АЛЕКСЕЙ ТАТАРИНОВ: ПОСТМОДЕРНИЗМА БОЛЬШЕ НЕТ

С одной стороны, молодые и достаточно интересные – чаще всего, студенты: читают самые разные современные произведения, говорят о каждом из них без методологических обобщений, извлекают пользу из любого художественного текста. С другой стороны, хронически уставшие – давно перешагнувшие молодость, впрочем, не только они. Этот контингент готов всю новейшую культуру засунуть в «постмодернизм», обвинить в уничтожении нравственного человека. Есть такая сладость – считать всех бездарями в то время, когда тебя самого совсем не читают, просто не замечают…

Помню, как общался с одним последовательным борцом с постмодерном на серьезной конференции. О чем говорил борец вне трибуны? Как часто поил его коньяком большой советский писатель, делая при этом комплименты. Как его до сих пор хотят женщины, и устоять перед возрастным словесником никак не могут. Как омерзительны те, кого сейчас печатают: Прилепин, Сенчин, Садулаев…

Есть такая проблема – о «страшном постмодернизме» часто пишут ныне живущие, некогда довольные всем писатели и литераторы проигравшей общественной формации. Они сейчас, конечно, не советские – может, даже русские и православные. Да ведь дело не в этом. Скука тяжкая исходит от обличителей с всегда готовым «мировоззрением». Пустыня предсказуемых слов и камерных эпосов, за которыми не любовь к России, не боль о ее нестрояниях, а что-то совсем невротическое. Словно совсем не хочется хотя бы на мгновение выйти за пределы своей площадки и увидеть мир. Мир, в котором есть одна большая опасность – стать фарисеем. И осуждать, осуждать, осуждать…

Я говорю не о статье Вячеслава Лютого. Статья интересна, автор вызывает больше уважение. Учесть надо следующее. Он не реалист, он работает в границах модерна. Что я имею ввиду? В. Лютый сопрягает новейшее искусство с дьяволом, сообщает о грядущей апостасии, в которой современная литература будет не последним двигателем итоговых катаклизмов. Как модернист, В. Лютый выдвигает на первый план утопию – мощный эпос отступления мастеров словесности от Бога ради многочисленных вредных аллюзий, риторических игр в пользу душевности и против духовности.

Что предлагаю я молодым критикам?
Остерегаться общих слов и учителей, пытающихся максимально расширить зону публицистичности. Сначала обязан быть по-настоящему серьезный анализ художественного текста. Только научившись воспринимать произведение как целостность (читайте Вадима Кожинова – статьи о фабуле-сюжете, о поэтике романа!), только полюбив литературу как литературу (не идеологию!), можно идти к выдвижению тех или иных духовных суждений. Увы, большинство сегодняшних критиков не имеют ни малейшего представления о силе литературоведения. Мочить умеют, думать… — это всегда страдание.

Прекратите пользоваться словом «постмодернизм». Иначе на долгие годы попадете в компанию унылых демагогов. Попытайтесь посмотреть на литературный процесс 21 века как на яркий, вполне личностный «неомодерн».

Что это даст? Вместо тоскливых обобщений и отказа от чтения (чтобы не оскверниться!) вы начнете следить за «гонкой вооружений», за попытками авторов приблизиться к собственному мирозданию (в большой литературе другого быть не может) и предложить его. Не надо думать о разных контекстах – игровых, финансовых, много и других. Мыслите о мирах – они есть, они состоялись. Вот Пелевин – он нагло пытается соединить гламур и буддизм. Думайте, почему! Вот Сорокин – этот беспредельщик работает с «наркометафизикой», с думами о том, что есть проблема национального – измененного! – сознания. Боритесь! Но не просто так, а после понимания. Владимир Шаров… Этот уверяет, что русская революция есть отечественная религия в кульминации практических усилий. Иличевский… Пытается лечить недуги замораживанием, превращением человека и повествования в лед. Улицкая – в бесконечности своих бабских сериалов она ловит на идеологический крючок простецов и впаривает им мысль о вечной российской импотенции. Это постмодерн? Это агрессивный постсоветский неомодернизм!
Не искажайте суровую реальность индивидуальной, сложной борьбы. Не прячьте собственную усталость, депрессию от формальной неуспешности литературы в слове «постмодернизм»! И не забывайте вгрызаться в текст, чтобы не поплыть на волнах пустословия.

Есть ли патриотический неомодерн? А как же! Роман Петра Краснова «Заполье». Роман Владимира Личутина «Беглец из рая». Повесть Андрея Антипина «Дядька». Роман Веры Галактионовой «Спящие от печали». Роман Юрия Козлова «Свобода». Весь Проханов… Антипин вроде бы в «деревенской прозе». Нет, его «Дядька» — удивительный портрет национального сознания в контексте социального декаданса и экзистенциализма, где-то между русским Гамлетом и русским Дон Кихотом, между бомжем и Алексием человеком Божиим.
Не нравится новейшая проза? Тогда попытайтесь понять, что литература может быть оправдана как форма диагностики. Никто не будет спорить, что нет гениев, мало талантов, слишком много ремесленников. Однако они создают художественные миры и, обладая интуицией хоть какого, но художника, проговаривают, выбалтывают важную информацию, бросают в нас сюжеты, которые стоит заметить и освоить. Анализируйте авторские миры, в которых не только любование недугами, но и скрытые механизмы лечения могут присутствовать. В этом контексте преодоления обаяния пустот Пелевин не менее важен, чем Проханов, а – допустим – Александр Потемкин (при всем рационализме его поэтики) сообщает больше, чем добрый почвенник.

Когда-то я написал (возможно, в «Литературной газете»): страшнее постмодернизма только вера в абсолютный характер производимых им разрушений. Это было лет пять назад. Сейчас могу снова подписаться под указанным тезисом. Лучше убедиться: постмодернизма больше нет. Чем в сто первый раз сообщать, что он везде, убил и убивает теперь без всякого милосердия…

Не забывайте: литература – не национальное «священное писание», не дидактическая система, и уж точно – не слово всегда правого чиновника. Апокриф среди апокрифов — художественное произведение продолжает служить свободе человека… Свободе русского человека, которого всегда чуть больше, чем иных людей, одолевают разные фарисеи.

Читайте также: