ЭТЮД О ПОЭТЕ (К 75-ЛЕТИЮ ПОЭТА ГРИГОРИЯ БЛЕХМАНА)

Людмила СЕМЕНОВА

Это этюд о поэте, с которым я познакомилась не так давно, однако судьбы наши переплелись намного раньше. Поэма нашего общения началась тогда, когда Григорий Блехман, ученик начальных классов, «обнаружил себя, стоявшим в дверях, потрясенным», услышав  стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Зимний вечер». В тот миг открылось перед ним нечто иное в знакомом тексте – гармония стиха, мелодика сердца, заворожила поэтическая картина, заставила замереть, затаиться, прислушаться к голосу поэта-пророка. Или глас Божий пробудился в душе ребенка и причастил поэтическим началом?

Моя Арина Родионовна, родная бабушка Ирина Павловна, тоже в детстве читала нам Пушкина. Она сидела в старомодном кресле с высокими подлокотниками, а мы, внуки, мостились рядом. И тусклый свет, будто оживлял иллюстрации в книге, делал их фантастическими и таинственными в нашем восприятии. Голос бабушки – мелодичный, напевный, раскрывал для нас двери в иные миры – сказочные, волшебные. Мягкий свет абажура, тепло домашнего очага – а за окном так же, как сотни лет назад, свистела и выла «пушкинская» буря нашего времени. Много лет позже, когда суровой декабрьской зимой, бабушка отойдет в мир иной, я сяду у расписанного морозными узорами окна и прочту те стихотворения Пушкина. И оттает небольшое овальное отверстие в стекле – это бабушкина душа опустится на землю, послушает стихи, вспомнит былое и вздохнет горестно о том, что теперь находится не с нами.

Советское, счастливое, беззаботное уличное детство. Увлеченные зимними забавами, мы, ребятня, летали с ледяных гор в овраги, зарываясь санками в сугробы, и звенело в душе вечное пушкинское: «Бразды пушистые взрывая…» и было нам «и больно и смешно». А ранним зимним вечером, утомленные заботами минувшего дня, созерцали у окна необъятную безграничную ночь и далекие звезды. Сами собой складывались, проговаривались речитативом, пелись другие строки. В ответ на пушкинское – яркое, искрометное, задорное  —  блехмановское: умиротворенное, созерцательное: «Тихо, тихо за окном… Тихий снег ко сну клонится. Тихо-тихо он ложится…» Как я могла тогда, еще не зная поэта, явно слышать его строки? Ответ дает сам Григорий Исаакович:

«Можно быть интересным себе,

Но другим ты тогда интересен,

Когда главный мотив твоих песен

Станет песней о каждой судьбе».

 

Поэзия Григория Блехмана затрагивает струны не только отдельной души, но и иную субстанцию – душу Родины, России, которая болеет, страдает, но в испытаниях закаляется и крепнет.

Я не жил в коммунальной квартире,

Но я жил в коммунальной стране,

Что была и добрее, и шире,

Чем пришедшая ныне извне.

Мы умели тогда свои песни

Петь без фальши, без импортных фраз,

И мечтали, и строили вместе –

Все, чему разучились сейчас…

А теперь мы в отдельных квартирах,

И давно нет в нас общей мечты,

Потому и от внешнего мира

Все сильнее приток пустоты.

В той России отношения строились на основе «добрых чувств»: любви, дружбы, искреннем желании помочь, поддержать, поделиться с ближним, вложить свое личное в общее созидание. Теперь «истерзанной» страной правят дилетанты.

В стране ресурсов и талантов

И величайшей из Побед

Сегодня – время дилетантов,

Которым  дан зеленый свет.

Наша страна в плену у криминала, для которого Родина – лишь «свой карман. А остальное безраздельно находит кров «средь дальних стран». Душа народа обнищала. Высочайшее из чувств, воспетое Петраркой, Шекспиром, Пушкиным, Блоком, низведено до физиологии.

Настало время бездуховности,

Исчезли многие условности, —

Все поддается упрощению

В сплошном потоке замещения…

Даже «любить», прошу прощения,

Теперь – лишь «строить отношения».

Но не только «властьюмущие», но и мы, народ, в ответе за то, что происходит.

И в том мы сами виноваты, —

Что дали ход временщикам

В дни захлестнувшего разврата.

Теперь ответ держать и нам.

Граждане, патриоты, не должны сами себя загонять в цифровой тупик.

Поэтому и перспектива

Сейчас для каждого одна –

Воспрянуть все же ото сна,

Вернуть недавние мотивы –

«Души прекрасные порывы»,

Чтобы и наши имена

Хранила в памяти страна.

Рядом с гражданской поэзией —  лирика, обнажающая душевную боль и тоску по утерянной Москве, по ее уютным васнецовским переулкам.

В московских старых переулках,

Как много лет тому назад,

Звучат шаги мои негулко,

Не останавливая взгляд.

Они по памяти проходят,

Будто листают неспеша

Все, что давно уже не в моде

И только мой замедлит шаг.

Ведь для меня их древний камень

И теплый свет особняков

Всегда – зачет или экзамен,

К чему я должен быть готов,

Поскольку в эти переулки,

Как много лет тому назад,

Неторопливо и негулко

Уйдет и мой последний взгляд.

Но наступит весна в судьбе России, как приходит она в души  – нестареющие, неунывающие, открытые для живого чувства.

Когда неважно – жарко, холодно,

Дождит ли, снежится зима

Или звенит по ком-то колокол…

Важна лишь молодость сама!

Опять аллюзия к Пушкину:

«Весна, весна – пора любви!

С каким тяжелым умиленьем

Я наслаждаюсь дуновеньем

В лицо мне веющей весны».

В стихотворении Пушкина «Я вас любил» меня всегда трогало благородство чувства при непроходящей тоске от возможного, но утерянного. У Григория Блехмана тоже возникают подобные мотивы:

«Я пишу тебе письмо много лет,

И хочу тебе сказать, что тогда

Я успел лишь посмотреть тебе вслед

И услышать – то ли «нет», то ли «да»…

 

Но опять тебе пишу и пишу.

Обо всем, что происходит со мной,

Рассказать, как прежде, сразу спешу.

И, похоже, что тебе лишь одной».

 

«Побелела, забылась вода,

Два дыханья сплетались и гасли.

Не забыть мне ее никогда –

Этой сказочной сказки из сказки».

Тема любви в творчестве Блехмана перерастает от влюбленности с юношескими неудержимыми порывами к зрелому, осознанному, выстраданному чувству.

Не тревожить тишину,

Задержать ладонь в ладони.

Нашу первую весну

Увести от посторонних.

И когда молчат слова,

Можно жить совсем иначе –

Слышать, как растет трава,

Как росой рассветы плачут.

Видеть, как горит звезда,

Как бушуют снегопады…

Григорий Блехман – ровесник Великой Победы. Он родился 11 августа 1945 года в семье фронтовиков. В их доме часто бывали боевые товарищи родителей. На дружеских посиделках рассказывали о фронте, о военных буднях, о боях, делились собственными чаяниями и надеждами. Эти рассказы вошли в сознание ребенка, он переживал в сердце боль и радость, «входя в состояние старших товарищей»-  по его словам. Военные стихотворения зрелого поэта Григория Блехмана очень правдивы, будто написаны человеком, испытавшим на себе тяготы войны. Вот, словно из главы «Теркина» «Перед боем» шагнул к нам архетип солдата, который пробираясь в тылу к немцам с друзьями-однополчанами, заскочил на ночь в родное село. Жалеючи хозяйку, всю ночь рубил ей дрова. И у Блехмана мы читаем:

А солдат – он, как и был солдатом,

Так и тут – опять уже в строю,

Дел ведь много – покосилась хата,

Половицы «дышат и поют».

На войне, пред лицом грубой крушащей смерти, понятия «братства», «солидарности» приобретают истинное неприукрашенное значение.

А там, где и любят, и ждут нас,

Где нам и уют, и тепло,

Пусть весточкой станет попутной

Хоть кто-то, кому повезло.

Поскольку каждое жизненное мгновение может стать последним, оно  несет печать вечности. И особая благодарность за тепло, что отдается в этих обстоятельствах ближнему.

На войне не бывает измен –

Только встречи и только разлуки,

Потому что сплетенные руки

Так легко превращаются в тлен.

Оттого нет любовных интриг,

А приходит туда только данность,

Переходит она в благодарность –

Будто в вечность уходит тот миг.

У каждого бойца – боль за родных, что ждут его с фронта, сочувствие к любимым. Поэтому, даже когда опасно, страшно, плохо, в письмах домой «все хорошо».

И потом пропитались спички.

Но, все равно, в письме домой

Кто выжил, сообщит: «Отлично,

И я сегодня выходной».

Мотив неизбывной «друнинской» тоски о потерянной Родине, которую удалось отстоять на той войне колоссальными силой воли и отвагой.

Жаль вот только – нету той страны.

А какая есть – проходит мимо.

Здесь мы, видно, больше не нужны…

Поэт Блехман отдал свой низкий земной поклон Победителям стихами:

Вас каждый день уводит в вечность,

Где в пенье птиц уходит стон…

А нам осталось лишь при встрече

Отдать вам свой земной поклон.

В стихах Григория Блехмана ощущаются реминисценции к Державину, Пушкину, Тютчеву, Гумилеву, Ахматовой, Высоцкому.

И близорукими глазами

Ты в дальнезоркости своей

Увидишь, сколько помнит память

Из самых дальних ее дней.

Память Блехмана помнит и ценит имена этих поэтов.

Во время пандемии корановируса в вынужденной изоляции для меня наступил непростой период: друг за другом заболевали дети, и я металась от градусника к дозированным микстурам, от борща в трехлитровой кастрюле для сыновей  к чашкам чаю с имбирем и медом для ослабевших девчонок, от монитора ноутбука с онлайн-занятиями старших школьников к плюшевым медвежатам, которые могли порадовать младших. Вспоминаются бессонные ночи с унылыми мыслями: «Что ждет завтра?» Из-за физической слабости, духовного опустошения, я не заметила, как  наступила весна. Но вот позвонил он, поэт, друг, мудрый наставник. «Тебе плохо? Тяжело? Пойми, твои трудности временные. Ты справишься, ты сильная. А моя энергетика тебе поможет!» Потом Григорий Исаакович читал стихи для меня, и я чувствовала, как существование наполняется духовным смыслом.

Потому и теснятся слова –

Их возможностей нам не хватает.

Что-то главное в них будто тает.

И слова в этот час – лишь канва.

Мы тихонько уходим от них.

Только слышим дыханье друг друга.

Да и стрелки не ходят по кругу,

Чтоб продлить в бесконечность наш миг.

Я раздвинула шторы, растворила створку окна, и в комнату хлынул солнечный свет и ворвался весенний порывистый ветер, мигом  развеяв все неприятности. Так отразилось на мне его соучастие.

И только чистое пространство

И свет для каждого из нас.

Вот и сегодня – всю ночь лил дождь. Но с утра я вспоминаю, что 11 августа – 75-летний юбилей дорогого человека, близкого мне по духу, талантливого и чуткого поэта Григория Блехмана. Внезапно меняется настроение. Дети поднимаются под мою песню. Разбросанные вещи крылатыми птицами летят в ящики. На плите задорно шипит и потрескивает аппетитная глазунья. В духовом шкафу румянится и торжественно поднимается праздничный пирог. А по квартире стелется аромат свежезаваренной душицы и мяты. Скоро мы будем за праздничным столом желать что-нибудь хорошее юбиляру Григорию Блехману. Мы знаем – он нас услышит и порадуется, его поэтическая душа способна преодолевать расстояние, пространство и время. Это какой же надо обладать позитивной энергетикой, чтобы вот так, без личного присутствия взять верх над безысходностью, бессилием, пустотой и вселить счастье в человека просто фактом своего существования  в этом мире? Он ровесник Великой Победы, но он и сам победитель над стандартами и бездуховностью. Вместе мы победим!  Ведь через отдельную личность поэт врачует и душу страны, Родины. И она воскреснет, «воспрянет ото сна».

Живешь, свою книгу листая,

Пока не находишь ответ:

Лишь время мирское в нас тает,

А время духовное – нет.