СЛИШКОМ ПЛАВНО

Илья ВИНОГРАДОВ

Сразу на входе в здание вокзала чувствовался запах поезда – дыма, еды, пыли, тесного скопления людей и еще чего-то, что не разложить на составляющие. Народу внутри толпилось много, однако в кассу стояли только двое: молодой военный и невысокая женщина лет тридцати с наскоро забранными в пучок на затылке волосами, скромным макияжем на бледноватом лице и чуть припухшими, как при нехватке сна, глазами.

К ним подошел высокий, крепко сбитый, розоволицый мужчина. У него были богатые, хотя уже осветленные сединой усы. Сразу обратился к женщине.

— Девушка, пропустите, пожалуйста, на отходящий. У сына, Димы, завтра торжественное вручение диплома – шутка ли, пять лет в другом городе отучился! — а он, представьте, только сегодня сообщил. Как будто собственных родителей стесняется! Для отца это же такое событие: сына на крыло поставить. Вы молодая, дети, наверно, маленькие, вам пока не понять, какая это радость!

— Я тоже на отходящий, — ответила женщина негромко, как бы извиняясь.

— Пропустите все-таки. Даже собраться не успел, оделся — и бегом. Еще бы в киоск заскочить, что-нибудь купить в дорогу. Событие очень уж большое у меня! Ведь молодец мой Дима, а?

— Да, действительно молодец, поздравляю вас, — не очень эмоционально, но вежливо поддержала она разговор и посторонилась, пуская к кассе.

Он успел купить билет, дойти до киоска с продуктами и киоска с кроссвордами, выпил в буфете минеральной воды, потом постоял на перроне, наслаждаясь хорошей погодой, пока проводница, энергичная и громкая, не прикрикнула на него:

— Мужчина с красивыми усами, заходим в поезд!

Пробираясь по узкому коридору плацкартного вагона, увидел пропустившую в кассу женщину, та сидела, отвернувшись к окну. Хотел что-то сказать — не то поблагодарить, не то извиниться, — но не нашел, с чего начать, и решил заглянуть позже. В своем купе зацепился языками с соседями и проболтал с ними, во всех подробностях рассказывая про дипломированного сына и вполуха слушая про их детей, пока проводница не погасила свет. Покупки не пригодились: попутчики угостили домашней едой, а до журналов за разговорами дело не дошло.

Спалось замечательно. Не холодно и не душно, полка — мягкая и удобная, а на станциях машинист умело тормозил и трогался, так что вагоны не толкали и не дергали друг друга. Поезд быстро и плавно шел, неся пассажиров каждого к своей цели.

Он открыл глаза до рассвета, отдохнувший и в отличном настроении. Услышал, что проводница возится с титаном, и направился к ней: хотелось не чая, а с кем-то говорить и делиться радостью. Проходя мимо купе, где расположилась женщина из очереди, в полутьме разглядел пустую полку.

— А что, во втором купе уже никого? – поинтересовался он у вагононачальницы, чтобы завязать беседу.

— Вы про ту, что на похороны матери ехала? Сорок минут назад сошла.

— Как на похороны? Откуда вы знаете? — не поверил он.

— От нее и знаю. Ночью тут стояла, где вы сейчас, и плакала. Я услышала, выхожу: что случилась? Отвечает: «Так, личное. Извините, что сюда пришла, не хотела людей рядом беспокоить». Я все-таки добилась про похороны, хотя, может, и зря наседала, такое событие у человека… Но мне же надо за своими пассажирами следить, мало ли что.

Проводница ушла к себе, а мужчина остался стоять у титана, глядя в окно, где в седых утренних сумерках мало что было видно. Вагон спал, поезд шел быстро и плавно. Слишком плавно.

Читайте также: