ОДНАЖДЫ ПОД ВЕЧЕР ЗАШЛИ КОРАБЛИ
Анатолий АРЕСТОВ
Где люди – там звери
Последний патрон зажимая в руке,
от раны смертельной, теряя сознанье,
советский солдат говорил о враге
с неистовой злобой, где нет покаянья
в содеянном ранее. Мрачный окоп,
покрывшийся трупами, гарью и смертью
смотрел в небеса, как открывшийся гроб
в ненужный момент. Высекаемый плетью
огня бронированных прочных машин,
измученный враг, уходя, огрызался.
Мы брали и сажень, мы брали аршин
червлёной землицы… Внезапно раздался
февраль по дороге – ни снег, ни вода,
где звери – там люди, где люди – там звери
у края России. Гудят провода
под ветром бомбёжек. В открытые двери
шагнувший однажды таинственный гость,
учил сокровенным и хитрым деталям
военной науки. Вколоченный гвоздь
из хитросплетений с улыбкой: «Подарим
свободу стране!» обернулся бедой…
Последний патрон во врага без сомненья.
Российский солдат – прирождённый герой,
спасающий мир от нацистского тленья!
Кресты
Блеском холодным Луна пропитала
пыль придорожную возле могил,
поле усеяно звоном металла,
здесь Messerschmitt, наблюдая, парил
в облаке ада, окутанном смертью.
Чёрным крестом, прибавляя кресты
Родине нашей, вознёсшейся твердью
белой берёзы, где кровь с бересты
плачем на землю лилась, поминая
души застреленных утром детей…
Годы летят… Отголосками рая
слышится крик в небесах лебедей.
Страна свободы
Бессмертное море вгрызалось в песок,
раздутые тучи касались вершины
горы безымянной, влюблённой в восток,
в святой высоте заблестели плешины
гранита, измятого силой времён.
Надрывные выкрики ветра в пещере
пугали остатки древнейших племён,
не знавших пока о Христе и о вере.
Однажды под вечер зашли корабли
в уютную гавань бессмертного моря…
Горячие пули в индейцев легли
посланьем Европы – предвестницы горя
и канули в Лету… Раскинулся флаг
свободы великой, стабильной и равной!
Отхвачен кусок континента и враг
литой демократии линией плавной
внесён на бумагу. Гремит США,
вливая убитый, не стоящий доллар
всегда и везде. Неподкупна душа,
пока не сварганил конгрессовский повар
расценку свою… Золотистый песок,
раздутые тучи касались вершины
горы безымянной, влюблённой в восток,
в пустой высоте оголившей плешины.
Самокопание
Душа над кожей дышит светом,
впиталось в тело гарь.
Одним проверенным сюжетом
живу, как все, как встарь.
Всегда калёное железо
проходит сквозь покров,
и мысли, словно Ахиллеса
подводят. Мир суров.
По краю в поисках тоски
иду, неся себя.
А что за гранью у доски?
Любил ли я тебя:
о жизнь, о свет, о горечь снов,
о ласковый рассвет?
Когда-то был и я суров,
когда-то… Может нет.
Щадил возможностью залечь
в немое царство слов,
ах, если бы не степь, не печь,
не рубленных голов
у Родины… То быть могло
иначе, но не так.
Кого-то мучает бухло,
кого-то кавардак
в стране. Страннее суть вещей
понять, врастая в век,
где двадцать первый – апогей,
но ты всё человек…
Единение
Небо. Степь. Стоишь в тревоге.
Только шёпот трав земных
правит мысли. Мысль о Боге
здесь в соцветьях семенных
прорастает жизнью новой,
смертью старой — серый дёрн…
Жёлтый месяц бьёт подковой
в лужу с неба. Колкий тёрн
распластался в чуждых далях,
в лужу к небу бросил лист.
Жизнь сложна, проста в деталях —
понимаешь… Лёгкий свист —
ветра возглас, глас скорбящий —
шёпот трав земных в степи —
всё поёт душе болящей:
«Ты любовью претерпи…»
Об авторе: Анатолий Владимирович Арестов родился в 1985 году в г. Рубцовске Алтайского края. Учился на агрономическом факультете Пензенской ГСХА. Публиковался в журналах: «Юность», «Приокские зори», «Традиции & Авангард», «Дарьял», «Сура», «Северо-Муйские Огни», «Сибирский Парнас», «Сибирь», «P.S.», «Ротонда», «Невский альманах», «Голос эпохи»; газетах «Литературный Крым», «Слово»; на сайтах «День литературы», «Литературная газета», «Белая скала» и др. Автор книги в двух частях «В потоке поэзии».
