ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИТОГИ 2016 ГОДА

20 декабря в библиотеке «Дом А.Ф. Лосева» собрался Клуб писателей «Соты». Тема встречи – особенности развития современной литературы. Участники представили самые интересные, на их взгляд, книжные новинки 2016 года.

2016 литературный год прошел, овеянный поэзией Николя Рубцова. Празднуя его восьмидесятилетие, клуб писателей «Соты» участвовал в конференциях и творческих вечерах, посвященных творчеству поэта. И даже совершил поездку по рубцовским местам – в Вологду, Тотьму и село Николу. Пожалуй, юбилей задал и определенный тон литературным дискуссиям 2016 года. Писатели заспорили об оправданности традиций деревенской прозы в современной литературе, а критик Андрей Тимофеев отметил зарождение и развитие такого явления как «новый традиционализм».

На встречу клуба из села Николы приехала директор Центра общественного просветительства «Бирюзовый дом» Марина Кошелева.

Она представила фотоброшюру «Заволжская Фиваида». В книге рассматривается Толшменскую картина мира, отраженная в поэзии Николая Рубцова. Толшма – это река в Вологодской области, вдоль которой когда-то проходил старинный Галичский тракт. Эта земля окутана сказками и былями многих поколения русских крестьян. «Вы, наверное, наслышаны о «Северной Фиваиде, – пояснила Марина Кошелева, – Автор этого понятия – Андрей Воробьев, посетивший в 19 веке Вологодскую и Белозерскую области. «Северная Фиваида» проходит по реке Шексне к Белоозеру (западное направление). А понятие «Заволжская» предложил историк Ключевский – от Костромы по реке Сухона на Вычегру (восточное направление). Таким образом, «Заволжская Фиваида» соединяет русский Север и Поволжье». Через фотографии, сопряженные с текстами, показывается истинное значение поэзии Николая Рубцова, возрождение и утверждение глубинных народных идеалов.

Продолжая тему путешествий на Север, диакон Сергий Правдолюбов вспомнил Фритьофа Нансена, норвежского полярного исследователя и общественного деятеля. В 2016 году исполнилось 155 лет со дня его рождения.

Отец Сергий рассказал о дневнике Нансена «Через Сибирь». Изучая людей и природу, автор приводит много фактического материала и ссылок на исследования, которые нам совершенно неизвестны. Дневник будет интересен всем, кто хочет больше узнать об истории Сибири.

Светлана Рыбакова представила свою книгу «Живут такие люди» (изд. «Сретенского монастыря»)

Особое внимание автор обратила на рассказ о своей бабушке. «У моей бабушки была очень трудная и долгая жизнь, не смотря на скорби, она оставалась оптимистом. Просто жила и радовалась. Для нас это яркий пример жизнеутверждающей силы духа».

Анастасия Чернова, ведущая вечера, вспомнила новые книги авторов и участников клуба «Соты»: «Философию русского рэпа» Андрея Коробова-Латынцева и сборник рассказов Натальи Мелехиной «Дорогие вещи». Также в 2016 году вышли книги Владимира Щербинина «Сердце сокрушенно» и Юрия Воробьевского «Царь змееборец».

Владимир Щербинин ставит важнейшие вопросы психологии творчества: «Живет только то слово, которое произносится перед лицом вечности…». Его проза проникнута лирическим настроением и одновременно очень теплым, добрым юмором; богата живыми наблюдениями – особенно ценны воспоминания автора о подвижниках второй половины ХХ века, с которыми он был знаком.

Юрий Воробьевский рассматривает образ дракона, инфернальной рептилии. Сегодня существа, о которых говорит Ветхий Завет, закопошились. Сошли с каменных барельефов и страниц средневековых бестиариев. «В наши дни, –говорит Юрий Юрьевич, – страшные чудища вылезают не из карстовых пещер, они выходит из недр греховной природы человека. Встать на их пути может только испытанный змееборец – самодержавное Русское царство. Последний рубеж – река Смородина – проходит по Русской земле. И раскалившийся Калинов мост – рядом с каждым из нас».

В политической области вызывает интерес книга, выпущенная Фондом исторической перспективы: «Российско-украинский узел. Потеряна ли Украина для России?» Сборник содержит наиболее интересные и острые публикации интернет-газеты «Столетие».

Поэт Андрей Галамага представил повесть Юрия Баранова «Шанхай по пути на ЮБЛО».

Юбло – это Южный берег Ледовитого океана. Повествуется о селе Троцком (Московской области), которое сразу после революции из-за названия боялись трогать. А когда Троцкого объявили врагом народа, село решили переименовать. Но очень быстро человека, в честь которого переименовали, тоже объявили врагом народа. В результате, поселок не попал на карту, и коллективизация прошла мимо. Так, среди болот, сохранилось чудесное место! Мужики решили отстаивать родное село любыми способами. «При этом перед нами не бытовая чернуха, поскольку проблема, действительно, серьезная: русские люди защищают свою землю. От своих же. Страшные эпизоды сочетаются с юмористическими. Конец остается открытым». Также Андрей вспомнил книгу Владимира Бутромеева «Земля и люди».

Евгения Коршунова обратилась к мемуарам. В декабре 2016 года вышла уникальная книга: «Няня. Кто нянчил русских гениев».

Книга была задумана Дурылиным еще в 1937 году, когда были опубликованы интересные воспоминания о няне Пушкина, Арине Родионовне. Однако завершить задумку не удалось, и сегодня этот проект реализовала Виктория Николаевна Торопова. «Обзор» нянь получился широчайшим: читатель имеет возможность встретиться с нянями Пушкина, Полонского, Сергея Соловьева, Ходасевича, Блока, Цветаевой, Бунина, Садовской, Николая Вишнякова, семьи купцов Алексеевых, Мусоргского, Достоевского, Ге, Случевского… Впервые опубликованы некоторые письма Арины Родионовны к Пушкину.

Прозаик Григорий Кириллов рассказал о книге чешского писателя Богумила Грабала «Поезда особого назначения», назвав ее достойным продолжением «Похождений бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека. «Перед нами жизнь оккупированной немцами Чехословакии. При этом все описывается очень весело».

Прозаик Илья Луданов обратился роману Водолазкина «Авиатор». В связи с годовщиной русской революции в 2017 году – тема, которую поднимает писатель, особенно актуальна. Герой романа, ровесник ХХ века, попадает в Соловецкий лагерь, где его замораживают, и лишь в 1999-м году возвращают к жизни. Интересна сама мысль: человека из прошлой эпохи поместить в современность и посмотреть, что будет дальше.

Водолазкин изображает Петербург начала ХХ века, как люди общались, одевались; запахи, звуки, настроение. Для этого он прочел огромное количество воспоминаний. Получилась причудливая смесь времен и героев. Роман разбит на два параллельных повествования: первая часть – это то, что происходит с героем в 1999-м году, вторая – его воспоминания в форме дневника; причем, фиксируются не только события, но и ощущения. Сам Водолазкин пытается определить причины революции, осмыслить ее последствия.

*** 
– Я никогда не пишу о премиальных книгах, такой вот у меня вид самодурства, – сказал Владимир Гуга, корреспондент журнала «Читаем вместе». И далее последовал захватывающий рассказ о десяти новинках 2016 года.

Фредерик Бакман «Вторая жизнь Уве» (изд. «Синдбад») – это чисто шведская, мрачновато-туманная история про очень одинокого человека, который имеет весьма скверный характер. Из-за скверного характера героя (как ни парадоксально!) люди начинают к нему притягиваться. Сюжет такой. Герой завершил все свои дела, оформил квитанции и документы, осталось только повеситься. Вбивает крюк в стену. Пол обкладывает целлофаном, чтобы, когда будут снимать труп, пол не поцарапали. Такой педант. И тут начинает отвлекать какая-то ерунда. Кто-то неправильно припарковался. Он выбегает, читает нотации. Самоубийство все откладывается, поскольку герой постоянно чем-то недоволен в жизни. На мой взгляд, это очень христианская книга, характерная для Скандинавии. В обеспеченных и процветающих скандинавских странах проблема суицида очень остра.

Олег Нестеров «Небесный Стокгольм» (изд. Рипол-Классик, редакция Юлии Качалкиной) Олег Нестеров – довольно интересный музыкант. Что рок-н-рольщик может написать, кроме мемуаров? Олег Нестеров представил очень плотную историческую, исследовательскую прозу. «Небесный Стокгольм» – это символ социализма, как раньше говорили, с человеческим лицом. Книга о 60-х годах, конце Хрущевской эпохи и начале Брежневской. Автор очень стильно изображает время конца «оттепели». Почти вся книга построена на диалогах. Действительно, тогда многие говорили… Началась «оттепель» и пошла непрерывная болтовня. Мне это напомнило «Заставу Ильича» Хуциева, где все герои тоже непрестанно болтают, перебивая друг друга. Книга остроумная, в сюжете отражаются известные исторические события. Удалось изобразить когнитивный диссонанс того времени, когда, с одной стороны, власть хочет затолкнуть страну в буржуазно-капиталистические отношения, а с другой – необходимо придерживаться плановой экономики. С одной стороны – свободна творчества, а с другой – нет, надо понимать, что мы живет при социализме, цензура должна оставаться.

Дмитрий Новиков «Голомяное пламя» (изд. АСТ, редакция Елены Шубиной). По слухам, он писал эту книгу семь лет. «Голомяное пламя» – так на севере называют радугу. Дмитрий Новиков живет в Карелии, причем безвылазно. Я назвал бы его неодеревенщиком. Язык и тематика, которые использует автор, конечно, не новы. Но… странное дело, у Новикова старые темы почему-то звучат. Причем временами его проза переходит в белый стих. Книга повествует о возвращении героя к своим истокам – туда, где он родился и жил, в Карелию. Учитывая стиль, который очень напоминает гекзаметр Гомера, можно сказать, что у Дмитрия Новикова получилась северная Одиссея.

Ирвин Уэлш «Сексуальная жизнь сиамских близнецов» (изд. «Иностранка»). В 90-х годах этот шотландский автор был очень популярен как у нас, так и на Западе. Когда его тексты читаю я, проживший 90-е годы в спальном районе в Солнцево, то понимаю: автор описывает реалии, которые меня окружают. Уэлш рассказывает о тех ребятах, которые пережили реформы Тэтчер. В Англии закрываются угольные шахты, большое количество людей остается без работы. Происходит всплеск наркомании. Главные героини – две одинокие женщины; одна – тренерша фитнес-клуба, ведущая активную сексуальную жизнь, другая – толстая, запустившая себя, талантливая художница. Почему-то друг без друга они существовать не могут. В итоге тренерша сажает на цепь художницу и заставляет ее худеть. Такими наивными сюжетными ходами рисуется драма двойничества. Получается, что речь идет об одном человеке с одинаковыми проблемами.

Владимир Кантор «Срубленное древо жизни. Судьба Николая Чернышевского» (изд. «Центр гуманитарных инициатив»). На мой взгляд, Чернышевского оболгали три раза. Первый раз – его современники, которые сделали из него революционера-экстремиста, второй раз, в советские времена, когда его стали преподносить как тяжеловесного литературоведа-критика, которого читать совершенно невозможно. Книга наполнена пафосом, что Чернышевский был совсем не таким, каким мы его представляли.

Чарльз Буковский «Из блокнота в винных пятнах» (изд. «Эксмо»), перед нами первый перевод этих текстов на русский язык с американского (принадлежит Максиму Немцову). В книгу, в основном, включена публицистика и эссеистика. Автор легко и не принуждено говорит об очевидных вещах, которые обычно не замечаешь. При этом очень много эпатажа и гротеска. Кроме того, я очень удивился (у меня даже челюсть отвисла!), что в книгу включили пару его порнографических рассказов, которыми Буковский зарабатывал в то время, когда сидел без денег. Если кристолизовать смысл его публицистики, то в сухом остатке мы получим следующее: друзья-товарищи, самый лучший авторитет и учитель для писателя – это жизнь.

Юрий Буйда «Покидая Аркадию» (изд. «Эксмо»). Аркадия – это утопическая страна. Сам Буйда позиционирует книгу как рассказы о 90-х. Была Аркадия, Советская империя, которая в 90-е годы разрушилась. Рассказы предварял эпиграф из Софокла: «Глаз никто не поражал, сам глаз и поразил». Редактор убрала эпиграф к большому неудовольствию автора, который считает, что эта цитата раскрывает тему. Хаос и катастрофы 90-х годов – все-таки были выбором народа. Никто за народ не выбирал. Радует, что Юрий Васильевич пишет рассказы, и эти рассказы пользуются спросом. Недавно я разговаривал с директором издательства «Эксмо», которая заметила, что, действительно, последние годы интерес к рассказам увеличился. Форма малой прозы близка к поэтической, значит, народ стал читать. Ощущает потребность не просто врубиться в роман, как в сериал и забыться, но задуматься.

Сильвия Назар «Игры разума» (изд. Corpus) – это книга о гениальном математике, который получил Нобелевскую премию по экономике.

Дмитрий Данилов «Сидеть и смотреть» (изд. НЛО). У автора очень интересный метод работы. Он ничего не выдумывает, не пытается привнести в текст художественность. Просто садится и записывает то, что происходит вокруг. И получается почему-то очень выразительно и смешно. Так Дмитрий Данилов выбрал приблизительно 15 городов разных стран мира – Афины, Вена, Юрмала, Владимир, Брянск и др. На выбранной улице он сидел и тупо фиксировал на планшете, что вокруг происходит. Прошла собачка, пролетел голубь. Казалось бы, это ерунда. А вырисовывается – песня. Не понятно, почему. Это как наблюдение за аквариумом: когда мы смотрим на рыбок, мы же не пытаемся понять, почему она повернула туда или сюда, какова цель движения… Дмитрий Данилов точно также смотрит на мир. Такой буддийский отрешенный взгляд, при этом сам автор – верующий православный человек. Вторая часть книги – о путешествии из Москвы во Владивосток. То же самое. Он сел на поезд и скрупулезно записывал все, происходящее рядом с ним и за окном. Поездка продолжалось неделю. Я спрашивал: «Как ты это выдержал, это же невозможно?» «Я так устал… — ответил Данилов, – когда вышел из поезда во Владивостоке, чуть не упал … еле дополз до гостинцы, лег и валялся сутки. Опоздал в итоге на самолет, которым собирался лететь обратно». Так писательский труд реально переходит в физический. Вообще, Дмитрий Данилов любит эксперименты. Например, недавно он садился на конечной остановке в автобус – доезжал до конца и садился на первый попавшийся другой автобус – вновь куда-то ехал до конечной (все описывая при этом!). Так целый день. Потом составил график продвижения. Случайный выбор маршрутов до конечной остановки. Читать очень забавно.

Антология «Уйти. Остаться. Жить» (Изд. ЛитГост) – считаю, что это книга года. Составлена Борисом Кутенковым на материале литературных чтений «Они ушли. Они остались». Здесь собраны стихи поэтов, которые жили с 60-х до 80-х годов. Все они ушли из жизни до 40 лет. Поэты очень разные: и географически, и стилистически, и идеологически. Сложно было представить, что такие непохожие авторы когда-нибудь попадут под одну обложку. Думаю, это очень достойный проект. Как еще можно сохранить память об ушедших поэтах? Стихи сочетаются с великолепными критическими статьями и эссе известных литературоведов и критиков.

***
Философ Андрей Чагинский представил книгу Пратчетта «Наука плоского мира».

Вот что он рассказал:
«Из всех научных дисциплин самая близкая к философии – это палеонтология, тоже имеет дело с различными ископаемыми, отпечатками древних растений на камне, с остовами стрекоз в янтаре. Философия имеет дела со скелетами идей. Но, в отличие от палеонтологов, у философов есть одна проблемка: в то время как предметы интереса палеонтологов мирно лежат под стеклом на столе, скелеты идей – это мертвые живчики. Они охвачены желанием вскочить, забегать по комнате, выскочить на улицу и покусать прохожих. И вот, под конец 2016 года я хочу вас предупредить – по улицам бродит очередной тираннозавр от идей. Он очень милый на вид: не зеленый, не чешуйчатый, покрыт миленьким ситчиком в цветочек – и, тем не менее, он отменно зубаст. Речь у нас пойдёт о несерьезной, неакадемической философии – о последней книге из цикла Терри Пратчетта «Наука плоского мира», с подзаголовком «День страшного суда».
«Наука плоского мира» в целом – цикл из нескольких книг, в которых персонажи выдуманного Пратчеттом Плоского мира изучают найденный на одной из полок столичного университета Круглый мир – нашу с вами Вселенную – и решают связанные с ней разнообразные проблемы. Это подаётся читателю в виде художественного повествования, в ткани которого то и дело находишь философские вставки, некоторые из них периодически повторяются. В четвёртой книге повторение уже настолько настойчиво, словно Пратчетт, взяв на вооружение тезис «повторение – мать учения», собирается заучить читателя несколькими концепциями.
Первая из них состоит в том, что мы с вами в нашей Вселенной не дома. Мол, Вселенная большая, а мы маленькие; Вселенная состоит из бессчетного количества звезд, планет и прочих космических объектов, которые прекрасно крутятся без нашего вмешательства, не нуждаются ни в нашей оценке, ни в нашем участии. Так с чего бы вдруг людям считать себя какой-то исключительной частью Вселенной?!
Вторая мысль отчасти связана с первой. Вселенная – саморегулирующаяся структура, существующая как данность. Нет «начала» и «конца», есть лишь способ существования Вселенной как ряда автономных саморегулируемых процессов. Примером может служить саморегулирующаяся тройная гелиевая реакция внутри звёзд. Все происходит просто потому, что происходит, а мы видим всего лишь малую часть этого сверхмеханизма, и никогда не поймём его устройства.
Третья идея связана с авторским понятием pan narrans. Человек нахально себя именует homo sapiens, а на самом деле он pan narrans (обезьяна-сказочник*): он мыслит сюжетами и имеет потребность обнаруживать сюжетность в любом процессе. Нет такой вещи как причина падения дождя, но человеку необходимо поломать над ней голову и найти таковую, а то и придумать её. Мы постоянно придумываем сами себе сказки о мире, об окружающих нас людях, о жизни и смерти – а реальность, даже в той малой части, что доступна нам, видеть отказываемся.

Все эти идеи, мягко говоря, не абсолютной бесспорности и не первой свежести. Но их сервировка выше всяких похвал: основной текст написан настоящим пратчетовским языком. Целая система книг, настоящая авторская вселенная построена вокруг специфической, умной и едкой, многослойной, чисто пратчетовской иронии. Вы знаете, что хорошая английская литература это – в немалой части – восхитительный, запоминающийся язык. Если книга переведена хорошим переводчиком, эта словесная магия сохраняется; Пратчетта на русском издают уже десятки лет, и опыт перевода накоплен немалый.
Перед нами упрощённый и пессимистичный материалистический позитивизм, выписанный ярким, запоминающимся языком; сборник простых и циничных ответов на главные в жизни вопросы. Этот-то динозавр и бродит по улицам, потихоньку покусывая людей; с последствиями этих укусов мы будем сталкиваться ближайшие лет тридцать. Дай-то Бог, чтобы они были не так серьезны, как последствия идей других хороших литераторов. Я имею в виду, к примеру, изложение некоторых политико-экономических идей В.И. Лениным: его прекрасные, по-своему остроумные книги, просто просто знакомили с одним из путей разрешения некоторых сложных вопросов социальной стороны жизни. Чем дело кончилось – все мы знаем. Ещё ближе по жанру труды Герберта Спенсера (по социальному дарвинизму) и Френсиса Гальтона (по евгенике), во многом послужившие основой расовой и социальной политики Третьего Рейха. Только Спенсер писал путано и высокопарно, а Пратчетт – доступно и просто, для людей.
Вот почему мне эта книга кажется важной, а не очередной проходной безделушкой. Она не просто воплощает литературные тенденции года, но снова выносит на поверхность из мутных глубин истории общественно-политические модели невероятной степени разрушительности – на сей раз в простой и доступной форме. Будьте благоразумны.

*строго говоря, pan по-латыни – не собственно обезьяна, а сказочное гуманоидное существо чудовищной внешности: сатир, леший, полевик. Почему Пратчеттом выбран именно этот термин, а не simius или pithecus — тема для отдельного разговора.

***
На встрече клуба писателей «Соты» мы познакомились с новинками не только художественной литературы, но и с мемуарами, путешествиями, поэзией; книгами, сюжеты которых вплетены в исторический и духовный контекст. И это лишь малая часть! Охватить все интересные издания в рамках одного мероприятия невозможно. Литературное творчество сегодня развивается в самых разных направлениях, появляются новые имена и книги. Это – самое главное.

Анастасия ЗАДОРНОВА