничего не получалось. Ведь глаза её были нарисованы.

– Как! Разве вы не видите, какие фантастические цифры написаны на моём зелёном боку – 2000! – возмутился шар. – Наверняка я самый старший из всех ёлочных игрушек! А может быть, и самый большой! К тому же у меня есть отдельный картонный домик. А вы, все прочие, лежите в старом ящике вповалку.
– Полно тебе, толстяк, хвалиться, – остановил его длиннобородый Черномор в затейливом тюрбане и пёстрой одежде. – Тебя купили в магазине не слишком давно, всего-навсего несколько лет назад. Можно сказать, ты ещё дошколёнок. Вот мне действительно почти двести лет. Я родился в интереснейшей книге «Руслан и Людмила», которую написал поэт Александр Пушкин. Это было… – Черномор задумался.
Волшебник в тюрбане пытался на пальцах подсчитать, сколько же ему действительно лет, но у него ничего не получалось. Одна рука у него была занята – ею он придерживал свою длиннющую бороду, а на другой руке пальцев ему явно не хватало.
– Придумал тебя Пушкин, когда учился в лицее, – стал объяснять Черномору старенький домик. – Тогда ты жил на страницах пушкинской книги. А такого, стеклянного, тебя, как и меня, изготовили после очень большой войны. Детишки военного поколения радовались каждой игрушке.
– Что тут хвастаться, – качнувшись, пропела круглая аппетитная малинка, – даже потускневший золотой шар старше и больше нашего зелёного задаваки.
– Конечно! – подхватил бравый космонавт в ярко-красном шлеме и блестящем скафандре. – Мы с моей замечательной ракетой прибыли в этот уютный дом из «Детского мира» очень давно, почти пятьдесят лет назад. В тот год первый в мире космонавт Юрий Гагарин полетел в космос. А золотой шар с белыми зигзагами и точками уже висел на ёлке.
– Да-да, мы помним, помним… Мама нашей хозяйки, Елены Васильевны, – бабушка Пети принесла тебя, золотой шар, вместе с гирляндой свечей, – едва слышно прошептала золотая рыбка. – Ты был самый большой и блестящий на ёлке, мы все любовались тобой.

Картонный слон беззвучно протрубил в свой покривившийся хобот, словно хотел подтвердить слова рыбки. Когда-то и его, и рыбку склеили на фабрике из двух одинаковых картонок и раскрасили. Они были такие плоские, что их всегда клали на дно ящика. Последнее время их даже не вешали на ёлку: у рыбки оторвалась тесёмочка на плавнике, а у слона поломался его прекрасный хобот. Поэтому слон теперь никогда не спорил и уж тем более не трубил о своём мнении на весь посылочный ящик. Вдобавок на ушах у слона осыпалась серебристая краска, и тусклые проплешины очень смущали его.
Кроме рыбки, слона и заснеженного домика, больше никто не помнил триумф золотого шара и ту гирлянду, которую принесли вместе с ним. Каждый фонарик гирлянды был как стройная цветная свечечка, а заканчивались они маленькой лампочкой, похожей на пламя настоящей свечи. Постепенно лампочки перегорали, потом кончились запасные, и каждый год из гирлянды приходилось убирать одну-две свечи. Потом гирлянды стали очень быстро сменять одна другую. Дедушка говорил, что старая гирлянда была уникальная и служила «на совесть», а бабушка называла её самой настоящей рождественской.
Упитанный гриб-боровик с забавными глазками-точками решил успокоить заспорившие игрушки. Ведь так недолго и до ссоры, а ссориться всегда нехорошо, и совершенно нелепо ссориться под чудесный мирный праздник Рождества.
– Когда Петина мама, Елена Васильевна, была совсем маленькой, под новый год в комнату приносили настоящую колючую ёлку– мечтательно произносил гриб. – Сначала она пахла морозом, а потом ёлка расправляла ветки, долго стянутые верёвкой, и по всей комнате разливался запах хвои… Совсем как в лесу, – вздыхал он. – От этого запаха мне всегда становилось немного грустно. Ведь я стеклянный, и значит никогда не смогу попасть в лес, чтобы укрыться под густыми еловыми лапами.
– Радуйся, что ты не попал в корзину заядлому грибнику или усердной хозяйке. Она живо бы засолила тебя и закатала в стеклянную банку, – проворчала сова. – И тогда тебя слопал бы какой-нибудь проголодавшийся мальчишка.
– Ах, зачем вы пугаете нас, – прошептала пёстрая деревянная матрёшка. Её только в этом году купили на праздничной Рождественской ярмарке, и она с нетерпением ждала, когда же можно будет покрасоваться на ёлке и разглядеть соседние игрушки.
– Добрый день, – приветливо улыбнулась она ангелу с белыми прозрачными крыльями. Матрёшки вообще всегда улыбаются – и большие, и маленькие. У них румяные лица, аккуратно повязанные платочки и яркая, разноцветная одежда. Поэтому матрёшке особенно понравилось белое одеяние ангела и его лёгкие, воздушные крылья.
– Добрый-добрый день, – тихо и нежно ответил ей ангел. – Кажется, ты попала на ёлку только в этом году? Я и сам, правду сказать, поселился в этом доме не так уж давно, когда стал подрастать маленький Петя. Но здесь, на ёлке, и в старом удобном ящике живут и другие ангелы. Они прилетели сюда раньше меня. Вот туда, наверх, взлетел ангел – златые власы.
Белый ангел взмахнул своим прозрачным крылом, но матрёшке было очень трудно взглянуть наверх. Она не увидела, что у самой макушки ёлки парил ангел в голубых одеждах с длинными золотыми волосами, перевязанными голубой лентой. Он летал выше всех остальных игрушек и трубил в длинную синюю трубу.
– За стволом, на соседних ветках я приметил деревянного ангела с круглыми крыльями, – продолжал белый ангел. – Он весёлый и чем-то похож на тебя. А на нижних ветках раскачиваются бумажные ангелы. Елена Васильевна получила их в подарок от ребят из воскресной школы. Ребята старались, клеили ангелов из бумажных выкроек, а потом раскрашивали акварельными красками.
Матрёшка скосила вниз свои круглые глазки и увидела целый хоровод лёгких разноцветных ангелов.
– Знаешь ли ты, – спросил белый ангел, – что Петю, и нас, и всех-всех-всех ждет необыкновенная ночь и замечательный праздник?
Нет, матрёшка этого не знала, но постеснялась спросить, что за праздник ждёт их маленького хозяина и кто такой «всех-всех-всех». А тем временем Петя вместе с соседкой – девочкой Катей, всё ещё доставал осторожно игрушки из ящика и развешивал их на ёлке.
Когда игрушек в ящике осталось совсем немного, из соседней комнаты пришел Петин папа и достал из коробки с гирляндами блестящую восьмиконечную звезду. Один луч её был длиннее других. С его помощью папа ловко приладил звезду на макушку ёлки и сказал детям, что она называется Вифлеемской. Почему Вифлеемская?.. Потому что Вифлеем – это город, где родился Младенец Иисус Христос. В те далёкие времена на небесах появилась новая яркая звезда, которая своими дивными лучами указывала на пещеру, где родился Богомладенец.
– Мы знаем, мы знаем – захлопала в ладоши Катя. – Мы видели её на иконе, где Младенец лежит в яслях, а ослик и вол так внимательно смотрят на Него.
– Но главное, что рядом Его Мама – Дева Мария, – серьезно добавил Петя.
– Правильно, ребята. А произошло это очень давно, более двух тысяч лет назад, – пояснил папа. – Тихо, скромно, под покровом Святой ночи пришел на Землю Спаситель мира. Но мы с вами, христиане, помним чудесное событие – Рождество Христово – и уже больше двух тысяч лет торжественно празднуем его.
«Так вот про какой праздник говорил мне белый ангел!» – подумала матрёшка.
Петин папа ушел, а трубящий ангел, который висел ближе всех к зелёному шару, обратился к нему:
– Теперь понятно, что за цифры нарисованы на твоём зелёном боку? Тебя купили в тот год, когда от Рождества Христова прошло две тысячи лет. Поэтому тебя следует называть не зелёный, а юбилейный шар.
– Красивое имя, – заволновался шар, – но не будет ли это для меня слишком торжественно?
– Это будет справедливо, – твердо сказал хрупкий ангел в белом одеянии, и все поверили ему.
* * *
– Знаешь что, – предложил мальчик, – давай больше не будем вешать игрушек на ёлку. И так довольно.
– Ты думаешь, хватит? – тихо спросила девочка, вздохнула и, взяв небольшой шарик, всё-таки пристроила его на самую нижнюю ветку. Потом посмотрела на кошку Маркошу и перевесила его на всякий случай повыше, а внизу прикрепила белую небьющуюся снежинку. Сделанная из прочного, но лёгкого материала, снежинка, как и бумажные ангелы, едва шевелилась от движения тёплого воздуха, а когда по комнате торопливо прошёл Петин папа с молотком и гвоздями, снежинка закачалась сильнее. Дети оставили посылочный ящик и побежали в коридор, где папа собирался протянуть разноцветные флажки.
– Ах, у меня совсем обтрепался хвостик, – тихонько защебетала в ящике старая розовая птичка, – и меня, наверное, никогда больше не повесят на ёлку. И я не увижу ни строгую сову, ни бородатого Черномора, ни ракету и космонавта, ни новую пёструю матрёшку, ни старый заснеженный домик, ни воздушных ангелов, ни разноцветные огоньки.
Из кухни пришла Петина мама, полюбовалась украшенной ёлкой и стала перебирать игрушки, которые мальчик и девочка оставили в ящике. Она погладила старую птичку по розовым бумажным перышкам, подклеила серое крылышко и осторожно повесила птичку на ветку, которая упиралась в толстый ковер. Отсюда птичке не было видно ни ликующих ангелов, ни бравого космонавта, ни грозного Черномора, но она привыкла радоваться малому. «Что ж, – подумала птичка, – пусть возле ковра немножко душно, но всё-таки я опять увижу нашего Петю и мудрую кошку. Она ведь столько лет терпит меня и ни разу не пробовала съесть».

Тут Маркоша подошла к ёлочке и понюхала старую знакомую. От неё резко пахло клеем, и Маркоша, дернув хвостом, чихнула. Как известно, кошки очень не любят резких запахов. Птичка подумала, что Маркоша рада новой встрече с нею и чиханьем выражает свою радость. А Маркоша просто удивилась, что и на этот раз птичка не стала съедобной. Впрочем, Маркоша давно жила на шестом этаже, настоящих птиц видела только из окон квартиры и, кажется, совсем забыла, как пахнут настоящие,.. мр-р-р,.. птички и мышки. И вообще Маркоша решила, что лучше отправиться на кухню, откуда сегодня весь день восхитительно пахло.
Елена Васильевна не стала беспокоиться маркошиному визиту на кухню, потому что воспитанной кошке вполне можно было доверять. Она закрыла старый ящик крышкой и попросила папу поставить его обратно на антресоли.
* * *
На крышке посылочного ящика был написан длинный адрес. Елена Васильевна не раз говорила, что по этому адресу жила когда-то её крёстная. Ящик не очень-то понимал, кто такая крёстная, но у хозяйки всякий раз теплел голос и возникала добрая улыбка. Сам ящик очень любил вспоминать и рассказывать игрушкам, как он совершил два долгих путешествия.
В первое путешествие ящик отправился совсем новеньким. Сначала в него уложили какие-то коробочки и пакеты. На чистой светлой крышке написали красивое название южного города. Папа Елены Васильевны, которая тогда была совсем молоденькой Леночкой, сомневался, что посылка дойдет так далеко к новому году. А мама Леночки тихо сказала: «Но ведь к Рождеству обязательно успеет! А это самое главное!» Ящик впервые услышал удивительное слово «Рождество». Почему-то раньше в доме его произносили очень редко.
Когда ящик наполнили подарками, Леночка отнесла его на почту: в те давние годы там пахло расславленным сургучом, клеем и чернилами. На боковую стенку ящика наклеили маленький кусочек бумаги с какой-то надписью. Потом короткой пилой на гранях ящика сделали восемь надпилов: было очень больно, но ящик мужественно перенес эту операцию. По надпилам его крепко перевязали лохматой веревочкой, завязали её, а кончики собрали вместе и налили на веревочку горячий сургуч, который сверху придавили металлической печатью. Ящику опять стало больно, но он решил всё претерпеть, лишь бы выполнить поручение – доставить Леночкиной крёстной, которая жила в далеком южном городе, и всем её близким подарки. Вкусные запахи от подарков ещё долго держались в ящике.
Через несколько месяцев ящику пришлось проделать обратный путь. На этот раз в нем лежали пакетики с семенами и луковицами, а в маленьком деревянном бочонке находился душистый мёд. Крышку перевернули, и опять надписали адреса. Только теперь они поменялись местами.
Целых два дня ящик ехал в быстром поезде, вагон раскачивало, и он боялся, как бы ему не упасть с полки. Покачиваясь, он как будто дремал, но всё-таки слышал вокзальное радио, громким голосом объявлявшее названия разных станций и городов. Так совершилось его второе путешествие. Потом, когда Леночка вышла замуж, и родился маленький Петя, вся семья вместе с Петиным папой переехала на новую квартиру. Вот тогда-то ящик совершил своё последнее большое путешествие, хотя начавшиеся сборы заставили его всерьёз поволноваться: кто знает, вдруг его забудут в старом доме. Но Петина бабушка переложила из ветхой картонки в посылочный ящик ёлочные игрушки, которые все боялись разбить. И началось его служение в новом качестве.
* * *
Конечно, ящику было немного обидно, что в самый день праздника Рождества ему всегда приходилось стоять высоко под потолком коридора и слушать музыку из-за дверцы антресолей. Но он не сомневался, что ёлочные игрушки всё-всё хорошо запомнят и подробно расскажут ему о замечательном празднике Рождества. Поэтому он только смиренно вздохнул, когда его, накрытого исписанной с двух сторон крышкой, вместе с несколькими сломанными игрушками водворили опять на полку.
Петины папа, мама, бабушка и старший брат пошли на ночную Рождественскую службу. Петя с дедушкой скромно поужинали, и дед решил приобщиться к богослужению, посмотрев службу по телевизору в своей комнате.
– Как ты полагаешь, Петро, бабушка меня одобрит? – спросил он внука.
– Она за нас помолится, – заверил его Петруша и отправился спать, хотя спать в такую ночь ему совсем не хотелось. Но папа и мама надеялись на него, и он не хотел их подвести. К тому же утром кто-нибудь из уставших родителей обязательно поведет Петю на службу, а днем к нему придут друзья на домашний детский праздник.

* * *

Ёлка тускло светилась в темноте своими нарядными игрушками, на ветках её белел мягкий ватный снег. Кошка Маркоша лежала в своём любимом уголочке на диване и, изредка открывая глаза, косилась в сторону нарядной гостьи с умолкнувшими игрушками. Маркоша замечала, как тихо шевелилась мишура на ёлке и проливался длинными струями сухой ёлочный дождь. В чуткой полудрёме она представляла, как завтра к её маленькому хозяину в гости опять придёт девочка, и они будут играть возле ёлки. Конечно, Маркоша была солидная кошка, но в такие праздничные дни она охотно откликалась на приглашение детей побегать и попрыгать за бумажным бантиком.
Петя и Катя даже не догадывались, что ёлочные игрушки целый год будут вспоминать икону и ёлку, молитву и детей, весёлую музыку и нарядные коробки с подарками, весёлую умную кошку и снег за окном. А посылочный ящик будет добродушно ворчать на своих притихших обитателей, что из-за них он больше не путешествует на поезде по железной дороге, не слышит перестука колёс, не видит далёких городов и больших вокзалов. Всё его путешествие теперь с антресолей до большой комнаты.
Но посылочный ящик был так же мудр, как домашняя любимица Маркоша, поэтому терпеливо нёс свое долгое, но очень ответственное послушание. Ведь у него были крепкие деревянные стенки, и он мог надежно защищать своих хрупких обитателей от всяких случайностей. Ящик был готов служить им ещё много-много лет, не боясь пропустить долгими зимними ночами приближающееся Рождество. Ведь маленькие ангелы, поселившиеся в нём, обязательно услышат, как в Небесах протрубят свою песнь настоящие Ангелы:
«Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человеках благоволение!».