ГОВОРЯТ, ЧТО Я БЕДОВЫЙ: С ГОЛОВОЮ НЕ ДРУЖУ

Павел ШИРОГЛАЗОВ 

Поклонюсь непролазным дорогам
И безмолвию северных рек,
А когда мы помиримся с Богом
Неожиданно выпадет снег.
Рассосется убийственный морок,
Что плетется за мною хвостом:
Поднимусь я на дальний пригорок
И нащупаю душу перстом.
Поклонюсь деревенскому миру:
В ноги предкам своим упаду,
И настроив нестройную лиру,
По заснеженным землям пойду…
Станет песня звучней и напевней,
Как студеный весенний ручей.
Поклонюсь одинокой деревне
И засну у нее на плече…

…

Что со мной? Предвкушение грусти
В позолоте церковных оправ.
Мне уютно в своем захолустье:
В акватории северных трав.
Что за мной? Не следы, а поступки
И бездонные хляби стиха.
Я себя собирал по скорлупке
И скрипел, как лесная ольха.
Боже мой, как же дышится вольно,
И зарядка подходит к нулю.
Даже тех, кто мне делает больно,
Я по-прежнему очень люблю.
Что с собой? Далека ли дорога?
Сколько правды в дорожной пыли?
Что со мной? Ощущение Бога
В каждой пригоршне русской земли…

…

Не покиньте меня: распахните слепые глаза,
Расступитесь снега по велению мартовской птахи.
Из того, что хотел, я не все еще вам рассказал,
Вышивая кресты и погосты на русской рубахе.
Между слов – тишина, та, которую мне подавай
В безмятежные дни, что живу без единственной строчки.
Я уже надкусил безответной любви каравай,
Вышивая глаза деревень на холщовой сорочке.
Не покиньте меня: не побрезгуйте взять из горсти
Родниковую правду, и пусть будут кверху тормашки.
Мне бы только спасти, что еще в моих силах спасти,
Заслонив рукавом ладно вышитой русской рубашки…

…
Говорят, что я бедовый: с головою не дружу,
Но в глазах моих уставших поселилась благодать.
Я любовью в этой жизни больше жизни дорожу,
Чтобы всякому, кто спросит, разом всю ее отдать.

Зимний лес, как будто хворый, упакован в белый снег:
Хороводятся березы, одержимые теплом.
Говорят, что я бедовый и пропащий человек,
Но в небесных кабинетах не потребуют диплом.

Чем богат? Леса с полями, по которым прохожу,
Чтобы всякому, кто спросит без остатка всё отдать.
Говорят, что я бедовый: с головою не дружу,
Но в глазах моих уставших поселилась благодать.

…
На каком языке нам сегодня придется беседовать,
По каким закоулкам души ковылять босиком?
На каком «крузаке» ты приедешь меня исповедовать:
За какую такую любовь назовешь дураком?
Я внимаю словам убиенного тезки-апостола:
Обнимаю весь мир и пускаю в него корешок.
Мне не нужен дворец: мне хватает дешевого хостела,
Да и ряса для грешной души – это просто мешок.
На каком «крузаке» ты приедешь меня исповедовать?
Все, что скажешь приму, и последним с тобой поделюсь.
На каком языке нам сегодня придется беседовать?
У святыни какой будем вместе вымаливать Русь?

…
Я завещаю чистому листу
Скуластый север с вербами на стопах,
Куда летит, запутавшийся в стропах,
Отцветший одуванчик полевой:
Счастливый тем, что все еще живой.
Закатный луч ломается в реке
Румяным хлебом, чтоб на всю ораву.
Уставший путник ищет переправу,
И слезы остывают на щеке.
Скрипи, скрипи перо в моей руке.
Благослови мой полуночный раж
Вдали от дымных городских окраин,
Пока в дверях не появился Каин,
Не испишись последний карандаш…

…
Хлопали крыльями белые аисты
И окунались в небесные проруби.
Были глаза мои полные радости,
Были слова мои – вьючные голуби.
Солнце меня пеленало восходами
И разбивалось о тайную вечерю.
Были печали мои – непогодами,
Были надежды — огнивами вечными.
Хлопали крыльями белые аисты
И в полыньи окунались небесные.
Были глаза мои полные радости.
Были стихи мои самые честные…

На Андоге

Деревень на реке, точно пальцев на каждой руке,
И покинутый мост коченеет на русских изломах.
Я давно бы исчез: растворился в сыром сквозняке,
Но хранит меня Бог на цветущих ладонях черемух.
В каждой заспанке туч ощущаю невидимый взор.
Каждой каплей дождя становлюсь невесомей и чище.
Звезды ладят покой и уходят в далекий дозор,
Приглашая меня на ночное свое толковище.
Помогу, чем смогу. Даже, чем не смогу – помогу
Всем, кто вспомнит меня и протянет мне скорую руку.
Преподобный Филипп ждет меня на крутом берегу,
Чтоб отвесить «леща», преподав непростую науку.
Деревень на реке, точно пальцев на каждой руке,
И покинутый мост коченеет на русских изломах.
Я давно бы исчез, растворившись в сыром сквозняке.
Да хранит меня Бог на цветущих ладонях черемух.

…

От ворот поворот за околицей,
Где холщевый туман в три погибели.
Кто грешит через край, тот и молится,
Промотав задушевные прибыли.
А вокруг тишина непроглядная:
Кто ушел, тот уже не воротится,
Нынче осень — не сваха нарядная,
А уставшая домработница.
Не в упрек, а в какую-то истину
Я слова уложил, как поленницу.
Осень жизни бросается листьями,
Что вот-вот и совсем обесценятся.
Кто грешит через край, тот и молится,
Промотав задушевные прибыли.
От ворот поворот за околицей,
Где холщевый туман в три погибели…

…

Прости ты меня, одинокая верба
За то, что проведать тебя не спешил.
Стихи — это искры до самого неба
И адская мука бездомной души.
Я жил, как придется: обличье людское
Терял, изводимый удачной строкой
И мне не понять, что же это такое:
Налаженный быт и семейный покой.
Все было со мной на задворках России:
Я жаждал глубин, отсекая верхи.
Недавно ко мне подошли и спросили:
— Скажите, откуда берутся стихи?

Павел Широглазов — поэт, член Союза писателей России, член Российского фольклорного союза. Родился 20 октября 1985 в Иркутске, живет и работает в Череповце. В настоящее время является сотрудником литературного музея Н.Рубцова, также занимается фольклорным театром: с 2017 года является руководителем бродячего театра кукол «Етишкина Жизнь». Поэт много странствует по стране: проводит литературные вечера, спектакли, музыкально-поэтические концерты (сказывает стихи под аккомпанемент гуслей, колесной лиры и других русских музыкальных инструментов). Автор двух поэтических книг. Стихи поэта регулярно публикуются в печатных изданиях страны: «День поэзии» (Москва), «Вологодский Лад» (Вологда), «Невский альманах» (СПБ), «День литературы» (Москва), «Российский писатель» (Москва) и др.Участник нескольких музыкальных проектов.